Фортунат - Александр Евгеньевич Сухов

из первой моей реальности. Все равно японцы его подняли, отремонтировали и пополнили состав своего флота. Однако такие мы русские, погибаем, но не сдаемся. Вот и этот поднял на радиомачте соответствующий флаг. А ведь отговаривать бесполезно, тем более у меня в голове созрел кое-какой план для воплощения которого в жизнь мне необходима толика времени. Так пускай атакует и хотя бы минут на десять задержит продвижение вражеской эскадры.

— Что ж вы, братцы, приуныли?! — гаркнул я во всю мощь своих нехилых легких словами Стеньки Разина из неизвестной в этой реальности песни на впавших в ступор боевых товарищей. — Смыться отсюда мы всегда успеем. Давайте напоследок ударим по вражескому флагману. Эвон «Орион» как на ладони Боевому расчету первого орудия поднять выстрел из крюйт-камеры в казенник не досылать. Остальным действовать в штатном режиме заряжаем орудия и ждем меня для точной коррекции, — скомандовал я, и впавший в депрессию народ зашевелился.

Что именно задумал их командир, всем было вполне понятно — навести шороху на неприятеля и сделать ноги. Растягивать надолго дуэль я не собираюсь, по выстрелу из каждого орудия и баста. В проливе полсотни кораблей только первого и второго рангов, на них более тысячи орудий крупного и среднего калибров. Пришлют ответку, мало не покажется. В принципе, достаточно полдюжины десятидюймовых фугасов, чтобы превратить все здесь в лунный пейзаж.

Пока бойцы занимались ставшей уже привычной работой, я не сводил глаз с «Варяга». Как только сторожевые корабли, занимавшиеся наведением порядка по курсу движения эскадры, оказались в пределах досягаемости орудий крейсера по ним был открыт ураганный огонь. Не ожидавший подобного противник на какое-то время растерялся, в результате несколько кораблей боевого охранения получили попадания в борта и по надстройкам. Где-то загорелось, где-то задымило, однако на дно пока никто не отправился.

Признаться, меня всегда удивляла феноменальная живучесть боевых кораблей. Казалось бы, корыто и есть корыто, попади в него снаряд или авиационная бомба, и оно затонет тут же. Ан нет, чтобы его затопить нужно очень сильно постараться, поскольку водонепроницаемые переборки надежно отделяют затопленные отсеки от незатопленных, к тому же силами экипажа производятся разного рода мероприятия по борьбе за живучесть судна.

От скачущих в башке мыслей меня отвлек голос Луки Лукича Суржикова:

— Ваш Высокобродь, выстрел первого орудия поднят из шахты.

Подскочил к орудию, положив руку на стальной бок двухсот пятидесяти килограммовой чушки, длиной полтора метра, иными словами, шесть калибров, закрыл глаза и постарался абстрагироваться от звуков завязавшегося боя. Наконец нужное состояние было достигнуто, и я принялся лихорадочно внедрять в структуру боеприпаса самые простейшие огненные конструкты, одновременно вливать в них энергию. Сначала она тонкой струйкой потекла из моего Источника, затем поток начал набирать силу и я стал примешивать к нему то, что было запасено в алмазе, внедренном в подмышечную область. По большому счету, рутинная работа артефактора: создал конструкт, привязал его к материальному объекту, наполнил энергией. Всему этому я научился, благодаря чудесному иномирному компьютеру. В какой-то момент процесс протекания магической энергии по внутренним потокам возрос до невероятных скоростей. Теперь, вне всякого сомнения, я вполне способен открыть магическую дверь и проникнуть в Зазеркалье, или как его здесь называют, За Грань. Пять минут, десять. Звук боя доносится до моих ушей будто через толстый слой ваты. Создать заклинание, внедрить в тело снаряда, закачать под завязку энергией, на одну операцию пару тысячных долей секунды. Однако подобных конструктов нужно запихнуть туда несколько сотен тысяч. Заряжать, так заряжать насколько энергии хватит. В конечном итоге, потерял счет времени.

Из состояния транса выпал после того, как в подмышечной области раздался довольно громкий хруст, а в Источнике не осталось и капли энергии. Оба-на! Кажется, пипец наступил моей батарейке. Ну точно, то, что было еще недавно алмазом превратилось в комок микроскопического крошева. Так, изолируем его получше, укрепив стенки кожистого мешка, окружавшего алмаз, дабы осколки не разнесло током крови по всему организму — эта гадость пострашнее пресловутых холестериновых бляшек будет. Стану посвободнее, извлеку.

Все, я практически пуст в плане магической энергии. Закаченного в снаряд, надеюсь, достаточно, чтобы отправить «Орион» на дно морское — какой-никакой урон противнику, да нанесем — всё не обидно будет. А потом отправимся в Корсунь, может быть, что-нибудь удастся сделать с предателем адмиралом и его кликой до подхода вражеской армады. Там верных ему людей должно быть не так уж и много.

М-да, планы наполеоновские и на бумаге гладко, вот только про овраги бы не забыть.

Ну все, прочь недостойный русского офицера скулеж!

— Лука Лукич, навинчивай взрыватель на бомбу.

После того, как команда была выполнена, и накачанный под завязку энергией снаряд вместе с метательным пороховым зарядом отправились в казенную часть ствола, я принялся лихорадочно крутить прицельные маховики. Пока за нас еще не взялись, но это не за горами. Разберутся с «Варягом», сориентируются, что к чему и дружным залпом сметут «Бахчу Махмуда» к чертям собачьим. Посему следует поторопиться. Наконец с помощью своего дара мне удалось поймать в перекрестье то место, где после подлета снаряда окажется центральная часть флагманского корабля.

Тем временем «Варяг», получив с десяток попаданий крупным калибром от подоспевших к месту «веселья» крейсеров врага, зачерпнул изрядно забортной воды и практически лег на правый борт. Было хорошо видно, как с обреченного корабля прыгают в воду члены экипажа. Подошедшие корабли походного охранения даже не собирались поднимать на борт русских моряков, более того, принялись активно расстреливать их из пулеметов и орудий малого калибра.

— Падлы!

— Твари безбожные!

— Нелюди!..

Со всех сторон посыпались осуждающие возгласы моих бойцов.

— Парни, — громко рявкнул я, — хватит стенать! Отомстим за наших! Первое орудие… Пли!

Десятидюймовая пушка со стволом в сорок пять калибров рявкнула. Фугасный снаряд покинул ствол, вращаясь вокруг собственной оси со скоростью около сотни оборотов в секунду, и с линейной скоростью около семисот метров в секунду.

Однако, преодолев шестьдесят три кабельтова, он, к моему величайшему огорчению, не долетел всего-то полсотни метров до вражеского броненосца и плюхнулся в воду практически перед его носом. Как же так могло получиться? Впервые за всю мою магическую практику меня подвел мой Дар. Причину столь сокрушительного своего фиаско я осознал, когда взглянул на орудийный ствол посредине которого пролегла хоть и