Вернуть Дворянство 7 - Дмитрий Крам

вечер состоялся, мы собрали неприлично большую сумму и поставили рекорд. Помочь смогли очень многим.

* * *

За день до свадьбы, я Аоки и Федька сидели у камина и в очередной раз смеялись с прессы.

— Стерва! — фыркнула Аоки, показывая газету.

Одноклассница, которая со мной и двумя словами не обменялась рассказывала журналисту какие у нас с ней были близкие отношения. И что уже тогда она точно знала, что я много добьюсь.

— А чего сразу стерва, — решил подлить масла в огонь Федька. — Может, она правду говорит, вдруг Арс за ней ухаживал, как там написано, а ты и не знала.

— Сапрыкин, ты ходишь по очень тонкому льду.

— По осени, бывает, когда на реку выхожу… Ау! Ладно, ладно, я понял. Чего сразу мой доспех на прочность тестировать?

* * *

— Я бы прошел десятки битв, чтобы это всё не повторять, — доверительно сообщил я Федьке перед тем, как мне нужно было выходить.

— Ты почти ни в чем не участвовал.

— Вот именно. Если бы я еще вникал, то точно сошел бы с ума.

— Тебе еще много раз жениться, — напомнила Аоки поправляя мне галстук.

— Может не надо, а? — глазами кота из «Шрека» посмотрел я на неё.

— Даже не думай. Не отвертишься.

Влетел помощник церемониймейстера и замахал рукой, забыв, как произносятся слова.

— Эк тебя запугали, друг, — покачал я головой и неспешно двинулся за ним. А он чуть ли не подпрыгивал от нетерпения.

Я вышел к алтарю. Церковь была большая. Проводил церемонию отец Николай с Хоккайдо. Единственный из священства с кем у меня успели выстроиться теплые доверительные отношения.

Распахнулись двери, и в зал вошла Ева под руку с отцом. Она была одета в шикарное пышное белое платье, украшенное жемчугом.

И вот тут меня проняло. Сердце забилось. Вот она моя принцесса. Я еле заметно выдохнул.

Император был одет в свой строгий парадный костюм. Ева степенно приближалась. Девчонка лет пяти из ряда у прохода не удержалась и вытянула руку, коснувшись платья принцессы. А что из него хотел сделать имперский дизайнер, если бы не Сундучка и её канцелярский нож, даже не знаю, получилась ли такая красота.

Потом всё было как в тумане. Момент нас заворожил. Я глядел на Еву, она на меня.

— Властью данной мне, объявляю вас мужем и женой! — провозгласил священнослужитель.

Дирижёр уже вскинул руки, приготовив свою волшебную палочку с волосом единорога, но тут витраж на миг стал прозрачным, перестал существовать, и нас озарил свет. Оркестр захлебнулся, не успел взять первую ноту, а толпа раскатисто охнула.

Ева потеряла дар речи и только мне и императору удалось сдержать лицо.

Витраж снова стал цветным и материальным. Букет в руках Евы превратился в белую голубку, которая пролетела сквозь двери. А когда все снова перевели взгляд на мою теперь уже жену, букет снова был у нее в руках.

— Слова тут излишни, — первым пришел в себя священник.

* * *

Эскиз парадного костюма благих нашелся в одной из старых мастерских, так что я переоделся в него. А Ева надела точную копию своего платья, но более облегченную и с менее пышным подолом.

Весь вечер, даже не знаю, сколько часов мы стояли и принимали подарки и поздравления. Гости были со всего света. Несколько тысяч только титулованных особ. Спасибо, что лично надо было принять не всех, а только самых важных.

Когда в кармане завибрировал телефон, я напрягся. Создал иллюзию, что стою и улыбаюсь, а сам посмотрел на экран. Звонил Романов. Сердце ёкнуло. Уж не очередное ли это пророчество?

— Мне было видение! — выпалил он.

Я пустил сканирующую волну. Взял Еву за руку, готовый уничтожить сейчас любого.

— Хочешь знать, кто у тебя родиться первым⁈

Я нашел его взглядом в толпе. Убрал телефон. Снял иллюзию и посмотрел так, что он тут же опустил телефон, поняв, что заставил меня поволноваться.

Торжество прошло без эксцессов. Ну почти…

Один раз я спас падающий торт, но действовал на световой скорости, так что никто ничего не заметит даже на камерах. А я думал, что на подобный трюк меня только очередной повелитель времени может вынудить.

Торжество еще продолжалось, а мы после полуночи покинули сей праздник.

Едва забрались в машину, как из Евы словно вынули стержень, она разлилась по креслу с жалобным стоном.

Я окатил её целительной волной, и она тут же выпрямилась.

— Эй, а ты так всегда сможешь?

— Нет. Только в экстренных случаях как этот. Сегодня ты мне нужна еще очень бодрая.

Она предвкушающе улыбнулась. Едва доехали до поместья Благих, я подхватил её на руки и буквально влетел по ступеням, сам не заметил ка вошел в ускорение.

Двери спальни распахнулись, и я усадил Еву на кровать.

Ловкие девичье руки, уже расстегивали пуговки рубашки. А потом её пальцы озарились вспышкой техники и ремень на штанах лопнул.

Я поцеловал её в губы, шею, а затем, укрепив тело доспехом, дернул зубами платье. Оно с треском лопнуло, жемчужины раскатились по полу, а я накрыл собой Еву.

Глава 4

— А что если я не справлюсь? — спросил я.

— И такое уже бывало. Нет никого, кто бы выполнил все миссии до одной без ошибок. Так просто не бывает, даже во всем многообразии мультиверсума.

* * *

Я проснулся резко, в голове еще затихали отзвуки слов Временщика. И к чему мне это приснилось? Будто и без того тревог в жизни мало. Можно подумать не хватало мне ответственности на плечах.

Я выдохнул и заложил руки за голову. Видимо, сон — это такой будильник от мира. Расслабился я. Две недели мы с Евой не вылазили из кровати.

Это было увлекательное родео. Пожалуй, только сейчас мы по-настоящему друг друга узнали.

А еще я понял, почему не помню персоналий из прошлых жизней. Типажи, ситуации, образы, даже некоторые имена — это всё у меня осталось, весь опыт. А вот привязки к личностям почти полностью отсутствуют. А всё потому, что если бы меня сейчас забрали в другой мир, мыслями я бы остался в этом, и просто не смог бы нормально жить. Тут слишком много дорогих мне людей.

Ева заворочалась, потянулась, отчего простынь соскользнула.

Ладно, еще один выходной могу себе позволить.

* * *

Было забавно, что теперь я просто могу позвонить императору, чем, собственно, и решил воспользоваться, но, к сожалению, не для своей выгоды.

— Петр Павлович.

— А, зятёк, — довольно протянул тесть. — Чем обязан?

— Да я тут