Макс Мах - Квест империя

В час дня к ней пришел доктор Эйв, молодой банкир и отпрыск известной банкирской фамилии. Встреча была запланирована короткая, но реально Эйв провел в кабинете графини Нор сорок минут. Оказалось, что Эйв пришел к ней не как частное лицо, с которым Лика собиралась лишь коротко обсудить вопрос о его присоединении к «делегации», а в качестве посланца банковского пула Сше. Банкиры выражали осторожный оптимизм относительно возможности дальнейшего сотрудничества. «Какого сотрудничества? В чем?» – спросила себя Лика, но этого, возможно, не знали и сами банкиры – и вносили «небольшую лепту» в кассу ее партии. Лепта, однако, оказалась совсем не символической: двести миллионов пледов. Деньги немалые, хотя и не чрезмерные. Впрочем, уже через четыре часа сумма эта как минимум утроилась, потому что осторожный оптимизм выражали не только банкиры, но и промышленники и негоцианты, включая могущественный союз грузоперевозчиков. «А эти-то при чем?» – удивилась Лика. Были и другие взносы и пожертвования; и масса тонких, и не слишком тонких, намеков на совершенно неизвестные Лике обстоятельства, которые еще предстояло изучить и прояснить; и множество заверений во всем подряд – уважении, восхищении, любви и дружбе, и прочая, и прочая; и даже одна ода в ее честь, написанная небесталанным, но главное, популярным на Сше поэтом Нэйем Пше.

Как бы то ни было, в два часа ночи они наконец стартовали, причем у яхты имелись теперь и настоящий капитан, и два помогавших ему офицера, а каюты «Чуу» были полностью заполнены людьми «ближнего круга». А в «кильватере» яхты тянулся круизный лайнер «Улыбка заката», битком набитый людьми из ее свиты, гвардией, телохранителями, техническим персоналом и всякого рода добровольцами, готовыми на все.

«Табор», – невесело констатировала усталая Лика.

В Тхолан они прибыли в семь тридцать утра по местному времени, но этот длинный день начался на сорок минут раньше. Как только вышедший из прыжка «Чуу» вошел в зону действия планетарных ретрансляторов, Лика и Виктория попытались связаться с Максом и Виктором. Ответом им была тишина. Taciturna silentia.[93]

Ну не то чтобы тишина, но ответ системы – «Абонент недоступен» – был, пожалуй, даже хуже тишины. Шок от неожиданной потери связи с их мужчинами был так силен, что добрых пять минут они, как две «малограмотные дуры» – аутентичное определение, не без чувства досады данное самой Викторией? – пытались связаться с «недоступными абонентами», после чего пришедшая в себя первой Вика предложила перестать «сходить с ума» и начать «действовать с умом». Следующие полчаса, как раз до плавной посадки в Порт-Империум, они и пытались воплотить эту директиву в жизнь.

Запрос в «Бродяжий Стан» принес озадачивший их ответ, что его светлость средний Ё и светлый господин аназдар Вараба не появлялись в гостинице уже шесть дней, но их апартаменты оплачены до конца месяца. При этом имела место легкая заминка в ответе старшего Писчего, которую не преминули заметить обе дамы. Проводить допрос с пристрастием через систему планетарной связи не очень удобно и, по мнению большинства специалистов, не очень эффективно, но Вике удалось разговорить Писчего достаточно быстро. Мокрый от пота и явственно переживающий тяжелый стресс, Писчий все-таки сообщил, что два дня назад господин полковник присылал человека, который забрал часть вещей аназдара, согласно письменному распоряжению светлого господина Варабы.

В этот момент, вероятно, почувствовав, точно зверь, недоброе, в рубку просочилась младшая Ё. Она быстро схватила суть проблемы и без лишних слов включилась в розыски. Но и ее попытки выяснить хоть что-нибудь внятное о судьбе мужчин через внутреннее кольцо клана Ё были тщетными. Впрочем, один заслуживающий внимания факт в ходе ее поисков все-таки всплыл. Оказалось, что уже шесть дней не было известно и о местонахождении первого Ё. Однако тревоги по этому поводу в клане никто не испытывал, из чего следовало, что кому надо, тот знает, где и чем занят Первый. Совпадение же сроков, и то, что именно шесть дней назад должна была состояться встреча между Ё Чжоййю и первым Ё, наводило на определенные мысли. Но тогда при чем здесь полковник? И куда делся Меш? Меш действовал совершенно независимо от Макса и Виктора и прибыл в Тхолан – об этом имелась отметка в порту прибытия – два дня назад, но он был тоже «недоступен», и это было уже слишком.

Вопросы такого рода и дефицит достоверной информации не способствуют торжеству логики. А взаимное влияние трех испуганных за судьбу дорогих им людей женщин, да еще таких женщин, какими были Йя, Ё и Нор, способно было привести к катастрофе. Температура в рубке «Чуу» стремительно приближалась к точке взрыва. В этой ситуации холодная истерика Ё была, если подумать, даже страшнее, чем маниакальная сосредоточенность, выстудившая глаза дамы Йя, и того дикого коктейля из гнева, ужаса и любви, который вскипятил кровь Нор. Лика видела, что Виктория готова ради Феди снести пол-Столицы и, если понадобится, испепелить весь Тхолан. Лика чувствовала нечто похожее, и была готова убивать голыми руками, и знала, что не остановится ни перед чем, если это потребуется для спасения Макса. Но в глазах Ё она увидела решимость погасить звезды и разрушить мироздание.

Все это могло кончиться плохо. Вероятно, даже очень плохо, но, к счастью, хоть кто-то из них троих сохранил остатки здравого смысла и самообладания.

– Хватит! – неожиданно сказала Виктория. Сейчас в даме Йя явственно проступили черты железной леди Хаттингтон. – Не дети, – сказала она устало, но твердо. – Выберутся. Насколько я понимаю, – объяснила она опешившим от столь резкого перехода подругам по несчастью, – они живы. И они в Тхолане.

И это было похоже на правду. Сообщений о преждевременной смерти его светлости Ё и аназдара Варабы в планетарном информатории не содержалось. Об их убытии с планеты тоже.

– Графиня! – сказала младшая Йя, возвращая Лику к действительности. – Время не ждет, нам следует заняться делами.

Она снова повернулась к своему терминалу и указала Лике на что-то имевшее место быть на ее экране, но невидимое графине Нор с ее места.

– Вот, – сказала Йя. – Обратите, пожалуйста, внимание. На ваше имя поступило уже семнадцать сообщений с Тхолана. Вероятно, вам следует с ними ознакомиться, а потом мы должны еще обсудить наши планы хотя бы на ближайшие сутки.

Лика нехотя вынырнула из бушевавшего в ней горького бешенства и переключила свой терминал на прием сообщений. В целом их было немного, если сравнивать с последним днем на Сше, но в Столице было еще раннее утро, во всяком случае, для тех, чьи сообщения имели для графини Нор значение, и полтора десятка кратких и более пространных писем от людей, которые не поленились связаться с ней в столь ранний час, уже говорили о многом.

Впрочем, как минимум, часть этих сообщений имела и содержательную ценность. Таково было, например, приглашение посетить послеполуденный раут, устраиваемый князем Яагшем.

«А ему-то что? – удивилась Лика. – Он же не гегх».

– Яагш, – нараспев произнесла над ее плечом младшая Ё. – К нему стоит сходить. Обычно на его рауты собирается весь Тхолан. Открой, пожалуйста, список приглашенных.

«Ну хоть пожалуйста сказала, – усмехнулась про себя Лика. – Вот же наглая девка!»

Но в следующую минуту, едва взглянув на список гостей, Лика поняла, что устами «наглой девки» говорила сама судьба. Восемнадцатую строчку в списке занимал адмирал граф By Дайр Ге.

«Вот и славно, – подумала она. – Теперь ты мой!»

– Обязательно сходим. Надеюсь, вы меня не оставите? – В вопросе Лики содержалась тайная надежда на то, что у жемчужной Ё могут найтись и другие дела в означенное время суток. Но надежды эти оказались напрасными.

– Разумеется, – первой откликнулась Ё.

– Ну, конечно, дорогая, – улыбнулась дама Йя. – Кстати, тут есть письмо от ресторатора Ярша… Мы могли бы совместить приятное с полезным. Устроить в его ресторане публичный завтрак и побеседовать с одним из лидеров Гегхского конгресса. А оттуда на раут. Как тебе такой вариант?

– Почему бы и нет? – рассеянно откликнулась Лика, выводя на экран письмо Ярша, и споткнулась о заглавие сообщения. Письмо ресторатора было помечено иероглифом полумесяц. В этом еще не было ничего особенного, но полумесяц обращал на себя внимание знающего человека. А далее в письме содержались еще три ключевых слова в единственно верной комбинации, и получалось, что Вика недаром прервала их истерику. Текст письма был стандартным. Прежде всего, ресторатор Ярш представлялся – он был членом верхнего круга конгресса, а его заведение входило в золотую полусотню ресторанов Столицы; затем он выражал чувства почтения; и, наконец, приглашал посетить его в любое удобное для графини время и, естественно, быть его гостьей. Уже неплохо, но наличие ключевых слов означало, что Ярш человек Легиона и что он знает про Лику достаточно, чтобы вписать в свое послание ключи. Одновременно это означало, что кто-то – Виктор или Макс – ему об этом сказал, и более того, наличие четвертого – синтаксического – ключа указывало на желательность безотлагательной встречи, а это могло означать, что у Ярша есть для них сообщение.