Владимир Поселягин - Двойной удар

«Хм, странная ситуация. Говорить должна хозяйка дома Ольга Капитоновна, а общается со мной Марфа-краса. Решила не мараться и подставить невестку? Вполне может быть, вон вид у обеих уставший, видно, достало всё. А что? Хорошая идея, если что я не я и речь не моя. Умная мама у Михалыча, как бы она мне всю игру не поломала».

Расстояние было небольшим, всего пару метров, поэтому психованная бабенка попала. Тяжело осмотрев ее, я стер плевок с груди, скинул с плеча сидор и развязал горловину.

— Кузьма Михайлович взял меня в сыновья без права наследования, не нужны мне ваши земли. Перед смертью я обещал ему, что позабочусь о ЕГО семье. Я свое обещание выполнил, земли Красновских под Алексеевкой освобождены моими воинами от татей, их там без малого семьдесят человек было. Сейчас часть моих воинов в усадьбе, скоро они ее покинут. Главный тать, тот, кто предал дружину боярина, пока еще жив, но это ненадолго. Я хотел помочь и семье Михалыча, но… что-то уже не хочется. Он не говорил, что его жена С-СУКА!.. Этого вам хватит, — достав из сидора тяжелый мешочек, я бросил его на пол под ноги ошарашенной боярыне. От удара плохо завязанная горловина кожаного мешочка отвязалась и по полу покатились маленькие желтые кружочки.

— А-а-а, — схватив себя за горло, прохрипела жена Михалыча.

— Это ваши бывшие боевые холопы. Они поклялись мне в верности, когда я освободил их из плена. Вам нужны воины, поэтому я освобождаю их от присяги, — после чего повернулся к хмуро стоявшим Корнилову и Михайлову, им тоже была неприятна эта сцена: — Дальше решайте сами.

Развернувшись, я повесил сидор на плечо, там еще оставалось два похожих кошеля, и направился к выходу.

«Уф-ф, вроде получилось. Сработал Бориска», — свободнее вздохнул я. Вешать себе на шею Красновских я не собирался, помог и ладно, теперь у меня есть законный повод послать их подальше.

— Подожди… — окликнула меня жена Михалыча.

Обернувшись, я смерил взглядом ее с ног до головы и произнес только одну фразу:

— Да пошла ты! — От моих слов лицо ее покрылось красными пятнами.

Когда я шел по коридору, то услышал, как Михайлов извиняющимся голосом пояснил:

— Он не умеет прощать, боярыня, многих живота лишил…

Почти сразу же подал голос Корнилов:

— Извини, боярыня, но я служу только достойным людям.

Догнал он меня на крыльце.

— А ты молодец. Не ожидал, — искоса посмотрев на него, усмехнулся я.

— С тобой, боярин, интересно.

— Будешь со мной, станешь великим человеком, которого внесут в историю, — пообещал я. Без шуток, я действительно так считал.

— Ну, раз обещаешь…

— Сам знаешь мою историю, я решил посетить Америку, вернее открыть ее и организовать там поселение. Хотя какую Америку?! Плюнуть и растереть. Я решил открыть РОССИЮ. Ты как? Получишь городок и десяток деревень. Я решил сделать вас с Ветровым и Синицыным боярами.

— Я с тобой… князь, — чуть помедлив при последнем слове, но уверенно сказал Корнилов.

Мы спустились с крыльца, ожидание не оправдалось, Михайлов так и не появился, и направились к воротам.

— Он сделал свой выбор, — со вздохом произнес Авдей.

— В принципе я его понимаю, из-за отсутствия у боярыни воинов его ждет немалый карьерный рост.

Мы вышли со двора Красновских и неторопливо направились вниз по улице к реке, общаясь на ходу. Ласка, несколько раз попытавшись вырвать поводок из рук, смирилась и вышагивала рядом.

Десятник своих обязанностей не забывал, поэтому четверка воинов шла впереди, с ружьями в руках и грозно смотрящих по сторонам, шестерка сзади. Шли в охранении как по вражескому городу, в принципе в данный момент он именно таким для нас и был.

— Кузница, — прервав Авдея, я показал на открытые ворота какого-то подворья.

— Здесь живет златокузнец Капитон Олегович, я его хорошо знаю. Заказывал драгоценности для жены.

— Черт, извини, совсем голова закружилась. Держи, вот тут несколько золотых монет, иди, проведай родных. Возьми двух воинов, без охраны не ходи. Жду тебя завтра к полудню на «Беде», нужно будет кое-что решить, — велел я ему.

Насчет родных десятника я уже думал, но решил отпустить его после общения с боярыней, но сам разговор выбил меня из колеи, поэтому этот момент я пропустил. Хорошо, что Авдей тонко намекнул мне об этом.

Корнилов с двумя воинами торопливо зашагал куда-то в сторону реки, кажется, его подворье ниже боярской слободы, а мы с десятником вошли во двор златокузнеца, оставив воинов на улице. Мало ли что, вдруг не так поймут.

От обособленной постройки, видимо мастерской, к нам неторопливо шагал кряжистый мужик лет сорока пяти с нечесаной кудрявой бородой.

В штанах, в кожаном переднике на голом мускулистом теле он напоминал какого-то маньяка из штатовского фильма.

— Господам что-то нужно? — прогудел он. Позади него в мастерской продолжала работать кувалдочка, видимо, помощник или помощники продолжали работать.

— Боярину, — поправил его десятник.

Мужик кивнул, принимая информацию к сведению.

— Есть тонкая работа, — я достал из-за пояса свой пистолет и требовательно протянул руку к Реброву. Получив его пистоль, я показал фитильное оружие и кремневое. Мужик оказался кузнецом, владельцем мастерской Капитоном Олеговичем, поэтому сразу ухватил суть. Покрутив оба пистолета и пощелкав курками, он согласно кивнул.

— Когда тебе переделать пистоль, боярин?

Мы с десятником синхронно усмехнулись.

— Не только этот, еще почти пятьдесят ружей и пистолетов. Еще на пушку нужно будет сделать замки и прицельные устройства. Я покажу какие. Теперь заказы больше не берешь, я нанимаю тебя на ближайшее время, пока все не сделаешь.

— Хм, у меня еще есть несколько заказов, я не успел их закончить.

— Закончишь потом. Я выплачу неустойку, работать начни прямо сейчас, у меня за воротами стоит десяток воинов, начни с них.

— Хорошо, боярин.

— Для безопасности на время работ твое подворье постоянно будут охранять четверо воинов. Так нужно. Пока это все, кроме… Не подскажешь, где живет мастер, делающий пищали?

— Вроде этот, боярин, — неуверенно произнес десятник. Мы находились в кузнечной слободе, дым и стук молотов слышался отовсюду.

— Уточни у прохожих, — велел ему.

Нас сопровождало трое воинов. Двое ушло с Корниловым, четверо осталось у получившего предоплату кузнеца, четверо, включая десятника, продолжали находиться со мной.

— Точно этот, — сказал вернувшийся десятник.

— Стучи.

На стук дверь калитки открыл паренек лет семнадцати. Осмотрев нас, особенно меня, он молча распахнул калитку и поклонился. Клиенты пришли, не стоит их держать на улице. Воины тоже зашли, но остались у калитки, мы же направились за молчуном.