Сергей Кусков - Золотая планета

В ответ закономерное молчание. Оливия тоже отвернулась, решив, что достаточно искушать судьбу. Типа, она не при чем, ее высочество и сама обо всем догадалась. Красноречивее подтверждения представить было сложно.

— Изменение маршрута! — скомандовала Фрейя, приободрившись. — Въезжаем на территорию через Восточные ворота. Кстати, они отсюда ближе — почти и доехали, — выглянула она в окно. Спрашивать, в каком взводе проходит обучение взятый в корпус мальчик, не стала. Достаточно, что в тринадцатом взводе и числится, и находится ее "любимая" имперская кузина.

Вот так всегда, стоишь в спарринге, никого не трогаешь… А всякие там приходят и начинают!

Впрочем, обо всем по порядку.

После памятного концерта прошло где-то с неделю. Школа закрылась до октября — каникулы, потом прием молодняка. Карен и Хан сказали, что тоже берут паузу — будут решать какие-то свои проблемы. Мы работаем, но дистанционно — я лопачу материал и отсылаю им, они его "переваривают", обрабатывают и пересылают мне для оценки. Так и общаемся.

Свободного выхода у меня все так же нет. Златовласая сказала: "В счет будущих увалов. Сиди на базе, и так бываешь тут по праздникам. Наверстывай…". Что наверстывать, если конец лета, преподаватели в отпусках? Они же тоже люди, особенно вольняшки. Так что теоретическая нагрузка на меня не восстановилась, хоть я и не выхожу за гермозатвор. А потому гораздо больше времени, чем обычно, приходится отдавать физическим упражнениям, отработке навыков ближнего боя. И это хорошо — я чувствовал, именно этот аспект изучаемых здесь умений мне в обозримом будущем пригодится больше всего.

Девчонки помогали, не отказывались. Для коллективного спарринга в тренажерку я приглашал "пятнашек"; "тет-а-тет" против меня стояла Паула; для отработки же парного боя иногда приходили Сестренки и Гюльзар. Получалось неплохо, белобрысая выдра не обманула тогда с отчетом о проекте "Белый ягуар" — я чувствовал, что скоростью восприятия медленно, но догоняю их. При том, что физически был сильнее изначально. Но для того, чтобы сравняться, все равно нужно время, быстро только крысы плодятся.

В этот день я решил отработать индивидуальный бой. Надо сказать, на решение мое повлиял задумчивый вид Паулы, переживший два дня назад очередную сердечную трагедию — ее текущая "горизонтальная связь" нашла себе мальчика за воротами и отправила ее за орбиту Эриды. Личные трагедии у рыжеволосой происходят с регулярностью раз в два-три месяца, для нее это своеобразная ничему не обязывающая игра, но мне хотелось с нею поговорить, потрепаться "за жизнь", пока ее психика отвлечена и максимально открыта для диалога.

После той ночи она изменилась, стала более задумчивой, более ответственной в решениях и поступках. Начала теснее общаться с девчонками, окончательно разрушая последние барьеры со своей стороны. В отношении меня… Тоже изменилась. Исчезли глупые подколки, попытки совращения, шарахания в душевой. Мне все меньше и меньше хотелось назвать ее словом "любовница" и все больше и больше "друг". С такой Паулой было гораздо интереснее — сдержанной, не пытающейся воздействовать женскими чарами, рассудительной и спокойной. Можно сказать, я разглядел в ней совсем иную сеньориту, и все последние дни лихорадочно думал, что из этого всего выйдет. Ведь перемены не завершены, это не конец трансформации. Впрочем, мимо сие не пройдет, поживем — увидим.

Заняв самое дальнее татами, чтоб никому не мешать, мы занимались, в перерывах обсуждая какие-то невинные вопросы. Настроение было благодушное, приподнятое, которое можно описать словами "покой" и "умиротворение". Вокруг стоял самый обычный фоновый галдеж, присущий любому большому спортивному залу: голоса, выкрики, звук звонких и глухих ударов. Иногда ругань и различные восклицания — обычный день обычной тренировки. Ты этот гул никогда не замечаешь, обращая внимание лишь в момент, когда он вдруг куда-то исчезает, и ты оказываешься как бы в вакууме. Вот мы неожиданно и оказались в таком вакууме, разлившемся по залу словно волна, зародившаяся возле выхода — эпицентра.

— Стоп! — Паула подняла руки, сделав шаг назад. Я стоял спиной к выходу, но к тому моменту уже и сам почувствовал непорядок и напрягся. Медленно обернулся.

Deja vu. Тогда их было пятеро, и без оружия. Теперь же к ним добавилась ее высочество инфанта, а на поясах у каждой висели игольники. Все остальное один в один — девочки высокого статуса зашли проучить глупого мальчика-выскочку. Нет, по лицам хранителей это сказать было невозможно, но вот Фрейя скривила мордашку так, что компенсировала показное равнодушие остальных.

— Привет. — Я улыбнулся, решив первым начать разговор. Появление ее высочества сюрпризом хоть и стало, но не особо ярким. Где-то в подсознании вероятность такого события просчитывалась. Фрейя, сверкая глазенками, подошла вплотную, картинно уткнула руки в бока. Медленно перевела взгляд с меня на стоящую за спиной Паулу и обратно.

— Привет-привет, сеньор республиканец! Как же так, с твоими взглядами, и в корпусе телохранителей королевы?

Я меланхолично пожал плечами. Этот вопрос ни я, ни она всерьез обсуждать не собирались.

— Да еще с кем? С этой самкой богомола? Знаешь, если бы мне сразу сказали, что ты — кадет корпуса, я бы не задумываясь ответила, кто будет рядом с тобой!

— Ты имеешь что-то против Паулы? — нахмурился я. — Или меня?

— Паулы… — пробормотала Фрейя под нос, как бы пробуя на вкус это имя. — Да нет, против нее ничего не имею.

— Значит меня. И что плохого я сделал? — Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. И особо не нравилось то, что Фрейя целенаправленно устраивала скандал. — Я чем-то провинился?

— А то ты сам не знаешь, чем провинился! — сделала она огромные, как чайные блюдца, глаза. — Ты трепло и обманщик! А еще предатель!

— Предатель… — Теперь слово на вкус попробовал я. — Знаешь, солнышко, ты в корпусе, а здесь не принято разбрасываться такими обвинениями. Аргументируй!

— Я "аргументируй"? — Ее высочество заводила себя, распалялась… И вдруг созрела. Демонстративно обернулась налево, направо, словно проверяя, что делают ее хранители, после чего подошла к кромке татами и взяла свободную пару перчаток.

— Не буду я ничего аргументировать. Это ты должен аргументировать. И советую поскорее начинать.

— Фрейя! — Это Оливия. Дошло. Впрочем, наверняка она просчитала что-то в поведении подопечной — вон, сколько кобылиц с собой взяла. Ведь впрямую запретить ей что-либо делать, пока та не совершит глупость, она не может.