Андрей Уланов - Серебряные пули с урановым сердечником

Ознакомительный фрагмент

– Вы это называли «кое-какими дополнительными апгрейдами»?!

– Не только, – отозвалась Золушка, яростно стуча по сенспанели. – Тут должно быть еще… если только мне удастся снять блокировку…

– Сектор Красный A3? – с видом знатока предположил я.

– Если бы… система внешнего контроля… ага, вот… внешний прием… отрубаем!

– За нами уже четверо, – сообщил я, глядя на россыпь красных искорок. К россыпи присоединялись все новые искорки. – Семеро. Дев… нет, одиннадцать.

– Прорвемся! – точно такое же выражение использовал инструктор, только он добавлял перед ним еще какое-то старинное русское… тоже выражение. – До береговой черты меньше сотни.

– Может, – осторожно предположил я, глядя на вырастающие на горизонте иглы скайхаусов, – стоит перейти на дозвуковую?

– Успеем, – беспечно отозвалась Золушка, доставая из нагрудного кармана крохотную коробочку. – Сейчас вы, милс, сможете оценить маневренные качества этого пепелаца. «Червивый астероид», двенадцатый уровень… хотите? – внезапно спросила она, протягивая мне на ладони горсть крохотных зеленых капсул.

Двенадцатый уровень «Червивого»? Лучший игрок нашего курса сыплется на восьмом. А я и вовсе выше пятого не забирался.

– Что это?

– Стим.

– Нет, спасибо, – вежливо отозвался я, одновременно лихорадочно припоминая… ну да, год назад, Университет Общественных Проблем, лекция по фармакокинетике, тема: «Наркотики, производимые в орбитальных поселениях». Расширенные зрачки, маленькие зеленые капсулы… «джен-3»?!

– Не хотите, как хотите, – девушка на миг отвлеклась от экрана и одним движением ссыпала горсть капсул в рот. – Тогда – держитесь!

– Со стороны полиса выдвигается местная полиция, – предупредил я, – не меньше двадцати машин.

– Эти-то, – пренебрежительно покосилась на новую россыпь искр Золушка. – Не смешно. У них пределы не рассчитаны на такую скорость.

– Не смешно, – согласился я. – Но в полисе нам все же придется ее сбросить.

– Зачем?

В этот миг я пожалел, что отказался от наркотика, – давно уж мне не приходилось слышать в чьем-то голосе столь искреннее удивление.

Мы все же перешли на дозвук – над самой береговой линией. Хорошая погода – все побережье было усыпано разноцветными пятнышками яхт, скутеров, легких скиммеров и прочей отдыхающей публикой. Яхтам не повезло.

Потом я отвернулся от экрана – с тем же успехом можно было смотреть на настроечную таблицу приемника дальсвязи. Локатор выглядел поприятнее – демонстрируемая им голосхема все же позволяла получить какое-то представление о происходящем. Если бы эти постройки еще не мельтешили так быстро…

– Ага, – радостно заявила Золушка, – вот оно.

– Что?

– Штаб-квартира синдиката «Девон».

– И? – Я пока еще не понимал, почему черная пирамида трехкилометровой высоты может вызвать у принявшего «джен-3» человека какие-то особенные эмоции. Разве что… «Девон» специализируется на парфюмерии, а Золушка все же девушка…

– У них есть собственные средства ПВО.

– Которые не откроют огонь, даже если будет непосредственная опасность столкновения, – сказал я. – Синдикату не нужны судебные иски.

– Они откроют ответный огонь. – Девушка вновь зашуршала по сенспанели. – Если будут спровоцированы. Как раз к тому моменту, когда полиция окажется в зоне их поражения.

– Код активации принят, – сообщил голосок инка. – Активированы орудийные системы ближнего боя. Система наведения остается под запретом. Ручное наведение…

И в этот момент я ударил. Ребром ладони – наотмашь по горлу.

Бар Корин появился пятнадцать минут спустя – в обломках двух сбитых полицейских флаеров уже перестали вспыхивать разряды. Он уронил свой флаер за ограждение, небрежно отстранил бросившегося было наперехват полицейского лейтенанта – тот так и остался стоять с распахнутым ртом – и направился прямиком ко мне.

– Докладывайте.

Я доложил, сумев уложиться ровно в три минуты сорок семь секунд – чему-чему, а уж умению выражать свои мысли точно и сжато в Академии учили еще раньше, чем летать. Напоследок я даже перечислил статьи обвинения, которые собирался предъявлять мне мнущийся за спиной Корина толстенький полицейский капитан. По совокупности они тянули примерно на 500 лет «десятого круга» – Меркурий оттуда кажется курортом для избранных.

– Ясно. – Бар Корин глянул на небо, точнее, на нависшую метрах в трехстах пелену смога, и брезгливо поморщился. – А где эта… главное действующее лицо.

– В флаере медслужбы, в реанимационном отсеке. Точнее, – я качнулся, заглядывая за спину шелдонца, – в данный момент она находится в процессе…

– Процессе чего!? – осведомился Корин, медленно оборачиваясь.

Я не ответил, увлеченный открывшимся мне зрелищем – четверо полицейских в легком «уличном» доспехе пытались выволочь из флаера медиков девушку, всю одежду которой составляли несколько обрывков комба и, кажется, трусики. Очень хрупкая и беззащитная фигурка… но без подкрепления в виде двух санитаров копы вряд ли бы справились.

Интересно, зачем медики раскромсали ее комб? Ладно бы только верх – предположим, им требовался совершенно свободный доступ к гортани. Но нижняя-то часть совершенно автономна. Извращенцы…

– Как, вы сказали, ее зовут? – спросил Корин, глядя вслед полицейскому флаеру.

– Золушка, сэр.

– У вас ведь, кажется, есть героиня сказки с подобным именем?

Я молча кивнул.

– В наших летописях тоже зафиксирован подобный случай. – Показалось мне или в голосе Корина и впрямь промелькнула некая нотка сентиментальности? – 831 год от воцарения Диввелькринга Могучего, основателя рода Бельков. Девушку звали, кажется, Даэга, а наследника… – Бар Корин резко оборвал фразу. – Вы верите в судьбу, Вуко?

– Иногда, сэр.

Мне крайне не хотелось посвящать Бара Корина в тонкости моих личных философско-религиозных воззрений. Во-первых, по моему глубочайшему убеждению, ни время, ни место не располагало к подобным излияниям, во-вторых, они были настолько сложными и запутанными, что вряд ли мне удалось бы сделать это без трех-четырех пакетов хорошего глюколова, а в-третьих…

Бар Корин неожиданно вскинул голову вверх, и я машинально повторил его жест.

Из серой пелены смога точно над нами вывалились несколько десятков необычайно крупных дождевых капель, медленно, словно в рапидной съемке, долетели до земли и с громким треском разбрызгались о коричневую шершавость гланца у наших ног.

– Мракович…

– Да, сэр?

– Вы ведь учились на стряпчего?

– Простите?

– На судейского, на…

– …на юридическом, – закончил я.

Это был мой первый университет. Собственно, именно полученные там знания и подтолкнули меня на скользкую тропинку общественного трутня. К сожалению, быть юристом в Федерации далеко не столь престижно и прибыльно, как, скажем, в Американской Империи начала века. Правда… смог, например, был тогда не чета нынешнему – могучий выхлоп миллионов углеродных двигателей, а не жалкие последствия дриллэффекта.

– И что вы скажете об этих… обвинениях, – Бар Корин слегка, самым уголком рта, улыбнулся мне, и это мимолетное движение, равно как и столь же мимолетная запинка перед словом «обвинениях», окрылили меня лучше любого пинка под зад, – с профессиональной точки зрения.

– Ну, – сказал я, – в общем, капитан предположил все правильно.

Полицейский при этих словах округлился еще больше и попытался проскользнуть мимо Корина поближе ко мне.

– За исключением, – задумчиво добавил я, – одного небольшого эпизода.

Капитан настороженно замер.

– Он неверно определил мой статус.

– Поясните, – улыбка Бар Корина стала чуть шире.

– Ну, это очень просто, – сказал я. – Дело в том, что я не преступник. Я заложник.

Тень улыбки пропала.

– Браво, – по отсутствию эмоций тон Бара Корина мог бы соперничать с лучшими моделями дверных замков. – А что скажете вы? – развернулся он к капитану.

– Но… – после моей последней фразы капитан уже не так походил на воздушный шарик, разве что на полусдувшийся. – Я протестую! Это вопрос до…

– Впрочем, – все тем же бесцветным тоном прервал его Бар Корин, – это никому не интересно.

Уф. Кажется, это был всего лишь тест – и я его прошел.

– Поскольку дело имеет внеземной статус, – продолжил Бар Корин, – оно автоматически попадает в сферу СБ. Впрочем, оно туда попадает в любом случае – в нем замешан сотрудник СБ, а это уже компетенция отдела внутренних расследований.

У меня по спине пробежала пара батальонов мурашек. Если мной займется «инквизиция»… тогда я могу не опасаться «десятого круга» – то, что остается после «инквизиторов», годится лишь к выбросу на свалку.

– Я проте…

– Я не закончил! – с нажимом произнес Корин. – У меня нет ни времени, ни желания затевать официальную тяжбу. Поэтому вам придется, – он сунул руку в карман и, вытащив оттуда маленький прямоугольник, похожий на VIP-визитку, протянул ее капитану, – ограничиться вот этим.