Русский супермен (СИ) - Илья Владимирович Рясной

вынужден выступить перед ней в роли благородного рыцаря Ланселота. Кому-то, может, и нравится такой способ знакомства с женщиной, в чем я сомневаюсь, я же в таких ситуациях ощущаю себя полным идиотом.

К тому времени ощущение, что за мной наблюдают, почти исчезло, я отринул все страхи, решив, что у меня просто расшалилось воображение и подрасшатались нервы. Надо продолжать отдыхать на всю катушку, но как? Шум и гам поднадоели. Сходил на новые "Метаморфозы" с Воронцовой и Морисом Берном в качестве ведущих. Бред! Как такое может кому-то нравиться? Я люблю классический театр. Подался во МХАТ. Пьеса, на которую я попал, была из модерновых, с СТ-проекциями и безобразным запаховым сопровождением. Это вообще издевательство над театром! В Лужниках открылся новый комплекс "Франкенштейн ХХII век" — с психоэффектами и чувственным наведением. Считалось, что это гвоздь сезона и приличный человек просто обязан побывать там. Я считаю, что это занятие для конченых кретинов, подобные кровавые игрища нужно запрещать, как наркотики. Помню, наше управление подготовило справку, где ясно отмечалась корреляция между садомазохистскими психотронными эгозамещающими зрелищами, с одной стороны, и самоубийствами, преступлениями и массовыми беспорядками — с другой. Справка благополучно утонула в море подобных бумаг где-то наверху. Оно и неудивительно. Население — всю эту гигантскую, не имеющую никаких достойных целей биомассу — нужно хоть чем-то занять, пусть даже и такими мерзкими зрелищами…

В тот вечер, утомившись от светских забав, я вспомнил, что являюсь как-никак добропорядочным гражданином, и очутился на службе в Елоховском соборе, недалеко от моего дома. Каждый раз в церкви я ощущаю, что это и есть тот самый нужный мне островок в окружающем океане хаоса и бессмыслицы. В такие минуты хочется оставить суету, стать прилежным христианином и даже подставлять левую щеку после того, как тебя двинули по правой. Запала этого хватает ровно на полчаса, и ты снова погружаешься в повседневную суету, в неостывающий азарт борьбы и не можешь иначе, потому что твоя задача, полковник, хоть как-то сдержать наступление хаоса и суметь при этом не подставить не только левую, но и правую щеку.

Народу в соборе было немало, но все же меньше, чем раньше. Интерес к традиционным, как, впрочем, и другим религиям идет пиками. Сейчас начинается спад. Например, в Темные Десятилетия религиозность достигла каких-то немыслимых, несуразных масштабов. Если бы так пошло и дальше, то человечество вновь докатилось бы до теократических государств, инквизиции и охоты за ведьмами — правда, нечто подобное происходит в иных местах и сегодня. В Темные Десятилетия всем казалось, что пророчества о конце света сбылись и лишь праведники обретут спасение. Странно, но количество праведников тогда не только не возросло, но даже, наоборот, упало до постыдно незначительного числа.

Из храма вышел я в благостном, умиротворенном настроении. Вечер был изумительный, над городом висела большая, белая, почти полная луна. Я брел по мостовой — район выдержан в ретростиле — и через некоторое время очутился в Лефортовском парке. За последние годы парк разросся раз в пять, превратившись в обширную лесную зону отдыха с ресторанами, аттракционами с гравикомпенсаторами, СТ-аренами. Но уцелели и старинная беседка, и чугунные ворота. Росли здесь кряжистые сказочные дубы — говорят, мутанты из Испанской зоны ТЭФ-поражения.

Я брел по окраине парка — тихий человек, находящийся в состоянии легкой эйфории, вдыхающий прохладный воздух и пялящийся на звезды. Часы показывали половину одиннадцатого. Время, когда дневные ленивые обитатели города расползаются по своим норам, к своим "СТ-слезогонкам", сварливым женам и развратным любовницам, а наружу выползают всяческие склизкие гады и мелкие хищники, которых прозвали "серыми крысами". Обычно они в эти часы озабочены тем, кого бы сожрать на ужин, конечно, не в прямом смысле слова. Не дай Бог наткнуться на них.

"Крыс" было восемь. Шестеро добрых молодцев — один с черными волосами по пояс, а пятеро стрижены "под ноль", с нарисованными люминокрасками на лысых черепах прическами. Одеты в комбинезоны со скользящими рисунками. Две девицы по теплой погоде облачились в прозрачные шорты и в высокие ботинки — и все. "Крысы" были взрослые — лет по восемнадцать-двадцать. Привычно развязные и наглые — они другими и не бывают, поскольку эти качества воспринимаются ими как высшие достоинства и всячески культивируются. Резинобетон парковой дорожки светился ровным сиреневым светом. Стоящая на земле "шарманка с сюрпризом" издавала дикую какофонию звуков — синтез шуршания пенопласта и звона разбиваемых стекол — и выплескивала вверх объемные меняющиеся изображения явно порнографического характера. Синтезарт — новое неприличное слово в искусстве…

Двоим "крысам" — парнишке и девчонке — все было до лампочки, они развалились на мягкой скамейке и жадно, самозабвенно лизались. Остальные пялились на видеоряд "шарманки", ржали, глушили "синьку" из пластмассовых банок — в общем, убивали часы своей никчемной жизни по собственному никчемному разумению.

Лика вела себя, как человек, свалившийся с Марса. Поздно вечером красивой девушке идти мимо подвыпивших "крыс" — все равно что мирно плескаться в бассейне, кишащем голодными аллигаторами. В принципе, может и пронести, но шансов нарваться на неприятности куда больше. Лика, огненноволосая, затянутая в узкое платье с высоким воротником, шла по дорожке гордо, как королева. И, конечно же, нарвалась.

"Эй, рыжая, к нам не хочешь?", "У Лехи… как эта банка, не подкачает", "Не криви рожу, макака драная, не то по ней и получишь". Огрызаться в подобных случаях не рекомендуется. Лика этого не знала. Бац, хрясь — получила. Не по роже, конечно, а по красивому лицу с огромными удивленными глазами.

Я отношусь к людям разумнее Лики, поэтому "крыс" решил обойти стороной загодя и за сценой наблюдал издалека… Эх, ничего не поделаешь!

— Эй, ребята, оставьте девчонку! — крикнул я, возникая на их горизонте.

— О, еще один к регенераторам просится! — прокудахтал толстячок, на вид явный педик.

— Да ладно, зачем вам все это? — Благостное настроение с меня еще не сошло. — Давайте мирно разойдемся, как космошлюпки в открытом космосе.

— Еще кривляется, травоед вонючий, — тонко пропищал "педик", и я понял, что сегодня ему достанется больше всех. "Травоедами" "крысы" называют тихих обывателей, которых презирают до глубины души.

Парочка на скамейке продолжала лизаться, невозмутимо игнорируя окружающее. Волосатый одной рукой вцепился в Ликину сумку, а другой в ее хозяйку, не давая ей убежать. Остальные с ругательствами и сопением направились ко мне. Даже черноволосая, с отвислыми грудями девица как-то ощерилась, видать, тоже решила ухватить свою долю моей крови. Ну что ж, развлечемся немного, не все по церковным службам ходить…

Я оценивающе оглядел своих противников. "Педик" — не боец. Двухметровый прыщавик, неуклюжий