Магия крови - Ник Перумов

Он видел их всех, всех восьмерых – легкие соответствия с тем обликом, что они носили в человеческом виде. Один сгусток пронизан молниями, другой – словно рассветный пламень, третий – будто коронованные морской пеной волны, вздымающиеся и опадающие.

«Избавились от физических тел, думая защититься от Проклятых клинков, – подумал Публий. – Логично, но… подействует ли?»

Очевидно, и сами нападавшие испытывали известные сомнения. Во всяком случае, маг вновь услыхал их голоса:

– Послушай, орка! Остановись, мы не враги тебе!

– Ложь, – спокойно и холодно ответствовала Шаарта. Она не теряла бдительности и не опускала оружия.

– Нет! Не ложь! – раздалось хором. – Ты в рабстве, орка, ты пленена Великим Темным! Ты поставлена стражем у врат сокровищницы с силой, которая принадлежит всему Араллору! Ты носишь рабский ошейник, в руках у тебя артефакты, что пленили тебя, изменили твою природу, лишили тебя самости! Ты не вольная воительница, несмотря на всю твою силу!

«Ошейник, – подумал Публий. – Ну конечно, ошейник! Проклятые клинки так просто не отпустят добычу; память о прошлом величии – чем бы они ни были в прошлом – не уходит бесследно!..»

В поединке возникла пауза. Шаарта застыла золотой статуей, лицо бесстрастно, как и положено истинной орке.

– Чего же вы хотите?

– Позволь нам освободить тебя от бремени. Мы снимем ошейник, мы укротим то, что ты считаешь «просто магическими мечами», мы сделаем тебя прежней оркой, гордой и свободной!.. Разве не свободу и честь ценит ваше племя превыше всего, больше самой жизни?

– То есть вернуть мне…

– Вернуть тебе тебя саму! – торжествующе загремел хор. – И ты сможешь уйти, вернуться в свой клан!..

– Я умерла для клана.

– Мы поможем и с этим! Ты вручишь тем, кто правит у вас, щедрые дары, и тебя примут обратно!..

«Они готовы пообещать сейчас все что угодно, – мелькнуло у Публия. – Но что им нужно от Шаарты, что, во имя всех бездн?..»

– Мы можем справиться с Темным! Спасти Араллор от его безумия! Нам лишь нужны средства для этого! Смелая орка, неужели ты так и будешь служить этому безумному богу, который задумал сжечь в разожженном им пламени весь мир?!

«Эк мягко стелют-то!..»

Публий, как мог, пытался следить за колебаниями силы, здесь, в пронизанной ею пирамиде, это удавалось Ворону особенно хорошо: он ожидал, что, прикрываясь «переговорами», кто-нибудь начнет плести медленно действующее, плавно затягивающееся заклятие, – но нет, ничего. Во всяком случае, ничего, что он смог бы обнаружить.

А может, это и правда? Такая вот тактика – мол, мы лю… то есть создания честные, пока разговоры разговариваем – никаких подлостей да ударов в спину?

Если так, то хитро измыслено.

Шаарта не опускала клинков и, понял Публий, все это время продолжала двигаться – только очень медленно, словно пытаясь найти некое единственно правильное положение. Маг вдруг подумал, что это, наверное, так и есть: в пирамиде, пронизанной разнонаправленными потоками силы, среди вихрей, струй, воронок и прочего орка искала точку наибольшего с этой силой согласования. Отыскивала локальный фокус – задача, которую решают в Орденах все чародеи, от учеников и подмастерьев до адептов и магистров.

– Что скажешь, орка? Мы проведем обряд прямо здесь, избавим тебя от гнета, от страшного груза, что ты не выбирала тащить, – и отпустим! И тебя, и твоего мага! Уходите на все четыре стороны, вы нам не нужны, и мы не злодеи, никого зря не убиваем! Мы не Темный, нам кровавые жертвы ни к чему!

– Обряд? – эхом откликнулась Шаарта, словно не понимая. – Какой обряд?

– Открытие пути, орка! Мы извлечем из тебя то, что силой вогнали в твое естество те два артефакта, что у тебя в руках. Ну да, ты считаешь их мечами… но это совершенно не мечи.

Казалось, Шаарта призадумалась. Казалось.

– Мой спутник должен уйти отсюда. Невозбранно и целым. Прямо сейчас, – отрубила она.

«Молодец!»

– Его никто не держит! Он простой, ничем не примечательный чародей… точнее, смертный, воображающий себя чародеем. Эй, ты! Уходи, слышишь? И тебя мы тоже не держим! Как только ты избавишься от этого… проклятия, тоже сможешь покинуть это место! Уйти вместе с магом!..

Шаарта, никуда не торопясь, задумчиво склонила голову.

– А как я могу вам поверить? Может, вы просто сожрете меня и потом убьете его?

– Ты не понимаешь! – Пронизанный молниями сгусток подался вперед. – Темный – такой же наш враг, как и ваш! Он разрушает Араллор, орка, уж это-то ты должна видеть?! С тем даром, что у тебя сейчас!..

– А если Темный подавил твою волю, – вступил в разговор клуб рассветного пламени, – то мы поможем и здесь! Оживим твою память, орка, вернем жажду борьбы и жизни!..

– Сперва он должен покинуть пирамиду, – спокойно заявила та. – Пока он не уйдет, я не скажу своего слова.

«Неужели дадут уйти? – поразился Маррон. – Они, видать, и в самом деле слишком много о себе возомнили!..»

Он смотрел сейчас только на Шаарту. Ловил малейшие оттенки ее движения, читал в неподвижном будто бы лице орки как в открытой книге.

Публий знал, что ему надо делать и чего надлежит бояться.

– Уходи, смертный, – раздалось наконец. – Мы же тебе сказали: уходи! Не мешай. Покинь пирамиду, ступай на все четыре стороны. Ты свободен.

– Благодарю великие силы за снисхождение к ничтожному! – Публий склонился низко-низко. – Шаарта, пусть они забирают, что хотят. Вернемся в империю, все будет хорошо…

Орка медленно кивнула. Уголки губ едва-едва дрогнули, поднялись на какой-то волос; этого никто бы не заметил, только Публий и только сейчас.

– Долго ты еще будешь тут ковыряться, смертный?! – грянул сердитый хор. – У нас нет времени тебя ждать!

– Ухожу, великие, уже ухожу… – униженно забормотал Публий, низко кланяясь и пятясь в направлении выхода.

У них с Шаартой будет только один шанс.

Он пробирался сейчас словно в настоящей паутине, только вместо тончайших нитей пространство вокруг заполняли струи и струйки силы. Пирамида регулировала всю эту неимоверную сложность, отверстия в стенах, оказывается, извергали из себя незримые потоки собранной Темным мощи, она циркулировала по внутренностям всего сооружения, сама усиливая собственный ток.

Темный был-таки гением. Или же…

Или был каким-то подобием муравья, что умеют возводить колоссальные (относительно себя) сооружения, не обладая при том разумом и волей.

Публий старался не глядеть на стены, на покрывавшие их жуткие изваяния, которые, казалось, начинали шевелиться; ему надо было поймать хотя бы один настоящий поток силы, мощный, упругий, – а лучше бы два. Или три. Или сколько получится.

…Конечно, если бы