Генерал-предатель - Дэн Абнетт

Маббон. — Итак, видите ли, когда вы попросили меня выбрать наиболее надежных, я пришел в замешательство, потому что не знаю, кого выбрать. Сыны Сека обожают Генерала Стурма. Они почти боготворят его. И они умрут за него.

— Генералу доставит удовольствие услышать это, — сказал Десолэйн.

— А вон там не он, на площадке? — спросил Маббон.

Стурм все еще был там, где его оставил Десолэйн. Он с воодушевлением говорил, рассказывая некоторые свежевспомненные детали лексиграферу.

— Он. Он весь день ходил по бастиону, вспоминая.

— Вспоминая что? — спросил Маббон Этогор.

— Насколько я могу судить, — сказал Десолэйн, — все.

Бастион был огромен. В закате он казался частью огромной горы, которая окружала его, видимый только из-за тысяч огней в окнах, которые пятнали его переднюю часть. Он был сделан в виде центральной башни, окруженной по бокам двумя меньшими башнями, которые сидели, как широкие плечи напротив основной цитадели. Там были верхний двор, окруженный защитной стеной, и нижний, окруженный массивной навесной стеной.

Пока они приближались, они могли видеть защитные батареи вдоль обоих кругов стен, достаточных, чтобы отбить с небольшими усилиями атаку бригады. Летательные аппараты прибывали на посадочные площадки во внутренней части бастиона, их прожектора мигали в холодной горном воздухе. Корабли смерти, шаттлы, роскошные транспорты. Сливки иерархии архиврага собирались ночью в светящемся бастионе.

Единственная дорога к бастиону пролегала через широкую долину ниже бастиона, резко извиваясь. На дороге была наледь, и только тонкий барьер на одной стороне дороги защищал от падения. Внизу виднелось ущелье, такое глубокое, что ее дно терялось в чернильных тенях.

Колеса тяжелого грузовика-10 заскользили.

— Смотри на дорогу, — сказала она. Водитель в капюшоне кивнул.

Сама дорога была забита машинами. Грузовики с солдатами и грузами, бронированные машины и более роскошные повозки ординалов, которые прибывали по земле, и все они направлялись в крепость. На пропускном пункте сформировалась пробка, рядом с главными воротами, пока экскувиторы и солдаты Оккупационных сил проверяли каждую прибывающую машину.

Они замедлились, присоединившись к очереди. Большой двигатель машины шумел и кашлял.

— Не дай ему сдохнуть! — резко бросила она.

— Может, хватит?

Она бросила взгляд на боковое зеркало. Позади них уже собралась куча машин.

— Берегись, — сказал водитель.

Два экскувитора, их дыхание вырывалось паром из голосовых решеток, ходили вдоль линии ожидающих машин, рявкая приказы.

— Вой шет! Ахенна барат войр! Мэй! Мэй!

— Что такое? — спросил водитель.

— Они хотят, чтобы мы остановились. Чтобы припарковались там. Мы должны освободить место.

— Ахенна барат войр! Мэй! Авар вой сквин? Мэй!

— Давай туда! Ну же! Они хотят, чтобы мы что-то пропустили.

— Пытаюсь, ясно? — недовольно сказал водитель. — Эта куча хлама... хлам. — Он увеличил обороты двигателя и потащил грузовик на тяжелых колесах к стороне дороги, заканчивающейся отвесным склоном.

Впереди них, и позади, под приказами экскувиторов, остальная часть линии делала то же самое.

Они ждали. Через минуту или две, огромный транспорт, сопровождаемый четырьмя мотоциклистами, промурлыкал мимо. Он проехал к пропускному пункту, и миновал его, не останавливаясь.

— Это был кто-то очень важный, — сказала она.

— Напомни мне выяснить, кто это был, чтобы я позже убил его, — сказал водитель.

Очередь снова начала двигаться, ползя вперед. — Сохраняйте спокойствие. Просто сохраняйте спокойствие, — сказала она. — Просто делайте то, что я вам говорила, и оставьте разговоры мне.

— А если это не сработает? — спросил водитель.

— Тогда попрощайся с жизнью, — сказала она.

Им понадобилось еще десять минут, чтобы доехать до начала очереди. Охрана на внешнем пропускном пункте проверяла всех прибывающих. Она увидела, как минимум, три транспорта, которые отвели в сторону и досматривали. Водители машин ожидали на холоде, держа руки за головами, на них было нацелено оружие, а гончие рвались на поводках, чтобы наброситься.

— Если такое произойдет с нами...— прошептал водитель.

— Не произойдет, — сказала она, — потому что мы все сделаем правильно. Теперь, поехали. — Они подъехали к опущенному шлагбауму. Солдаты Оккупационных войск медленно окружили грузовик. Она увидела точку с лазерной пушкой слева от себя, дуло было направлено на их кабину. В их сторону вышли три экскувитора, у одного на привязи была пара рычащих гончих.

Она опустила стекло, когда подошел экскувитор.

— Вой шет? Хакра атарса?

— Разрешенная, магир. Я разрешенная.

Экскувитор переключил свой рупор на перевод.

— Что ты такое?

— Доставка, магир. Из Горнелла. Еда. Нам нужно доставить ее на кухню до того, как она испортится. Ординалы будут очень недовольны, если их мясо сгниет и...

— Заткнись, — сказал экскувитор. — Ты слишком много говоришь, разрешенная.

— Да, магир.

Экскувитор с собаками ходил вокруг машины. Они гавкали и сопели.

— Стигмата? — спросил экскувитор у кабины.

Она повернулась щекой и показала ему.

— Покажи мне свое разрешение! — потребовал он.

Она закатала рукав и высунула руку из кабины.

— Элетраа кух дроук! — сказал экскувитор своим компаньонам.

— Чии атаа дроук, — ответил другой. Он снял длинный металлический тестер с пояса и поместил чашечку на ее имаго. Она напряглась, когда тварь в ее руке зашевелилась. На тестере зажглись руны.

— Фехет ганеш, — сказал экскувитор своему товарищу.

— Можете проезжать, посредник, — сказал первый экскувитор.

Она кивнула водителю, который начал заводить двигатель. Но шлагбаум не поднялся.

— Стоп! — приказал экскувитор.

Пара гончих были возбуждены, рыча и нюхая около задней двери грузовика-10. Хозяин гончих выкрикнул несколько слов, и экскувитор ответил.

Затем он посмотрел в кабину на нее. — Гончие что-то учуяли. Мы должны обыскать ваш транспорт. Припаркуйтесь там.

— Конечно, они что-то учуяли, магир, — быстро сказала она. — Там