Близнецы. Том 1 - Дарья Чернышова

От сразу нескольких впившихся в него взглядов Модвину стало тесно в этой дурацкой роще. Он прикрылся от них щитом и предупредил:

– Одного или двух надо взять живыми.

Потом Модвин долго не говорил ни слова и даже дышать старался шепотом.

Они проникли в лагерь, как воры, через плохо заделан-ную дырку в заборе. Модвин ожидал какой-нибудь ловушки, но в узких проходах между неглубоко уходящих в землю изб они никого не встретили. Наоборот, все обитатели лагеря – или почти все – будто только что собрались в его центре, под открытым небом.

Модвин притаился за бревенчатой стеной и осторожно присмотрелся к контрабандистам.

Он совсем не так представлял себе контрабандистов. В знакомых ему приключенческих повестях, где отважные герои огнем и мечом карали злостных хулителей закона, эти самые хулители походили больше на Ухера со Стмеликом, чем на вытянутых, как палки, загорелых и сплошь темноволосых людей, стоящих в тесном кругу на пятачке земли посреди низеньких домиков.

Модвиновы контрабандисты вели себя довольно мирно, если не обращать внимания на крайне хмурые выражения смуглых лиц, короткие стеганые куртки и ножны у каждого на поясе. Один из них яростно жестикулировал и взволнованным шепотом объяснял что-то остальным. Некоторые с готовностью кивали, и другие тоже, но почему-то закрывали при этом глаза.

Как только главный умолк, все, включая его, сжали кулаки, оттопырив по два пальца на каждой руке, и провели ими по опущенным векам, ушам и губам, как будто размазав невидимую краску. Потом они в один голос произнесли незнакомое слово, короткое и отрывистое, как собачий лай. Вторя им, всхрапнула у дальней стены частокола гнедая лошадь, единственная соседка упомянутого Ухером хромого мула.

Наблюдавший за этим из-за стоящей напротив избы Крынчик посмотрел на Модвина, пожал плечами и вопросительно кивнул.

Вдох-выдох. Там десять человек. У него восемь лучников. Дать один быстрый залп, и если вдруг все попадут, останется как раз то что надо. Модвин сделал знак и приготовился.

Только скребло, саднило где-то под сердцем мерзкое дурное предчувствие.

Попасть-то они, конечно, попали, и даже вроде бы почти все. Но стеганые контрабандистские куртки, как оказалось, прятали под собой металл.

Замешательство среди атакованных не продлилось и мгновения. Их главный зычно крикнул:

– Натý!

Модвин снова глубоко вдохнул и выдохнул через сотню-полторы робких ударов сжавшегося сердца. Сам он за это время, по ощущениям, нанес и принял ударов ничуть не меньше.

Его передышка случилась на пороге одной из землянок, куда Модвин вбежал следом за главарем странного отряда. В спину летели короткие выкрики и толкался блеклый свет заходящего солнца, а внутри все равно оказалось тихо и глаз выколи. Модвин осторожно, привыкая к обстановке, сделал пару шагов по неровному земляному полу и остановился, прислушавшись к подозрительной возне за перегородкой.

Он ни за что не пошел бы первым в дверной проем, за которым точно ждал подготовленный противник, если бы не услышал доносящийся оттуда сдавленный женский крик.

Модвин почти не заметил, что убил еще одного человека – тот выскочил из угла как-то совсем неуклюже и сам на себя принял ударный груз кистеня. Зато у стены с нешироким открытым окошком, едва освещающим большую комнату, некто в темной рубахе, без примелькавшейся стеганки, тянул за белые волосы избитую женщину и пытался разжать ей челюсти.

Звук падающего тела выдал присутствие Модвина. Человек в темном успел обернуться, достать из-за пояса нож и приставить к горлу пленницы. Он что-то неразборчиво шикнул, пятясь к окну, и Модвин, встретив его отчаянный взгляд, не решился сократить расстояние – только опустил немного щит, поднял и повторил это движение, надеясь, что женщина угадает его намек.

Она все сделала точно наоборот.

Когда за окном мелькнули чьи-то сапоги, женщина резко отбросила назад голову, разбив странному контрабандисту губу, и тот, пошатнувшись, рассек ей ножом лицо от подбородка до скулы. Пленница, зарычав от боли, нырнула вниз, а Модвин в один короткий шаг и длинный выпад оказался достаточно близко, чтобы добить врага.

Тогда женщина, злобно нашептывая себе под нос, сперва отряхнула порванные на коленях штанины, хотя это и не сделало их чище, а потом повернулась к Модвину лицом и разразилась гневной тирадой.

Из всего потока ее слов Модвин вычленил только одно: «Хесида». Это имя. Хаггедское имя. Он его где-то слышал или, быть может, видел, но никак не мог понять, где именно. Поэтому Модвин уточнил:

– Что?

– Что… – эхом повторила женщина, прищурилась и вдруг отпрянула. – Кто ты?

– Модвин Фретка, – настороженно сообщил он.

– Фретка? – переспросила она, будто не расслышала, и угрожающе приблизилась. – Фретка?

– Фретка, – подтвердил Модвин, сделав шаг назад. – А вы?..

Женщина слизнула кровь с бледных губ, запрокинула голову и густо плюнула ему в лицо.

Модвин зажмурился, согнулся, пытаясь выскрести из глаз темную слизь, а потом рухнул на пол, выбитый из равновесия обидно-болезненной подножкой. Он потянулся к ножнам за спиной и ничего в них не нащупал, а когда смог наконец вглядеться в большое пятно прямо перед собой, оно оказалось вооруженной его кинжалом женщиной.

Она его зарезала бы, не объявись на пороге Вальтер Жильма с Габором. Новобранец с неистовым воплем бросился на защиту господина, и женщина юрко выскочила в окно, прихватив с собой старый клинок. Габор – дурак – вместо того, чтобы за ней погнаться, решил помочь Модвину встать на ноги.

Волосы под кольчужным койфом так взмокли, что Модвин стянул его и высунул голову в окно. Женщины, конечно, и след простыл. Модвин шепотом выругался и обернулся, чтобы спросить об обстановке в лагере.

Однако вопрос у него вырвался совсем другой:

– Ты что делаешь?

У закрытой и подпертой трупом двери Вальтер Жильма, методично разогнув один за другим пальцы смуглокожего контрабандиста, взял в руку его меч и как раз приноравливался к балансу, когда удивленный Габор шагнул к нему – а потом, крякнув, замер с пронзенной насквозь шеей.

Вальтер, по всей видимости, остался доволен этим ударом. По крайней мере, ухмылка у него на лице о чем-то таком свидетельствовала. Правда, когда Жильма перевел взгляд на Модвина, ухмылка превратилась в звериный оскал.

Модвин собрался рвануть в окно, но не успел. Вальтер за хвост оттащил его в глубину комнаты и, выискивая острием место для верного удара между пластин доспеха на спине, сдавил локтем горло.

– Ты хоть знаешь, сученыш, как его звали? – прорычал он. – Знаешь?

Модвин сипнул:

– Кого?

– Твое первое убийство, – отплевался Жильма неприятным словом. – Хотя я тоже раньше не убивал господ.

«Законопослушно», – отрешенно заметил Модвин и со всей силы наступил Вальтеру на