Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов

технику тарана точно ему в голову.

Как бы ни был живуч Кровавый, но даже ему подобного пережить оказалось не в силах.

Без головы-то.

Несколько мгновений я потратил на то, чтобы сорвать с трупа плащ.

Когда капюшон скользнул на голову, я хмыкнул себе под нос. Изнутри эта их тёмная завеса лица выглядит необычно.

Вновь сложил печать Шагов и скользнул дальше, следуя указаниям Ариоса.

Принцесса бежала с четырьмя телохранителями. Два Великих паладина и два Кровавых. Против них оказалось одиннадцать Кровавых. Гораздо больше, чем я ожидал.

К моменту, когда я вступил в схватку, оставалось трое против восьми, и я всё ещё не собирался открыто присоединяться к принцессе. Это было бы глупо.

Я действовал иначе, став одной из своих теней.

Скачущих в поединке обойти, выйти к тем, что давят на Покров падающих звёзд, которым знакомый мне идар Итий прикрывает принцессу Леве.

Здесь. Идеальное место.

Замереть в бесплотности Шагов сквозь тень, стиснуть пальцы в кулаки на миг, затем быстро сложить шесть печатей, используя каждый миг, пока я протаиваю из своей бесплотности. Стоило мне появиться, как с моих рук сорвалась техника, предназначенная для выбивания ворот.

Огромное, полупрозрачное нечто, больше всего напоминающее мне бревно, метнулось в затылок Кровавого, превращая в месиво его голову.

Не услышать такого, разумеется, было нельзя. А принцесса Леве с телохранителем ещё и увидели меня, раскрыв рот.

Завеса тьмы на капюшоне, что, не работает, как и большая часть техник, когда я использую Шаги сквозь тьму?

Неважно.

Ещё до того, как техника тарана долетела до Кровавого, я уже сжал кулаки, раскрыл левую руку, складывая заново печати Шагов сквозь тьму. Два удара лихорадочно стучащего сердца и я снова невидим.

Один из предателей рычит слева, из-за куста:

— Невидимка! Здесь невидимка, адепт из Дома Миус! Кровь, вслушивайтесь в кровь, услышьте сердца наших врагов!

Я вскидываю брови. Когда я увидел почти не запятнанный кровью плащ Кровавого, то лишь хотел попытаться скрыть свою личность при первых убийствах. Того, что меня примут за реольца, я никак не ожидал. Что ж, к лучшему.

Что мне не понравилось, так это вопль Кровавого про слушать кровь и сердце. Если это действует против реольских невидимок, то подействует ли против меня?

Осторожно сместился в сторону, заходя за спину этому умнику и выбирая место, где миг моего появления не заметит никто из остальных врагов.

Кровавый, на этот раз в накинутом капюшоне, крутит головой, но меч в его руках безошибочно плетёт вязь движений, и Ветер клинков всё так же молотит по защите принцессы. Делает два дела одновременно? Молодец.

Я делаю ещё шаг, почти выходя на нужную позицию, когда кто-то из теней вопит:

— Господин! В сторону!

Я тут же, не размышляя, выполняю приказ, но внезапно ударивший Дождь клинков всё равно задевает меня, буквально вышвыривает из бесплотности.

Три печати, чтобы успеть вернуться в невидимость это слишком долго, я даже не пытаюсь, а пальцы и вовсе действуют ещё быстрей, чем разум.

Тум. Херристра сортам.

Одну печать сменяют другие, через вдох я уже покрыт плёнкой защиты, а над головой вскинута рука с щитом-тум.

Но теперь, когда я стал видим, по мне бьёт не один Кровавый предатель, а все, кто оказывается рядом и заметили падающие на кусты клинки. А ведь только что я считал, будто выбрал идеальное место для нападения, где у меня будет время уйти после убийства.

Мчась прочь под градом ударов, я выскользаю из пределов досягаемости ударов Кровавых буквально за миг до того, как сдаются обе мои защиты.

И это несмотря на то, что половина призрачных клинков их умений пришлась в деревья и кусты.

Спину жжёт, по ноге в сапог струится что-то горячее.

Что-то, чтоб меня Безымянный осчастливил.

Шагаю за ствол потолще, сменяю печати, торопясь использовать лечение.

Плевать на то, что ко мне уже несутся враги, плевать на расход сил — капающая из пустоты кровь не позволит мне скрыться, каким бы невидимкой я ни стал.

Успел.

Поток лечения я успел сменить печатями Шагов сквозь тень и даже сделать один шаг прочь, когда из-за дерева вынырнул Кровавый, полоснул пустоту мечом и замер над каплями моей крови.

Впрочем, замер только на миг, а затем его меч рванул в первую позицию.

Чтоб тебя… Сейчас он тут всё накроет Дождём или и вовсе Ветром клинков.

Я буквально побежал, лихорадочно переставляя ноги в нужных шагах.

Успел.

Я успел выйти за пределы его ударов за миг до того, как вокруг Кровавого вспыхнули голубые искры, а из них упали вниз, разрывая дёрн и срубая ветви кустов, полупрозрачные клинки.

Не успел даже порадоваться, как по лесу прокатилась подсказка:

— Вперёд на три шага и левей на локоть. За ясенем!

Ближайшая ко мне тень охнула:

— Господин!

Я выругался и рванул прочь. Всё же они меня действительно чуют. Или чует только один, тот, кого я так и не успел убить.

Заложил петлю, заходя с другой стороны.

На ходу сложил правой рукой приказ.

Ослабьте его.

Все тени тут же собрались передо мной в жирную, многоногую, многорукую и многоголовую единую тень.

Теперь на правую руку ускорение.

Сработало, как всегда, одно из немногих умений, что я могу совмещать с Шагами сквозь тень.

Я стал быстрей, но при этом не вывалился из состояния бесплотности и невидимости.

Влево, вправо, обходя стегающие по земле клинки, теперь я достаточно быстр для этого.

Следуя передо мной в пяти шагах тени влетели в Кровавого, заставив его охнуть и оборвать умение Дождя Клинков.

Я же замер, сжав кулаки, а через долю мига снова используя печати с двух рук. Совсем другие.

Исит узарр аххау.

Я протаиваю, обретая видимость и плоть.

Кровавый вскидывает голову только для того, чтобы заполучить таран в темноту под капюшоном.

Третий.

Миг промедления, чтобы польстить себе, едва не становится для меня последним — меня снова накрывает Дождём клинков.

И снова прочности тела не хватает, чтобы выдержать этот удар — прочь, с места убийства, а затем и в невидимость я сбегаю ещё с тремя ранами.

— Никого, господин.

В безопасности, едва ли не в сотне шагов от схватки я вываливаюсь из невидимости, тороплюсь заживить раны, пока по моим следам не пришли враги.

Ариос успокаивает меня, но его вести с привкусом горечи:

— Не преследуют, господин. Навалились на защитников принцессы, в живых осталось лишь двое, а предателей пятеро. Теперь двое из них истощают защиту телохранителей, а трое вглядываются в лес.

Я стискиваю зубы и