Сергей Кусков - Золотая планета

"Ладно, прорвемся, — вновь подбодрил я себя. — Все равно сделать что-то умное уже не получится — события понеслись сами по себе. Как говорят в казино: "Ставки сделаны, сеньоры и сеньорины". Будем ждать развития событий и пытаться играть на импровизации. Как всегда".

"…Однако, ты крут, парниша! — воскликнул я сам себе, входя в аудиторию для репетиций — пацаны были уже там. — Подложить такую свинью наследнице престола?.."

"Так этой суке высокомерной и надо!" — подвел я итог всей этой нехитрой эпопее. Ради такого, пожалуй, стоило поунижаться в гриммерке перед Пако, чтоб он жил долго и счастливо!..

— Ты чего сияешь? — спросил Карен, когда я поднялся на сцену. Остальные так же смотрели с недоумением.

— Парни, вы не поймете. Но поверьте, причины ОЧЕНЬ веские!

Ребята ухмыльнулись, после чего мы принялись за набивший оскомину и сидящий в печонках "пам-пам-пам!.." Чтоб он жил долго и счастливо!

— Что ты себе позволяешь, щенок? — Дон Бернардо схватил меня за грудки и прижал к стене. Попытался, само собой, но я поддался. — Ты вообще думаешь, что творишь?

Его глаза пылали. Бешенство он сдерживал, и если бы не сдерживал, или разорвал бы меня на кусочки, или его самого хватил бы приступ — сеньор Ромеро далеко не мальчик.

— И что же я такого творю? — выдавил я, схватив его а запястья и немного разжав хватку на горле. Увидев, с какой легкостью я это сделал, вспомнив, что мы в совершенно разных силовых категориях (я даже не ангелочек, которые хоть и шустрые, но все-таки женщины), натужно задышал и хватку ослабил.

— Вот это у тебя называется "некрасивым неэтичным поступком, который не всем понравится"? Открытое предательство и диверсия? Удар в спину?

— Дон Бернардо, отпустите, — процедил я. — Мы не дети малые, чтобы хвататься за кулаки, да и кулаками наши проблемы не решишь, не находите?

Я был тверд, как скала. Ни грамма страха, ни капли боязни или опасений. Я прав, это аксиома, и ради нее пойду на гильотину. Почувствовав во мне этот настрой, старик, действительно, разжал захват и отошел на пару метров, повернувшись боком. Он все еще пылал, прилагал адские усилия, чтоб сдержаться, но пик был пройден.

— Я говорю. Как раз и говорю с тобой, сосунок!

Помолчал.

— Хуан, я могу осложнить тебе жизнь. ОЧЕНЬ осложнить! — Он сделал выразительные глаза. — И никто, даже крестница не сможет мне помешать! Поверь, это в моих силах!

— Верю, — выдавил я, хотя отвечать не требовалось.

— Но я с тобой именно говорю. Несмотря, что нахожусь на пределе. И если сейчас не услышу НОРМАЛЬНУЮ версию, почему ты меня предал…

Я покачал головой.

— Дон Бернардо, вы здесь не при чем. Все дело во Фрейе.

— При чем здесь Фрейя? Ты понимаешь, что подставил МЕНЯ?! — вспыхнул он. Я покачал головой.

— Вас подставила Фрейя.

— Зачем ты отдал песню Пако? МОЮ песню, которую Я сказал тебе найти?

Ты вообще понимаешь, какой это прохвост? И что он не "кинул" тебя только потому, что я открытым текстом всем заявил, что вы — моя группа, мой личный проект, хотя личных проектов я не вел уже с десяток лет?

— Дон Бернардо… — попытался сказать я, но был перебит:

— Молчать!

Пауза.

— Зачем ты так, Хуан? Глаза застлили тридцать сребреников? Которые, не будь меня, тебе бы и не светили?

— Я не ждал, что Пако заплатит, — покачал я головой. — Я подарил ему песню. Просто так. Деньги — повод, чтоб не выглядело странным со стороны.

— Чтоб насолить моей внучке?

— Чтоб насолить вашей внучке, — согласно кивнул я. — Чтобы она увидела, как замечательно поет песню, от которой она отказалась, другая исполнительница.

— Кто отказался? — не понял он. Я же про себя выругался. Ну, ваше высочество!..

— Да Фрейя же! — воскликнул я. — Она отказалась от песни, выставив меня идиотом! При охране! Которая подтвердит мои слова, — продолжил уже тише. И назвал Жанкины позывной и номер.

— Записи того дня, а значит, и нашей беседы, есть в базе дворцовой стражи. Они всегда записывают все движения бойцов во время нахождения рядом с нулевым объектом. На всякий случай.

Старик опустил голову, и я почувствовал, что злость вновь закипает в нем, с новой силой. Но теперь ее объектом был не только я.

— Пошли! — бросил он мне и направился к выходу.

Когда мы уходили, после окончания репетиции, девочка-администратор в холле попросила задержаться, передав, что со мной хочет встретиться дон Бернардо, и что остальные могут не ждать. После чего спустился сам сеньор Ромеро, поманил следом, и, заведя в какое-то безлюдное помещение, фактически напал на меня. Теперь же мы поднимались наверх, в один из малых залов, и я догадывался, что сейчас будет.

Старик распахнул дверь, очень даже нелегкую по весу, как пушинку, испугав этим двоих девочек Оливии на входе, и влетел внутрь. Я последовал за ним, предоставляя двери возможность закрыться самостоятельно. Так и есть, все в сборе. Жанки нет, но есть сама Оливия, которая, если что, свяжется с нею.

Первая охранница сидела у двери. Вторая — возле сцены. И, собственно Бергер, о чем-то разговаривающая с ее высочеством в центре зала.

— Бени?.. — подскочила ее высочество инфанта, но тут увидела меня. — О, и этот предатель! — Глаза ее недобро полыхнули.

— Ты отказалась от песни? — сощурился старик, вперив в нее взор. Я встал чуть сбоку, чтобы было видно все действующие лица — словить кайф от семейной разборки.

Фрейя перевела взгляд на него, рот ее недоуменно вытянулся.

— Ты отказалась от песни, когда этот молодой человек ее тебе предложил? — повторил старик, повысив голос.

Фрейя окинула меня непонимающим взглядом.

— Вначале да.

— Вначале что "да"? — не отставал сеньор Ромеро.

Вновь пауза.

— Вначале, как он предложил, отказалась. Но потом передумала — песня уж больно хорошая. — Она беззаботно пожала плечами.

И снова пауза, но теперь ее держал дон Бернардо. Он буквально захлебнулся эмоциями — такого финала не ожидал, несмотря на мои слова открытым текстом. Верил ей больше, чем мне?

— Почему ты не сказала об этом? Что передумала? — только и смог выдавить он.

Лицо ее высочества презрительно скривилось.

— А почему я должна отчитываться перед ЭТИМ!!!

Она медленно подошла ко мне, и ненавистью, сочащейся из нее, можно было залить все кратеры планеты. А заодно и Марса. И Меркурия. И еще останется. Ближайшая к нам телохранительница поднялась и ненавязчиво встала перед нею, как бы закрывая меня — чтоб не делала глупостей.