Отцовский трон - Наиль Эдуардович Выборнов

– Привез, – ответил купец и вдруг добавил. – Я привез тебе даже больше, чем ты ожидаешь.

В тереме был только наместник с ближней дружиной и боярами. Я не знал бояр в лицо, но был уверен, что как минимум несколько из них уже согласились поддержать меня. Теперь оставался только вопрос, поддержит ли меня дружина наместника. Григорий обещал, что старшие должны встать на мою сторону. Я по-прежнему в этом сомневался, отчетливо осознавая, что если все выйдет не так, как планировал киевский мэр, то наше путешествие закончится прямо тут. Из терема нас не выпустят.

Возможных врагов здесь шесть десятков, а нас всего десятеро, если не считать купца, а уж он-то в драку вряд ли полезет, хоть и носит на поясе меч. Хотя этого может хватить, чтобы к бою присоединилась остальная моя дружина, оставшаяся снаружи. Но все равно нас сомнут, в городе одной стражи больше, чем нас всех вместе взятых, и как бы не в два раза.

Пришло мое время действовать. Я расстегнул застежку, позволяя плащу упасть на дощатый пол, шагнул вперед, гордо поднимая голову и выкрикнул:

– Я, княжич Олег, сын великого князя Кирилла Орловского, вызываю тебя, предателя, отравителя и убийцу на бой!

Ответом мне была тишина. Молчали все: и сам наместник, ошарашенно смотревший на меня так, будто увидел оживший труп, и бояре, и ближняя, старшая, дружина наместника. Судя по их возрасту, тут еще были воины, сражавшиеся вместе с моим отцом.

И тут я понял, что ничего от меня не зависит. Как, собственно говоря, и от самого наместника Дмитрия. Все зависит от этих самых воинов. Если сейчас наместник прикажет им взять меня, и они послушаются, то никто меня не спасет. Мы не отобьемся, нас просто сомнут. Оставалось только надеяться. Нет, не на чудо, на то, что слова Григория окажутся правдой.

– Нам ни к чему губить дружины, – по какому-то странному наитию продолжил я. – Это хорошие воины, они могут послужить во славу Пяти Княжеств. Им незачем влезать в нашу свару. Давай решим все один на один, как мужчины, давай побьемся, и пусть правит тот из нас, кто сможет убить другого.

Наместник взял кубок и отпил из него. Поставив емкость на стол, он встал и, пристально посмотрев на меня, проговорил:

– Значит, тебе хватило наглости вернуться? И это после того, как тебя чуть не повесили по моему приказу? Я слышал про тебя, говорят, ты окреп, набрал дружину, побил какого-то молдавского княжича. Так и шел бы дальше наемничать, зачем тебе зазря кончать свою жизнь, да еще и так глупо?

Я не стал ничего отвечать. Пусть болтает, так или иначе ему либо придётся выйти со мной на поединок, либо меня все равно убьют.

– И Лука тоже с тобой, наверное? – продолжил наместник. – Лука Филиппович, где ты там, покажись.

Боярин Лука тоже расстегнул застежку и стряхнул плащ на пол. Выглядел он как обычно, длинные усы свисали ниже подбородка, а посреди бритой головы торчал чуб. Я часто видел, как он выбривает голову своим ножом, хоть и до конца не понимал, зачем он это делает.

– Это ведь ты отбил его с места казни, когда он попытался вызвать меня на поединок в прошлый раз? – спросил наместник. – Ты – хороший воин, Лука, и тебе совсем не обязательно умирать. Я помню из-за чего началась твоя вражда с Андреем, и могу положить ей конец. Я договорюсь с ним, тебе вернут имение и твои деревни. Только брось этого самозванца, и все это снова станет твоим.

– Мое моим и так останется, – ответил боярин Лука. – А княжича я не брошу. Я с ним через многое прошел, служил ему так же верно, как его отцу. Да, именно отцу, я верю, что Олег – действительно сын князя Кирилла. Расскажи лучше, как вы его отравили. Мышьяком, верно? Ну и как я должен верить, что вы и мне мышьяка в вино не подсыплете? Нет, Дмитрий, я тебе не верю. С Олегом я останусь до конца.

Если наместник хотел найти кого-то, кто откажется от меня, то начинать ему точно нужно было не с боярина Луки. Это был человек по-настоящему верный, особенно после того, как я спас из петли его сына. И да, он возвратил мне этот долг сторицей, но все еще считал себя обязанным.

– Жаль, – поморщился наместник. – Дурак ты, Лука, и свой последний шанс упустил. Взять их.

Я напрягся. Это был ключевой момент, если дружина сейчас похватает оружие и бросится на нас, то, значит, мы зря сунули голову в осиное гнездо. Хотя, какое это осиное гнездо было, самая настоящая медвежья берлога. И медведь в ней сидел старый и сильный.

Однако никто из дружины даже не дернулся. Только один из них, старый воин, чем-то неуловимо напоминавший мне Игната, встал со своего места и пошел ко мне. Остановился в двух шагах, внимательно всмотрелся мне в лицо, задержал взгляд на рукояти моего меча, а потом сказал:

– А ведь похож, похож, – он повернулся к наместнику, криво усмехнулся, а потом вдруг подмигнул мне. – Значит ты, парень, молдаван побил и молдавского княжича убил?

– Так было, – ответил я.

– И сколько тех молдаван было? В песнях, которые про тебя складывают, говорят, что две сотни. Так что ли?

– Не так, – мотнул я головой. – Поменьше их было, сотни полторы. А нас меньше полусотни было. Но ничего, справились. Княжич их, правда, сбежал, но мы его догнали, а потом я его на поединок вызвал. И он согласился, уж очень сильно ему хотелось отцу моему отомстить. Да только вот силенок не хватило.

– А правда, что ты логово волкулаков разорил? – спросил кто-то из-за стола. – Тех самых, из-за которых Ямполь проклятым местом считали.

– Не волкулаков, – покачал я головой. – Там другие твари были, костеглоты, но тоже опасные очень. Мы на них охоту открыли, побили сколько смогли, а потом оставшихся в логове зажали и добили.

– А про то, что ты войско наемников спас, когда вы Херсон брали, тоже не врут? Что, мол, они уже бежать были готовы, а ты в спины крымчанам ударил и всех перебил?

– Правда в этом есть, но не совсем. Наемники крымчан бы перемололи, но с гораздо большими потерями. Так что кого-то я действительно спас. Но точно не все войско.

– Смотри, много про него говорят, и почти все правда, – покачал головой старик. – Значит, ты действительно сын князя Кирилла? Все, как про тебя рассказывают?

– Да, это так, – ответил я. –