Ерофей Трофимов - Гладиаторы

И это относится не только к крупным породам собак. Кусаются практически все. Но согласитесь, укус спаниеля, и укус ротвейлера, это качественно разные вещи, при том, что всё те же спаниели кусались на много чаще. Но среди обывателей почему‑то постоянно культивировались слухи, что породистую собаку и дрессировать не нужно. Она и так всё знает.

Но согласитесь, что это полный бред. Даже ребёнка, нужно старательно всему учить, что же тогда говорить о собаке, в генетике которой заложены совсем другие, совершенно отличные от человеческих, ценности. Знаете, среди кинологов бытует такой анекдот, встречаются кинолог, и владелец боевого пса. Кинолог смотрит на собаку, и спрашивает, ваша собака дрессированная или просто породистая ?

— Специфический анекдот. Я его не совсем понял, — откровенно признался полковник.

— Вспомните, что я вам только что рассказал, — усмехнулся Матвей.

— Знаете, я бы с удовольствием свёл вас с нашими биологами, и послушал ваш спор.

— Боюсь, ничего бы из этого не вышло.

— Почему ?

— Мы по–разному думаем. Они будут доказывать мне все, исходя из научных обоснований, а я буду упирать на собственный опыт и рассказы друзей. Сами понимаете, это будет спор глухого с немым.

— Что ж, с вами очень интересно говорить, но мне, к сожалению, пора. Ещё много дел. Кстати, я так и не услышал, какие отличия вы заметили между обычными щенками, и этим чудом.

— Практически никаких. Кутёнок и кутёнок, таких двенадцать на дюжину. Думаю, все изменения проявятся позже, когда он начнёт подрастать. А кому отдали остальных ?

— Троих раздадут кинологам, а одного оставят в лаборатории, для наблюдения.

— Надеюсь, они не собираются ставить на нём опыты ?

— Не знаю, а что ?

— Собаки хорошо запоминают тех, кто причинил им боль, а ротвейлер, это не та порода, с которой можно шутки шутить. Они могут быть очень преданными, и очень опасными противниками. Даже обычные, а уж про таких, геноизменённых, я даже говорить не хочу.

— Почему ?

— Ну, во первых, я не знаю, что из всего этого получится, а во вторых, если этот проект сработает, то пёс найдёт способ, как им отомстить.

— Странный у нас с вами разговор получается. Такое впечатление, что я с провидцем говорю, или каким‑нибудь ясновидящим.

— А также ясно слышащим и ясно дышащим, — усмехнулся в ответ Матвей. – Ерунда это всё. Просто, я хорошо знаю эту породу.

— Что ж, я прощаюсь не на долго. Думаю, на днях мы снова увидимся, — кивнул ему полковник, протягивая руку.

Проводив его до дверей, Матвей старательно запер дверь и, посмотрев на часы, решительно направился к большому холодильнику. Пора было кормить малыша.

К удивлению Матвея, полковник действительно привёз всё, что он указал в своём списке, прибавив к этому ещё и несколько комплектов армейской камуфляжной формы, к которой он так привык за время войны. Щенок, которому Матвей устроил в старом чемодане настоящее логово, уже заметно подрос, и постепенно переходил на твёрдую пищу.

Подчиняясь требованию полковника, Матвей каждый вечер обмерял, и взвешивал щенка, поражаясь скорости, с которой тот рос. Его отчёты больше напоминали написанные от руки короткие рассказы, но на все высказывания на этот счёт, Матвей только пожимал плечами, отвечая, что он не учёный, а собаковод.

Вскоре, двухмесячный кутёнок выглядел на полугодовалого пса, и вёл себя соответственно. Его сообразительность основательно проявилась во всей своей красе, когда Матвей, оставив пса в доме одного, занялся колкой дров. Стояла поздняя осень, и по ночам уже заметно подмораживало. От души намахавшись топором, Матвей вернулся в дом и, свалив у печки охапку поленьев, вернулся в прихожую, переобуться.

Первое, что бросилось ему в глаза, были изжёванные задники его домашних тапок, а из‑за угла, выглядывала лопоухая голова со шкодным выражением на мордахе. Чуть усмехнувшись, Матвей взял с полки старую газету и, сворачивая её в трубку, грозно спросил:

— Это что ещё за фокусы такие? Давно по заднице не получал? Тебе кто разрешал тапки мои трогать ?

Увидев такое страшное орудие наказания, кутёнок стремительно развернулся, и со всех лап кинулся на своё место, отлично зная, что там его никто не тронет. Не удержавшись на повороте, псёныш хлопнулся на бок, и со всего размаху въехав попой в стену, в два прыжка добрался до своего логова.

Глядя на этот акробатический этюд, Матвей не удержался от смеха. Отложив газету, он подошёл к логову, и присев на корточки, заглянул во внутрь. Из под фанерной крышки выглядывал любопытный чёрный нос, а на шкодной мордахе заглавными буквами было написано:

— Что съел? Не догнал ?

— Ладно, паршивец, жрать захочешь, сам вылезешь, — усмехнулся Матвей, поднимаясь и выходя на кухню.

Услышав хорошо знакомый стук столовой посуды, Рой выбрался из логова, и осторожно подобравшись к порогу, принялся старательно принюхиваться к витавшим по кухне запахам. Делая вид, что не замечает его, Матвей разогрел себе гречневую кашу с тушёнкой, и усевшись за стол, принялся за еду. Просочившись на кухню, псёныш сунул нос в свою миску и, увидев, что там пусто, с возмущением уставился на Матвея.

Всё так же, не обращая на него внимания, Матвей вымыл посуду и, убрав всё в сушилку, снова вышел на улицу. Вскоре, входная дверь просто затряслась от ударов, когда щенок принялся драть её лапами, требуя обратить на него внимание. Но Матвей старался выдержать характер. В этой схватке воли, он просто обязан был показать, кто в доме хозяин.

У калитки послышался звук мотора, и во двор вошёл полковник Савенков. Удивлённо покосившись на содрогающуюся дверь, полковник подошёл к Матвею, и крепко пожав протянутую ладонь, спросил:

— Он что там, дерётся с кем‑то ?

Услышав шаги постороннего, Рой залился звонким, ещё визгливым из‑за возраста лаем. Как не крути, а охранные функции в нём работали отлично. Усмехнувшись в ответ, Матвей отрицательно мотнул головой, коротко ответив:

— Воспитательный процесс. Выясняем, кто главнее.

— И как? Получается? — с интересом спросил полковник.

— Ну, дверь точно красить придётся, — усмехнулся Матвей. – С чем пожаловали ?

— Наши умники требуют привести вас обоих, для тщательного осмотра. Ваши отчёты их не устраивают.

— Только нас, или собирают весь помёт? — насторожился Матвей.

— А в чём разница? — не понял полковник.

— В том, что если всех, то это соответствует действительности, а если только нас, то это явная попытка отыграться за мои рассуждения при первой встрече, — пожал Матвей плечами.

— Чёрт, а ведь точно! Как это я не заметил? — растерялся полковник.

— Дел много, забот ещё больше. Так что, я, откровенно говоря, удивляюсь, что вы сюда сами приезжаете. Думал, будете своих ребят посылать.