Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов

Убедившись, что связанный охранник более не представляет угрозы, австралиец разломил у него под носом капсулу со снотворным газом. Когда дед втянул сизую дымку, окончательно обмякнув, Джастин расслабил путы на его венозных кистях — после пробуждения сторож сможет высвободить руку и вызвать помощь…

— Пятнадцать метров вверх, — негромко отчитался Сантейро, прижимаясь к стене и вскидывая кулак. Все четверо, наконец, приблизились к широкой зигзагообразной эстакаде, по которой в хранилища попадала грузовая техника. — Два яруса, и мы в нужном цоколе… Дальше действуем по заранее разработанным индивидуальным инструкциям. Все готовы?

Пешки покивали, одинаково безликие в пепельно-матовых шлемах.

Партия началась.

20–13

Оседлав воздушные потоки и выдвинув вспомогательное крыло, соратобу парил.

Айсберги высоток, расцвеченные огнями окон и реклам, проносились слева и справа, с недовольством поглядывая на машину, беззастенчиво нарушавшую высотный режим полетов над городом. Гамбург поглотила ночь, стыдливо отступавшая перед яркой иллюминацией стендов, щитов и голографических панно. То здесь, то там расплавленным свинцом блестела поверхность Эльбы, рассеченная сеткой каналов.

«Зульфикар», невидимый ни для приборов слежения, ни для человеческого взгляда, вырвался из летной зоны Бармбек-Зюда. Сбросив в эфир транспортной полиции мешанину идентификационных кодов, на расшифровку которых уйдет не один час, он сместился на юг, в район Хоенфельде. Аль-Арманд, творящий свою ворожбу над пультом управления машиной, продолжал осыпать соратобу комплиментами — пилота откровенно восхищала система подавления звука, а также полетные качества новой машины.

Гамбург, с высоты похожий на старинную ламповую микросхему, пылал нитками магистралей и пятнами жилых кварталов, сейчас подсвеченных особенно нарядно. На юге, где спровоцированные Молтоном беспорядки переходили в очередную фазу провокаций, поджогов и возведения укреплений, виднелись зарева пожаров и нитки дымов, поднимавшихся навстречу «Зульфикару».

Мартин сверился с хронометром.

Если партия придерживается плана, то четверть часа назад его штурмовая группа должна была проникнуть в «Фоертурм». Радиомолчание угнетало, но Данст успокаивал себя тем, что всецело доверяет таким пешкам, как Варгас или Сантейро. Командир взглянул на Карима, пристегнутого напротив. В свете аварийных ламп салона лицо имплицитора казалось вылепленным из воска. Грозного вида кресло, в котором утонул парнишка, казалось инструментом средневековых пыток.

— Волнуешься? — спросил старший пенс.

— Не без этого… — Найджел повел плечами, не привыкшими к тяжести бронекомбинезона, и с сомнением прикоснулся к раме, прижимавшей его к креслу.

— Это нормально, — успокоил его Доппельгангер.

Машинально подтянул липучие застежки на перчатках. Провел пальцами по груди и бокам, проверяя надежность крепления амуниции. Ощупал фиксаторы эргономичной спинки, поправил лямки ранца, неприятно давившего в спину.

— Послушай меня, Найджел… — попросил он. — Мы — профессионалы. Я — в своем деле, ты — в своем. Твоей задачей является провести очень непростую операцию. Моей — сохранить твою шкуру. Я полностью доверился тебе, парень. Ты мой золотой ключ, отпирающий дверь за нарисованным камином. И теперь я хочу, чтобы ты столь же всецело доверился мне. То, что мы сделаем через пару минут, в наши дни делают даже дети. Страховка 101 %. Надежность и стоимость этих полотен, — он демонстративно похлопал себя по лямкам ранца, — не дают даже минимального повода к беспокойству. Понимаешь?

Имплицитор кивнул. Неуверенно, только чтобы отделаться от навязчивости вожака. Он уже не был похож на холеного прожигателя жизни, и Мартину стало даже немного жаль парня — в боевых условиях его лоск слетел, как старая краска под факелом паяльной лампы. В глазах Карима застыл осоловелый страх.

— «Самсунг» или «Некст»? — вдруг спросил Данст, меняя тему.

— Чего? — Найджел поднял глаза, в которые вернулась хотя бы тень осмысленности.

— Я спросил, что за крипта стоит в твоей голове.

— А… — Имплицитор облизал губы. — «Тошиба-Трансенд», — ответил он, на этот раз чуть более уверенно. — Хорошая машинка, поставил в прошлом году… То есть, уже в позапрошлом…

— Отлично, — Мартин улыбнулся, ощущая себя отцом, приведшим отважного сынишку на прием к стоматологу. — Сегодня ее покупка десятикратно окупится, обещаю. Ты ведь помнишь, что это такое?

Он погладил легкие металлопластиковые поручни, нежно и плотно прижимавшие его плечи к узкому креслу. То, в свою очередь, крепилось к перфорированной штанге, словно выдвижная деталь миниатюрного подъемного крана.

— Катапульта, — выдавил Найджел, окончательно вырываясь из тисков предбоевой паники. — Соратобу не способен набрать высоту, необходимую нам для броска.

— Совершенно верно, — в очередной раз похвалил Доппельгангер. — Будем выходить, не выставляй, пожалуйста, рук.

Карим хотел что-то ответить, но тут на волне внутреннего спатиума «Зульфикара» прорезался голос Явуза:

— Тридцать секунд, сэр.

Соратобу сбросил скорость и изменил угол наклона двигателей. В салоне погас последний тусклый свет, фермы под креслами пришли в неумолимое движение. Мартин медленно, убеждаясь, что имплицитор в точности повторяет его движение, опустил забрало серого шлема.

Тридцать секунд до цели, еще тридцать секунд на спуск.

Всего через полминуты системы небоскреба, отвечающие за контроль неба и передвижение летающих объектов, будут временно выведены из строя их старым приятелем «Шутзи Яо», установленным над передним бампером соратобу. Совсем ненадолго, лишь чтобы дать двум пешкам возможность инфильтрироваться, а пилоту — не быть сбитым системами обороны Статуса. Совсем скоро радары, антенны и сканеры «Конро» захлебнуться варевом ложных сигналов, а затем снова зафиксируют чистый январский небосклон.

Соратобу окончательно завис на месте, наклоняясь на один борт, словно тонущий корабль. Узкая дверь сдвинулась наружу и в бок, штанги с креслами-катапультами выдвинулись к порогу, грозно нацелившись в звездное небо.

В салон ударила плотная волна прохладного ветра, машина качнулась и неподвижно замерла, мерцая в разводах хамелеоновой краски. Мартин еще раз оценил готовность напарника — его облегающий бронекостюм, разгрузку и пояс, увешанные амуницией, винтовку под правой рукой, закрытый шлем и ранец за спиной. И резко выбросил вверх большой палец.

Похожий на летающую акулу, «Зульфикар» сонно качнулся на месте, открытым бортом зачерпывая пронзительный зимний воздух. Подвернув стволы сенсоров в направлении небоскреба, аль-Арманд провел быстрое, но детальное сканирование. Изображение на внутренней стороне его летного шлема лопнуло, становясь прозрачным. Стены превратились в линии и полупрозрачные вектора, а между стеклянных этажей зашевелились красные и ярко-желтые фигуры.

— Шесть объектов на 87-ом этаже, сэр, — отчитался пилот. — Крысы, кошки и птичьи гнезда. Угрозы нет, купол чист.

— Принято.

— Удачной охоты, сэр, — пробормотал Явуз аль-Арманд, когда его машину качнуло — пневматические катапульты синхронно сработали, превращая кресла в обтекаемые болиды и вышвыривая пассажиров прочь.

Уши заложило, когда капсулы в мгновение ока взмыли на высоту