Охота за звездами - Джесси Михалик

Сердце заколотилось.

– Твой долг выплачен.

Горькая радость от этой мысли оказалась сильней, чем я предполагала. Мне… понравилось считать нас единым целым. Если бы это можно было сохранить без прочего, я бы так и поступила, не промедлив ни секунды.

Торран встал на колени, приложил левое запястье к сердцу и посмотрел мне в глаза.

– Чо вубр чил чоз де чо арбу чил тавоз.

Его голос был глубоким и уверенным, и я понятия не имела, почему мои глаза затуманились, но сморгнула слезы, не дав им проступить по-настоящему.

– Что это значит? – прошептала я.

– Моя жизнь принадлежит мне, но мое сердце принадлежит тебе.

Я кашлянула, пытаясь заговорить, но в горле стоял комок.

– Это поговорка?

Он улыбнулся и прижал мои пальцы к своим губам.

– «Моя жизнь принадлежит мне» – так принято объявлять о том, что долг жизни выплачен.

– А… м-м… другая часть?

– Правда. Еще одна традиционная фраза на случай ухаживания.

Я улыбнулась ему и обхватила его прекрасное лицо ладонями.

– Поточнее?

Он кашлянул.

– Обычно эту фразу произносят, когда оно переходит в завершающую стадию, заключение союза на всю жизнь – вы называете его «брак».

Так это что-то вроде помолвки. Мысль не вызвала во мне того ужаса, какой я ожидала. Вместо этого на сердце у меня стало тепло.

– Научишь меня, как это сказать?

Он повторял фразу до тех пор, пока не добился правильного произношения.

Я встала перед ним на колени и взяла его руки в свои.

– Чо арбу чил тавоз.

Как только слова слетели с моих губ, Торран прижал меня к своей груди. Его рот прильнул к моему, горячий и алчущий. Я застонала и разомкнула губы, отчаянно желая, чтобы он оказался ближе. Как только я подумала, что он подчинится, валовец со стоном отстранился и с огнем во взоре спросил:

– Твой экипаж сможет доставить нас на Бастион?

Я кивнула и облизала губы.

– Хорошо. – Он встал и поднял меня на руки. – Твоя каюта или моя?

– Моя.

Он снова прижался к моим губам поцелуем, словно не в силах был больше ждать, а затем направился в основную часть корабля, где мы сразу же столкнулись с Лекси и Ки. Лекси ухмыльнулась, а Ки показала мне палец вверх.

– Передайте Эли, что он на некоторое время остается за главного, – сказала я через плечо Торрана, поскольку тот не сбавил шага. – И беспокоить меня не надо, разве что грянет конец света.

– Не волнуйся, мы справимся! – крикнула в ответ Ки.

Я отключила свой коммуникационный имплант. Если им понадобится связаться со мной, пусть воспользуются корабельным интеркомом. Дверь в каюту распахнулась при нашем приближении. Торран окинул взглядом кабинет, затем безошибочно направился в спальню.

Несмотря на вожделение, во мне проснулось беспокойство, которого я не испытывала раньше. Я хотела Торрана, а он хотел меня, но полностью обнажаться перед кем-то в первый раз всегда немного неловко.

Вместо того чтобы положить меня на кровать, Торран отпустил мои ноги и осторожно поставил меня на пол. Он провел руками от моих плеч до кончиков пальцев, затем взял меня за руки.

– Я бы очень хотел возлечь с тобой, – прорычал он, его зрачки увеличились.

Серебро растеклось по радужке, отчего глаза будто вспыхнули.

– Я бы тоже этого хотела, – заверила я его. Я взглянула на Торрана из-под полуопущенных ресниц. – Припоминаю, что несколько дней назад один бывший генерал давал очень смелые обещания.

Торран бросил на меня взгляд, полный такой мощной, испепеляющей похоти, что я чуть не сгорела на месте.

– И я планирую сдержать их все до единого, – проговорил он хрипловатым, греховным голосом.

Я обхватила ладонью его затылок. Немного поиграла с короткими волосами, наслаждаясь их мягким прикосновением к коже, затем вынудила его опустить голову и встретила на полпути. Его губы, твердые и теплые, скользнули по моим с легким нажимом.

А потом я его лизнула.

Поцелуй изменился, стал глубже и жарче. Язык Торрана проник в мой рот, двигаясь настойчиво и жадно, отчего по моему хребту пробежали мурашки. Я выгнулась дугой, его руки поддержали меня и прижали к торсу. Я почувствовала себя желанной и защищенной.

И пылающей от страсти.

Рука Торрана прошлась по моим ребрам, скользнула по груди. Соски напряглись, и я затаила дыхание.

Он отступил и посмотрел мне прямо в глаза.

– Все хорошо?

– Очень хорошо, – заверила я и постучала по его броне. – Давай-ка мы избавим тебя от этого, м-м?

Я помогла Торрану снять доспехи и поддевку, а он мне – рубашку и штаны. Мы остались в нижнем белье. Я жалела, что не надела что-то более сексуальное, и жалела, что моя кожа покрыта шрамами, но, судя по пламени в глазах Торрана, его это ничуть не тревожило.

Я провела ладонями по груди валовца, чего мне хотелось с тех пор, как я увидела его в бассейне. Его кожа снова была безупречной благодаря целительским способностям Хэвила, а тугие мышцы напрягались под моими настойчивыми пальцами. Я прижалась поцелуем к его груди и лизнула ее, чтобы попробовать на вкус. Он отозвался стоном.

Торран вновь притянул меня для поцелуя, и тот оказался глубоким, а потом он провел губами по моему подбородку, по шее сверху вниз. Коснулся бюстгальтера кончиками пальцев.

– Разрешаешь?

Вместо ответа я сама его расстегнула и позволила лямкам соскользнуть с плеч. Торран отбросил бюстгальтер в сторону и горячими губами обхватил мой сосок, по всему телу прошлась телекинетическая волна, как будто мою кожу трогали призрачные пальцы. От всплеска наслаждения я выгнулась дугой и прижалась к нему.

Мои ноги подкосились.

– Кровать, – выдохнула я.

Торран приподнял меня, я обхватила его ногами за талию. Два тонких куска ткани – вот и все, что разделяло нас, и его достоинство выпирало именно в том месте, где мне хотелось это видеть. Может, обойдемся и без кровати.

Торран снова вернулся к моей груди, и я на мгновение задумалась, не умирал ли кто-нибудь когда-нибудь от удовольствия… а потом напрочь потеряла способность думать о чем бы то ни было.

Я качалась в его руках, осознавая лишь страсть, а он шептал по-валовски, прильнув к моей коже.

– Что ты говоришь? – спросила я со стоном, когда он задел особенно фантастическое место. Я прильнула поближе, стремясь достичь блаженства.

– Моя дорогая, моя любовь, мое драгоценное сердце, – прошептал он порочным тоном, порыкивая. – Такая красивая и такая желанная. Я так хочу тебя.

– Тогда возьми меня, – потребовала я. – Сейчас же.

– Терпение, – прорычал он.

– Терпение потом. Удовлетворение сейчас. – Я