Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII - Александр Николаевич Федоров

словно горькое послевкусие, даже в самый разгар веселья, его не покидала тревога. Он и сам не знал — чего больше боялся. Того ли, что сегодня его комнату наполнят обозлённые духи, которые, чего доброго, ещё и приведут за компанию тех, кого пришлось убить ему самому. То ли того, что он воочию сможет понаблюдать за охватывающим друга безумием.

Потушив свечи, они какое-то время молча лежали. Линд пытался гнать от себя тревожные мысли, понимая, что они мешают ему уснуть, но ничего не мог поделать. Как это обычно и бывает — чем больше он старался, тем безнадёжнее отдалялся от него сон. Похоже, с Логандом было то же самое. Хоть он и устал от постоянного стресса и недосыпа, но сейчас, похоже, тоже не мог уснуть. Линд слышал, как он ворочается на своём диване, пытаясь улечься поудобней.

— Тоже не спится? — услыхал он голос Логанда.

— Не спится…

— Диван у тебя — как гнездо ворона…

— Не нравится — перебирайся на пол.

Логанд не ответил, но остался на диване. Ясное дело, что дело было вовсе не в удобстве ложа — Линд знал, что его диван вполне удобен, и уж подавно он более чем удобен для служаки вроде лейтенанта. Юноша по собственному опыту знал жёсткость лежанок в кордегардии, и, тем не менее, любой из гвардейцев пользовался ими не раз, возвращаясь с ночного патруля, или наоборот — дожидаясь ночной смены.

— Ну а у тебя как жизнь? — помолчав, вновь подал голос Логанд. — Что нового?

Линд усмехнулся одними губами — только теперь, спустя много часов, проведённых вместе, приятель вдруг вспомнил, что и у него могут быть какие-то новости. Что ж, пожалуй в данной ситуации это простительно.

— Да, в общем-то, ничего особенного, — негромко ответил он. Однако же сон как рукой сняло, а потому Линд не хотел прекращать этот разговор. — Я встретил девушку. Её зовут Кимми. Мы собираемся пожениться.

— Пожениться? — фыркнул Логанд. — Как давно ты встретил её?

— Месяца два назад, или около того.

— Ну и болван же ты! — заявил Логанд. — Куда так торопишься? Скучно стало без ярма?..

— Причём тут ярмо? — набычился Линд. — Она — не ярмо для меня, Логанд! Она… Как вторая рука. Представь, если бы у тебя была лишь одна рука, а потом Арионн вдруг взял и приделал тебе вторую!

— Женщина — не рука, парень. Она скорее — кинжал без рукояти, или… Слыхал о скоропенах? Это такие насекомые, что живут в пустыне Туум. У скоропены есть длинный тонкий хвост, который заканчивается ядовитым шипом. И говорят, что большинство скоропен погибает от собственного яда — во время сна они любят свернуться калачиком, и тогда… Одно неверное движение — и всё… Женщины для нас — это такой же шип скоропены. Она может какое-то время служить нам, но, стоит немного расслабиться — и конец.

— Не думай, что если ты обжёгся с Зорой, то все женщины таковы! — горячо воскликнул Линд, которого действительно задевали слова приятеля о Кимми.

— Не думай, что помиловавшись с женщиной пару месяцев, ты узнал о ней всё, и уж подавно глупо думать, что ты знаешь всё обо всём женском племени! Ты ещё сопляк, дружище, уж извини за такие слова. Я тоже сопляк в сравнении с тем же Крастом, а он — в сравнении с Папашей. Жизнь — лучший учитель, и потому тебе следовало бы прислушаться к тем, кто научен поболе тебя. Наша беда в том, что мы всегда мним себя умнее остальных… — вздохнул Логанд. — Я никогда не прощу своему старику, что тогда он лишь зубоскалил по поводу меня и Зоры, вместо того, чтобы дать крепкого отцовского леща и сразу выбить всю дурь из моей головы!

Линд обиженно промолчал. Он, как и все юноши его возраста, весьма болезненно относился к любым нападкам на их любимых. В таком возрасте выбор между любовницей и другом далеко не всегда делается в пользу последнего. Не желая усугублять ситуацию, Линд решил просто прекратить разговор и попытаться уснуть, хотя теперь это будет ещё сложнее, поскольку внутри него всё клокотало от злости.

— А может мне тоже жениться?.. — после продолжительного молчания заговорил Логанд, явно желая примириться. — Возьму и женюсь на своей хозяйке, как думаешь? Она, конечно, дура дурой, но пирожки печёт просто волшебные! Да и вообще готовит хорошо. Получше, чем твоя кухарка, можешь мне поверить. Что скажешь?

— Как хочешь, — буркнул Линд, который не спешил прощать друга за его резкие слова в адрес Кимми.

— Я сам не знаю, чего хочу… Впрочем, наверное, знаю. Хочу каждый день есть вкусные пирожки, заливное мясо и тушёную утку. Но, впрочем, я и так это делаю… Моя вдовушка и готовит мне, и обстирывает, и комнаты убирает… Она делает всё, что должна делать жена, но при этом не лезет в мою жизнь, не предаёт, не храпит под боком… Выходит, что идеальная жена — это квартирная хозяйка…

— Дурак ты… — Линд даже не захотел использовать так любимые Логандом словечки «балбес» или «болван». — А ещё других жить учишь… Ложись и спи, покуда опять чего не привиделось!

— Обиделся… — хмыкнул в темноте лейтенант. — Ладно, давай спать…

На какое-то время в комнате вновь повисла тишина, так что был слышен лишь посвистывающий храп Дырочки в коридоре. Старый слуга, благодарение богам, знать ничего не знал ни о каких призраках, а потому спал так, как дано было не всякому молодому. В отличие от многих своих сверстников, страдающих бессонницей, а затем весь день клюющих носом, сидя в кресле, Дырочка засыпал и просыпался с точностью хороших башенных часов.

— Линд, — вновь подал голос Логанд. — Ты если что — не бойся. Они ничего нам сделать не могут. Если бы могли — они бы уж давно меня порешили… А так… Вреда от них не больше, чем от мух. Эти даже ещё и не жужжат.

— Я и не боюсь… — буркнул Линд, хотя на самом деле ему было страшно.

— Вот и хорошо… А ты, случаем, никогда не слыхал о каких-нибудь средствах против призраков?.. Может, в сказках каких…

— Никогда не слыхал.

— А про лекарство от безумия?..

— Если ты не заткнёшься — отправишься ночевать к Дырочке! — разозлился Линд, на которого эти разговоры, признаться, нагоняли всё больше жути.

Логанд умолк и больше уже не говорил ничего. Но Линд всё равно не смог уснуть ещё очень и очень долго, а когда уснул, то сон его был тревожен. Ему всё казалось, что его кровать окружают неверные тени, тянущие к нему свои руки. Он