Маски сброшены. Часть 2 - Александр Гаврилов

новый паркет. Это только то, что я заметил в полумраке, но пока мне всё нравилось. Я спустился на первый этаж, прошёл на кухню и включил свет. Кухонный гарнитур был полностью заменён, как и вся бытовая техника. Чаю, что ли, попить? Да и чего-нибудь съесть не мешало бы, — вспомнил я вдруг что уже давно ничего не ел. На балу закрутился так с делами, что даже бутерброда в рот не кинул, и сейчас мой живот активно напоминал мне про эту мою оплошность. Я поддался на его уговоры, и заглянул в холодильник, оказавшийся битком набитым продуктами. Готовить-то я сейчас, понятное дело, ничего не буду, но голодным не останусь, — решил я, вытаскивая палку колбасы, и кусок сыра. Осталось только ещё хлеба найти. Я стал открывать шкаф за шкафом, тихонько напевая себе под нос, — Хлеб, хлебушек, где же ты?

— В самом крайнем шкафу посмотрите, господин, — донёсся спокойный голос от двери, а я от неожиданности чуть не подпрыгнул. Терпеть не могу когда ко мне подкрадываются.

— Добрый вечер, — в дверном проёме застыл дворецкий, с лёгким любопытством глядя на меня. В нём только халат выдавал, что он только недавно проснулся. Ни лице никакой помятости, заспанности, и щетины я не заметил, даже чёрные, с лёгкой проседью, волосы были элегантно зачёсаны назад.

— Тогда уж ночи, — проворчал я, открывая всё же крайний шкаф и доставая оттуда батон. Осталось только доску и нож найти…

— Присаживайтесь, господин, я сейчас всё сделаю, — подошёл он ко мне, и забрал у меня из рук продукты. Я не стал спорить, и уселся за стол. Уже через пару минут передо мной появилась чашка с горячим чаем, и тарелка с бутербродами, которые он нарезал просто моментально. Видна рука мастера. Я вгрызся в бутерброд, и запил его обжигающим чаем.

— Господин, позвольте спросить? А как вы попали в дом? — поинтересовался он, дождавшись моего подтверждающего кивка, — У меня в комнате сигналка срабатывает, когда кто-то входит в дверь. Ну не в окно же вы залезли? Простите за любопытство, но мне нужно знать, каким образом в доме могут появиться гости.

— Не переживай, — отмахнулся я бутербродом, — Кроме меня сюда никто так не сможет попасть. Это особенность моей магии, скажем так, — без подробностей просветил его я, — Лучше расскажи, меня кто-нибудь искал в моё отсутствие?

— Поначалу нет, — мотнул головой он, — Но вот в последние пару недель о вас многие вспомнили. Сначала дядя ваш позвонил, и попросил сообщить ему сразу, как только вы появитесь. Потом Юлия Оболенская позвонила, поинтересовалась, не вернулись ли вы из вашей поездки, ну а в последние дни Алексей Витальевич почти каждый день звонил. Очень уж вы ему нужны зачем-то и вот прямо срочно, — спокойно отчитался он.

— Спасибо. Иди отдыхай. Дальше я тут сам справлюсь, — отпустил я его. Он молча кивнул и вышел. Я никуда не торопясь продолжил пить чай. Ну а смысл сейчас дёргаться? Не знаю, что там за срочность у Психа, но до утра точно подождёт. Он скорее всего уже спит давно. А может даже не один… Утром. Всё утром.

Вот ведь… Вроде миры разные, а и там и тут нет мне покоя. Псих просто так точно не стал бы названивать, видимо, что-то у них стряслось, а значит, не зря я так рвался сюда. Как будто мне что-то подсказывало, что надо скорее домой отправляться. Надеюсь, все у Эльзы с Танакой будет хорошо, — промелькнула у меня вдруг в голове неожиданная мысль. Хоть я и гнал от себя подобные мысли, но всё же на самом краю сознания проскальзывало у меня, что может зря я их свёл? Может, я сделал ошибку, подлив ей зелье? Лишил её выбора… Вдруг бы она ещё нашла свою настоящую любовь? А с другой стороны, если она в итоге влюбится в Танаку, то что, это разве будет уже не настоящая любовь? Так хотя бы я был уверен, что рядом с ней будет человек, который её по настоящему любит, и позаботится о ней. Честный, благородный, не способный на мерзкий поступок… Эльза же слишком легкомысленная и увлечься может кем угодно. Разве лучше было бы, если бы моим уходом из её окружения воспользовалась бы какая-нибудь мразь, которой от неё была бы нужна лишь герцогская корона? Не уверен. В любом случае, дело уже сделано, и сожалеть об этом поздно. Я сунул кружку в раковину, и пошёл спать. Чувствую, завтра, а точнее, уже сегодня, меня ждёт очень не простой день.

* * *

— Алексей Витальевич, японцы прибыли. Впускать? — вырвал Психа из дремоты голос секретарши в селекторе. Он устало потянулся, и бросил взгляд на часы. Ровно девять часов. Пунктуальные, сволочи. Этого у них не отнять.

— Дай мне пару минут, потяни время. Спроси, может, они что-то пить будут. Чай там, или кофе. А потом уже впускай, — нехотя отозвался он. С гораздо большим удовольствием он бы просто послал их нахрен, прекрасно понимая, зачем они явились, но нужно было сохранять лицо и соблюсти формальность.

— Хорошо, Алексей Витальевич, — прощебетала девушка. Повезло всё же ему с ней. Мало того, что симпатичная, так ещё и сообразительная, и организованная. За два месяца выстроила работу приёмной так, что всё как часы работало. Он уже и не представлял, как бы справлялся без неё со всей этой рутиной. Хорошо ещё, что от Ани удалось отбиться и защитить её. Очень уж ей не понравилось наличие такой симпатичной девушки рядом с ним. Но вроде поняла в итоге, и не обиделась. Псих потянулся, потом поднял с диванчика скинутый туда вечером пиджак, и накинул его на себя. Бросил взгляд в зеркало. Вроде, ничего, не сильно помятый. Сойдёт. И не скажешь, что он почти всю ночь тут за столом провёл. Слишком много всего навалилось в последнее время на их молодую компанию. Пришлось срочные завалы разгребать. Нет, они, конечно, догадывались, что тема с мобильными телефонами людям зайдёт, но что будет такой ажиотаж, даже не предполагали. С одной стороны, деньги валом пошли, а с другой, с большими деньгами пошли и большие проблемы. Слишком много желающих откусить кусок от столь вкусного пирога нашлось. Отбиваться буквально со всех сторон приходилось. Без Михи с некоторыми людьми было тяжело совладать. Даже влияния Анны не всегда хватало. К тому же, он не любил прикрываться своей девушкой. Мужчина должен сам решать свои проблемы, иначе какой он тогда мужчина?

Тут его размышления были прерваны открывшейся дверью, и в кабинет бесшумно проскользнули трое японцев в строгих деловых костюмах.

— Прошу прощения за вторжение, — кивнул ему самый пожилой из них, произнеся фразу на чистом русском языке, — Рады вас, наконец, видеть лично, Алексей Витальевич. Позвольте представиться, Куруми Аканаши, к вашим услугам. Заместитель исполнительного директора компании Панасоник. Это мои помощники, Сатоши Каяма и Аташиро Каминэ, — два молодых человека молчаливо кивнули.

— Здравствуйте, господа. Проходите, присаживайтесь, — Псих изобразил на лице дружелюбие, встал из-за стола, пожал им руки, и жестом показал на стулья. Японцы ещё раз ему поклонились, и расселись на предложенные места. Молодые люди стразу же достали блокноты и ручки, приготовившись фиксировать происходящее, их же босс дружелюбно рассматривал Психа с лёгкой улыбкой на губах. Псих почувствовал накатившее раздражение, и с большим трудом его подавил.

— Итак, господа. Чем обязан вашему визиту? — решил сразу перейти она к делу, сложив руки на груди, — Наша же сделка давно уже закрыта и все обязательства по ней выполнены, насколько я помню? У вас появились какие-то вопросы?

— Ну что вы, господин Мезенцев, — снисходительно отозвался японец, обратившись к Психу по фамилии, — К самой сделке у нас вопросов никаких нет. Тут всё чётко. Всё, что было указано в контракте, мы получили, в свою очередь, выполнив перед вами все финансовые обязательства. Вы согласны с этим? Вам же вся сумма пришла? — чуть наклонив голову, поинтересовался он. Психу почудилась еле уловимая усмешка на его лице.

— Да, подтверждаю, вся сумма получена. Но для этого вовсе не обязательно было приезжать на встречу. Думаю, наша бухгалтерия уже поставила вашу в известность о получении денег. Так что же привело вас ко мне? — сухо поинтересовался Псих.

— О, сущие пустяки! — губы японца чуть тронула улыбка, и тут же пропала, растворившись на невозмутимом лице, — Нам надо уладить с вами небольшое недоразумение. Так, сущую мелочь. Надо решить, как вы компенсируете нам те убытки, которые мы из-за вас понесли, — холодно закончил Аканаши, почти