Лицеист - Василий Горъ

и я, расстроенно вздохнув, опустил голову, потер затекшую шею и, как ни странно, услышал далекий свист и, кажется, чьи-то крики, хотя был уверен, что временно оглох.

Янка с Наоки, стоявшие прямо передо мной, тоже повернулись вправо и, прислушавшись к этому шуму, довольно хохотнули:

— Месть удалась!

— Страдайте, гады!

Я улыбнулся, подхватил мстительниц под локотки и повел в дом, ибо снаружи было холодновато. Остальной народ потянулся за мной, а после того, как оказался в тепле, не сговариваясь, уставился на Валентину Алексеевну и Ларса.

— Угу, нам пора… — расстроенно вздохнул швед. — Я обещал появиться на семейном завтраке…

— … а ко мне в девять утра приедет пациент… — напомнила «прабабка», тоже не горевшая желанием уезжать.

Мы посочувствовали обоим, потом проводили до «Престижа» Шаховой, подождали, пока он и «Хозяин Леса» с четырьмя пестунами в салоне тронутся с места, посовещались и решили, что можно отправляться баиньки. Аль Сауд, явно намылившийся к Разиной, испарился первым, потом ушли к себе мама, Раиса Александровна, Варя, Мавия, Аямэ и Ика, а мы, молодежь, оказались самыми тормозными. Тем не менее, в районе трех ночи я и моя незаменимая тень все-таки добрались до наших покоев. Пока снимали куртки, Валя кинула взгляд на часы и извинилась за то, что разбудит всего через час с небольшим, но попала пальцем в небо — не успел я добраться до ванной комнаты, как на комм прилетело сообщение от Эиру:

«Я загляну минут через пятнадцать-двадцать, ладно?»

«Заглядывай, конечно!» — ответил я, предупредил целительницу о скором приходе гостьи, быстренько разделся и принял душ. А ровно через двадцать минут нарисовался на пороге гостиной, наткнулся взглядом на виноватую моську уроженки Империи Солнца и «грозно» нахмурился:

— Только не вздумай извиняться — обновление снимает все проблемы со сном.

— Как скажешь… — слабо улыбнулась она, собралась с духом и выпалила: — Кажется, я поняла, почему у меня ничего не получилось!

— Рассказывай… — предложил я, и девушка рубанула правду-матку: — Эта тема мне неприятна, поэтому хотелось бы обсудить ее тет-а-тет и в более комфортной обстановке.

— Как закончите — позовете… — ничуть не расстроившись, заявила Валя и ушла к себе. А я, недолго думая, увел «Змеюку» в спальню, закрыл за нами дверь, включил «глушилку» и плавно повел рукой:

— Кровать? Кресло? Ковер?

— Ковер. И желательно без света…

Вырубил, подождал, пока перестроится зрение, подошел к силуэту Эиру, лег рядом и услышал тяжелый вздох:

— Я проанализировала свои чувства и пришла к выводу, что на самом деле жажду стать Архимагом из гордости, ненависти и… страха. С первой составляющей проще всего: я люто ненавижу посредственностей, поэтому все, что делаю, стараюсь довести до совершенства. С ненавистью чуть сложнее: я оформилась довольно рано и заинтересовала своими формами нескольких старших родичей-сластолюбцев. Им было плевать на мой возраст, кровное родство и мои желания, так что последние четыре года я не жила, а выживала — проявляла чудеса хитроумия, чтобы не попадаться на глаза ни им, ни их Слугам, при любой возможности оставалась ночевать в спальне матушки, несколько раз крупно подставляла их менталистов под гнев деда и так далее. Поэтому, даже не думая, согласилась принять участие в «проекте». А когда разобралась в твоем характере, сделала все, чтобы стать неотъемлемой частью этой команды, убедила меня забрать и, в конечном итоге, с энтузиазмом согласилась с идеей Наоки о Служении. Ну, а страх… с ним хуже всего: рядом с тобой я не боюсь никого и ничего, но стоит подумать о возвращении домой, где удача может отвернуться от меня в любой момент, как слабеют колени…

— Ты УЖЕ Служишь. Я свое НЕ ОТДАЮ. И твой дом теперь ТУТ… — выделяя интонацией самые важные слова, заявил я и накрыл рукой ладошку Эиру: — Так что выброси из головы все страхи. А гордость и ненависть нам пока пригодятся. Назови-ка имя урода, которого ненавидишь сильнее всего!

— Расу! — мгновенно выдохнула она.

— «Снег на горной вершине»? — автоматически перевел я и услышал злое шипение:

— Ага. На вершине Похоти, Подлости и Самодовольства!

— Он нам и поможет! — пообещал я, собрался с мыслями и продолжил: — Сейчас я включу свет, вырублю «глушилку» и покажу тебе третий вариант плетения пробойника.

— Раисы Александровны?

— Увы, нет… — вздохнул я. — У нас с ней тоже ничего не получилось. Зато получилось с Янкой. Кстати, когда будешь изучать структуру, удели побольше внимания нижней половине: по моим ощущениям, эта часть является точной копией аналогичной части плетения, созданного Наоки, то есть, вероятнее всего, как-то связана с Даром Земли.

— Ты хочешь сказать, что мне стоит вкладываться не в твой вариант, а в один из этих двух, ибо у нас троих отличаются только «вторички»?

— Ага.

— Логично. Постараюсь…

— Не «постараюсь», а «вложусь»! — сварливо пробурчал я, поднимаясь с ковра. А через несколько мгновений, включив торшер на половине яркости, добавил: — И еще: имей в виду, что в этот раз я буду вынужден пробудить твою ненависть к Расу, а значит, сделаю тебе бо— …

— Эта боль пойдет мне на пользу! — твердо сказала она, пообещала не обижаться и дала волю предвкушению: — В общем, показывай схему: я уже изнываю от нетерпения…

…Судя по тому, что Эиру вбила в один-единственный удар кулаком весь резерв, с моральной накачкой я основательно переборщил. Но первостихии «продавились». Правда, вырубили Земляничку со «вторичкой»-Кровью почти на четверть часа, зато подарили модификацию пробойника для именно такого сочетания Даров.

Пока Валя «реанимировала» бессознательную тушку, я выпил алхимию, упал на свободную половину кровати и напрочь испортил себе настроение, внезапно сообразив, что вариант с пробуждением ненависти может сработать и с матушкой, и с Раисой Александровной. Да, я практически сразу пришел к выводу, что не смогу сделать им настолько больно, так что буду искать другие способы, но где-то на краю сознания запульсировала фраза «Потребуется — сможешь»! Слава богу, в тот самый момент, когда из глубины души поднялась лютая злость на самого себя, очнулась Эиру, вспомнила, что у нас получилось, взвыла от счастья и в мгновение ока оказалась на мне! И пусть целовала только в щеки, зато тискала, как мягкую игрушку, радовалась, как ребенок, и млела от такого безумного счастья, что весь негатив куда-то сдуло, а на губах сама собой появилась довольная улыбка.

Кстати, «досталось» и Незаменимой — как