На той стороне: Между светом и тьмой - Кирилл Юрьевич Шарапов

Никифор, который уже переоделся в подобающую одежду, любезно предоставленную ему Радимом, так как у них была одна комплекция и рост, тоже встал.

— Постою у подножья, понаблюдаю, — пояснил он. — Хотя думаю, все, кто не в карауле, соберутся поглазеть на такое событие. Даже стать свидетелем подобного — впечатление на всю жизнь. Последний раз князя призывали триста двадцать лет назад. Тогда в результате теремного переворота погибли все члены предыдущей династии.

Воронцов кивнул, благодаря бывшего проклятого за историческую справку, и шагнул к жене, взял ее за руки, постоял так с минуту, потом поцеловал.

— Береги себя, — попросила Юлия.

— Да что со мной может случиться? Постою в круге, Орислав вызов проведет, и все, преклоним колени перед новым князем, поклянемся, и айда праздновать.

Юлия несколько секунд молчала, потом шепнула:

— Ты ж, любимый мой, бедовый, беда за тобой ходит. Ты даже в самых безопасных местах умудряешься с ней столкнуться. Так что, береги себя, и смотри в оба. Тьма про нас не забыла, и если и готовит удар, то нанесет его, когда вы все вместе соберетесь.

— Верно, молвишь, боярыня, — рассмеялся Никифор. — Бедовый он, но и везучий. Кто еще мог пройти через подобное и уцелеть?

Воронцов перехватил ревнивый взгляд Горда, барон Малов жутко ревновал Ладу к служителю княжеской охранки. Уж больно блестели его глаза, когда он смотрел на артефакторшу. Как бы не наломал Подземник дров, хотя сомнительно, он не вспыльчивый, а Лада поводов не дает, хотя и общается с Ветровым охотно и любезно, но не больше.

Константин плюнул на эти мысли, не до этого сейчас, выпустив руки жены, наградив ее еще одним поцелуем. Он развернулся и пошел догонять волхва, остальные повалили следом. Все, кроме тех, кто был занят делами или стоял на посту, сейчас собирались у подножья, ожидая начала ритуала призыва.

Воронцов спустился по трапу и с удивлением увидел идущего в его сторону Михаила Олеговича в сопровождении Мала. А возле барьера расположилось человек двадцать гвардейцев при трех броневиках и двух гантраках.

— Ну, здравствуй, затяек, — пожал он руку Воронцова. — Иди, дочка, обниму, традиции традициями, но кровь — не водица.

Юлия, увидев отца, в два шага оказалась возле и повисла у него на шее, поцеловав в колючую щетинистую щеку.

— Не думала, что появитесь. Мал, — степенно поприветствовала она дядю.

— Боярыня, — отвесил бывший телохранитель учтивый официальный поклон.

— Время, — напомнил о себе Орислав.

Константин посмотрел на запад, там, за руинами, окрасив небо в красно-оранжевый цвет, садилось холодное осеннее солнце. Если они хотели успеть начать ритуал до заката, нужно спешить.

— Я рад вам, Михаил Олегович, — улыбнулся тестю Воронцов, — составьте дочери компанию.

— Конечно, Константин, — улыбнулся боярич в ответ, — с нами она в полной безопасности.

Бывший детектив улыбнулся и пошел вслед за Ориславом, который уже достиг лестницы, ведущей к вершине холма. Сейчас решится очень многое, если не все, найдется достойный для княжеского трона, и то, что осталось от империи, поднимется по его слову. А нет, придется самим, и не факт, что выйдет.

Волхв задержался на последней ступеньке, поджидая боярина, ведь границу яви они должны перейти вместе. Это остальные придут на маяк главного места силы империи.

Константин на секунду обернулся, нашел в толпе собравшихся алую шевелюру жены, подмигнул и, ухватив волхва за локоть, сделал шаг.

— Хранитель, — вслух позвал Орислав, — готовься принимать круг бояр, будем князя призывать.

— Дело, — так же вслух отозвался страж места силы, и в центре, там, где установили золотой диск, засиял изумрудный свет.

От него стало расползаться по тонким рунным цепочкам к краю каменного диска зеленоватое пламя. Вот вспыхнул первый рунный круг, и в него вошел вполне материальный Олег Павлович Кречет. Кивнув волхву и Константину, он установил свой посох в небольшую выемку, и тут же навершение засияло изумрудом. Следом засиял следующий круг, и в него вошел сосед Воронцова боярин Куницын, а за ним остальные члены круга — Рысев, Лосев, Медведев, Морозов. Каждый устанавливал свой посох. Все они были материальны только в своих кругах, но покинуть их не могли. Последний круг вспыхнул всего в полуметре от ног Воронцова, он вошел в него, снял с пояса жезл и воткнул в специальное углубление. Он единственным, у кого не было посоха, но это роли не играло, навершение вспыхнуло изумрудным светом и осветило площадь под ногами метра в полтора, без разницы, длинная палка или короткая, главное — был установлен проводник силы.

Орислав стянул со спины чехол из плотной кожи и извлек оттуда меч, божественный артефакт пока ни как себя не проявлял, железка и железка. Волхв поднял глаза на Кречета, боярин и глава круга едва заметно кивнул.

Орислав подбросил клинок вверх, тот несколько раз закрутился в воздухе, потом начал падать острием вниз. Константин даже подумал, что невозможно, во всяком случае, без применения вед, попасть вот так запросто в узкую щель в золотом диске, но старый волхв ловко перехватил меч за рукоять, вторая рука легла на навершение в виде головы медведя, и уже Орислав направил лезвие в узкую щель в диске. Клинок ушел вглубь по самую рукоять, и тут же изумрудное пламя стало золотым, оно поднялось ввысь к самим небесам, волхв выпустил ее и, разогнувшись, затянул очередную песнь-зов, причем Воронцов ощутил, как внутри него что-то отозвалось, но он остался на месте, его никуда не потянуло, как и остальных бояр. Орислав неожиданно замолк, но песня звучала сама по себе, и шла она из пасти медведя-навершения на рукояти меча. Воронцов знал, что теперь нужно стоять и ждать, ждать столько, сколько потребуется, прошлый раз нашли быстро, и получаса не прошло, а сколько сейчас займет, одни боги ведают. Одно он знал точно, человек, который может стать князем, уже родился, об этом свидетельствовал золотой луч, бивший в черное ночное небо.

Воронцов скосил глаза на Кречета, глава круга стоял прямо, сверля взглядом рукоять меча, остальные тоже, только самый старый из бояр, Игорь Павлович Рымин, устало опустился в кресло, которое создал для него Хранитель. Стоящий напротив боярин Аксаков, его сосед по вотчинным землям и вечный враг, презрительно усмехнулся. Константин окинул взглядом стоящих в кругу бояр, новых родов и старых примерно поровну, хотя нет, древних фамилий, как его, на одного больше.

Прошло еще минут двадцать,