Василий Головачёв - Небывалое неизбежно

Ознакомительный фрагмент

– Я ещё не всё рассказал. Кроме рыбаков объект видели туристы, которые разбили лагерь в километре от места посадки НЛО, севернее по берегу озера. К счастью, у них никто не пропал.

– Вы же утверждали, что объект не виден.

– Это нечто вроде облака прозрачной турбулентности диаметром в полкилометра, если не больше. Хотя, если честно, никаких измерений никто не проводил.

– Странный НЛО, я о таких не слышал.

– Возможно, это и не НЛО. Однако выслушайте до конца, есть ещё кое-какая информация, которая и заставила меня напроситься к вам на приём, Даниил Фотиевич. События вроде бы разрозненные, не имеющие никакого отношения друг к другу, однако поверьте, если их проанализировать и сопоставить по времени и характеру, вырисовывается крайне любопытная картина.

– Да вы не волнуйтесь, Роман Семёнович, – мягко сказал Колесников, заметив, что лицо начальника НТЦ пошло пятнами. – Мы вам верим, и нам очень интересны ваши предположения.

Флоренский взял со стола директора графин с водой, налил в стакан, подал Звягинцеву.

– Выпейте.

Роман Семёнович благодарно кивнул, сделал несколько глотков, успокаиваясь.

– Не знаю, смотрите ли вы телеящик…

– Вы не отвлекайтесь, Роман Семёнович.

– Шестого вечером произошёл удивительный случай с аэробусом, вылетевшим из Парижа в Москву. Рейс SU-107…

– Точно, эта новость облетела весь мир, – согласился Флоренский. – Самолёт неожиданно пропал над Белоруссией и спустя несколько секунд оказался над Камчаткой. Вы хотите сказать, что этот инцидент как-то связан с…

– Подождите, Геннадий Елистратович, ещё не всё. В тот же день произошли ещё три события, попахивающие мистикой. Во-первых, пропал американский военный спутник «Лакросс».

– И об этом сообщали в новостях.

Звягинцев поморщился, Колесников укоризненно глянул на Флоренского, и начальник УСО сделал каменное лицо.

– Прошу прощения. Но ведь спутник не нашёлся, как самолёт? Кстати, ведь и с нашим глонассовским спутником что-то случилось?

– Верно, он исчез. Оба нашлись… вчера.

Флоренский посмотрел на директора. Колесников огорчённо подёргал себя за ухо.

– Мне не всё докладывают?

– Просто не успели, Даниил Фотиевич, я узнал об этом вообще час назад. Знаете, где обнаружились спутники?

– Где? – в один голос задали вопрос собеседники.

– Американский – у Венеры, его там случайно засёк европейский зонд, а наш – у Марса.

– У Венеры? – не понял Флоренский.

– Планета такая, – слабо улыбнулся Звягинцев. – И последнее: седьмого июня, утром, в глухом урочище за Верхней Пышмой, с вершины сопки под названием Лысина Чёрта исчез археологический памятник – мегалит дольменного типа весом в добрых полсотни тонн.

– И объявился на Марсе, – глубокомысленно закончил начальник УСО.

– Нигде не объявился, просто исчез. Есть свидетели – группа туристов, всё произошло на их глазах. Но самое интересное, они утверждают, что перед этим на Лысину опустилось мерцающее прозрачное облако, нечто вроде еле видного тумана.

В кабинете директора стало тихо.

Даниил Фотиевич встал, налил себе воды, выпил, сел.

– Сведения точны, Роман Семёнович?

– Я бы не докладывал.

– Ваш вывод?

– НЛО, – сделался задумчивым Флоренский.

– Мы не знаем, что это за феномен, – сказал Звягинцев. – Но прослеживается некая траектория появления объекта: первый спутник – второй – самолёт – Урал – озеро Виви.

– С оборонцами не догадались связаться? Европа и вся восточная часть России просматривается радарами.

– Догадались, локаторщики засекли два «призрака» – в районе, где пропал самолёт, и на Урале.

– «Призраки»?

– Так они называют блуждающие радиопомехи.

– Погодите! – вдруг застыл Флоренский. – У меня друг – астроном из Пулково, шестого июня они открыли на Луне вулкан. То есть думали, что вулкан, оказалось – в Луне появилась впадина, вырвался газ… может, это как раз начало процесса? Потом – спутники, самолёт…

Колесников посмотрел на Звягинцева:

– Сможете проверить?

– Без проблем. Я записал все свои предложения на флэшку…

– Давайте. – Колесников взял протянутый начальником НТ-центра носитель. – Товарищи, беру это дело на особый контроль. Нужно срочно организовать экспедицию в район озера Виви. Геннадий Елистратович, подготовьте кандидатуры.

– Я уже соображал, – с облегчением сказал Звягинцев; он опасался, что директор не примет его доводы серьёзно. – Хотелось бы самому возглавить экспедицию…

– Исключено, генерал! – твёрдо заявил Колесников. – На вас висит столько нерешённых проблем, что впору подыскивать вам третьего зама.

– Тогда предлагаю начальником экспедиции полковника Волконскую. Она заведует отделом контроля аномальных явлений, тридцать три года, историк по образованию, археолог, эксперт по палеоконтактам и прочее.

– Женщина… потянет? – с сомнением сказал Даниил Фотиевич.

– Эта потянет, – заверил Флоренский. – Мужик в юбке. Я имею в виду характер, пару раз сталкивался с ней, мы вместе ездили на Курилы во время японского мятежа. А так – красавица, глаза большие, зелёные, чуть ли не светятся, как у кошки, талия как у гимнастки, да ещё и умница, с любым общий язык найдёт.

– Одни достоинства, – хмыкнул Колесников. – Плохо я знаю свой контингент. Старею, что ли? Похоже, я её не видел ни разу.

– Она работает, – пожал плечами Звягинцев. – Пред очами высокого начальства не крутится. К тому же у неё есть ещё одно большое достоинство: она не замужем.

Флоренский засмеялся:

– Это не достоинство, Роман Семёнович, это настоящее бедствие для сотрудников отдела. Была бы уродиной, тогда всё было бы понятно, а тут такой раздражитель. Недаром говорят: лицо чиновника – эмблема его службы. У вас хорошее лицо, Роман Семёнович.

– Благодарю за комплимент, – проворчал Звягинцев.

Колесников нахмурился:

– Иногда лучше лечь в одну кровать с удавом, нежели с красавицей. Но к делу, товарищи генералы. Я не возражаю против этой кандидатуры. Кого ещё вы видите в составе группы?

– Нужны специалисты-физики, археологи, психологи. С физиками всё понятно, их будет четверо. Один из НИЦ в Королёве, Константин Филатович Венгер, физик-атмосферник, уфолог из Новосибирска Вяхирев и гидрометеоролог Рюмин из нашего радиоинститута в Томске. Есть специалист в области пограничной физики, но он не из нашей епархии.

– Какой физики? – не понял Колесников.

– Феноменальной, пытающейся объяснить явления, не укладывающиеся в ортодоксальные теории.

– Кто?

– Леонтий Хромов, работает в НИЦ «Курчатовский», известен нелинейной теорией вакуума и экспериментами в области спин-торсионных эффектов.