Оружейники: Aftermath. Книга 2. Из глубин - Александр Павлович Быченин

фермеров большой порок, то и лежали его вещи далеко на чердаке. Хорошо, ни у кого из родни не дошли руки бардак разобрать, иначе и мне не видать его записей.

— А ты, значит, особенная?

— Среди родни? Еще какая! — улыбнулась женщина, на миг снова превратившись в ту Франсин, которой я не смог отказать в ма-а-аленькой интимной услуге. — Жаль только, что род Рено прервался — два поколения назад получилось так, что в семье не родилось ни одного мальчика. Но по материнской линии я прямой потомок старого Марселя. И родовое поместье у нас осталось. Я с детства отличалась умом…

— … и сообразительностью! — не удержался я.

— Именно так, — не повелась Франсин. — И любимым развлечением у меня было исследование старинного дома. Так я и добралась до чердака с вещами Марселя. Можно сказать, именно в этот момент я определилась с будущим — поняла, что хочу стать выдающимся ученым, как прапрадед. А еще, в отличие от него, хочу не только принести пользу своей стране, но и прославиться лично. Считаешь, что это желание порочно?

— Ну почему?.. У всех свои недостатки. И твой, если разобраться, еще не самый страшный.

— Рада, что ты меня понимаешь. Короче, я поразила родственников до глубины души, когда не пожелала работать на ферме и поступила в университет Новой Гренады. А когда осталась в аспирантуре и окончательно посвятила себя науке, родственничков чуть удар не хватил — буквально каждого первого. Ладно хоть родители меня поддержали. Так вот, будучи уже сложившимся специалистом и обладая определенным багажом знаний, я как-то раз приехала погостить в родительский дом и залезла на чердак — освежить воспоминания и напитаться положительной энергией, если позволишь так выразиться. И совершенно случайно зацепила взглядом старый дипломат, который в детстве обошла вниманием. Он даже не был заперт — открывай и смотри. Ну, я и посмотрела… не думала, если честно, что кто-то все еще ведет записи вручную, шариковой ручкой на бумаге. Но прапрадед оказался именно из таких. Мне в руки попал его архив — заметки, гипотезы, кое-какие схемы, карты — грубые и примитивные, но поддававшиеся привязке к местности… правда, почерк у него оказался не ахти, так что пришлось помучиться. Но оно того стоило! — твердо закончила речь Франсин.

— И это все?

— Ну да.

— И что же было в бумагах? — вздохнув, поинтересовался я.

— То, что я тебе уже озвучила. Описание шепчущих китов, фитопланктона и их назначения, кое-какие методики, инструкция по управлению… и перечень необходимой аппаратуры. Сам прапрадед по каким-то причинам не стал доводить работу до конца, видимо, времени не было. А потом умер. Что странно, вскоре после того, как была закончена расчистка ныне обжитых акваторий.

— Убили?

— Никто не знает. Он в море пропал.

— Ну-ну…

— Если бы его грохнули спецслужбы, уж архив на чердаке никто бы не оставил! И вообще, давай-ка ты тоже поделись информацией!

А вот это аргумент, согласен. Если не принимать во внимание, что я вовсе не на спецслужбы намекал, а на явную параллель с недавними похождениями самой же Франки. Наверняка ведь не выдержал дедок, полез к китам… результат, как обычно, немного предсказуем. Ладно, похоже, моя очередь говорить.

— А нечего рассказывать особо, — развел я руками. — У меня только подозрения были, которые ты подтвердила. Про гиперзвук я догадался, примерные сферы применения прикинул, только про переработку планктона в нефть не сообразил. Так что спасибо вам, доктор Моро, за подсказку. Правда, вряд ли получится применить ее на практике.

— Это почему еще?

— Ну, у тебя же не получилось…

Задел, как есть задел за живое! Вон как вспыхнула! Теперь главное инициативу не упустить и раскрутить на полное признание.

— С чего ты взял? — подозрительно быстро успокоившись, буркнула Франка. — Все у меня хорошо.

— Да ладно! — ухмыльнулся я. — Себе хотя бы не ври. У тебя уже случилось как минимум два облома: первый — когда ты лишилась собственного экраноплана, второй — не далее как… уже вчера, да.

За полночь время-то уже перевалило, за беседой и прочими приключениями.

— Я ведь тоже ученый, — продолжил я давить на собеседницу. — Так что сопоставлять факты и анализировать данные умею. Может, расскажешь подробнее, что с тобой приключилось в первый раз? Про второй не распространяйся, я сам себе свидетель.

— Зачем тебе⁈ — ощерилась Франсин. — Лучше сам признавайся, как с китом управился!

— Признаюсь, не переживай, — заверил я женщину. — Просто хочется подтвердить гипотезу. Да ладно тебе, не вредничай. Я никому не расскажу.

Франка с сомнением покосилась на застывших истуканами на своих постах мордоворотов и нехотя принялась говорить:

— Я все делала по дедовой инструкции… и у меня не получилось! Но об этом ты и сам уже наверняка догадался! — язвительно зыркнула она на меня. — Разве что подробностей не знаешь. А их особо и нет. У меня был такой же прибор (кивок на кофр с приблудой), собранный по описанию и схемам, оставшимся от доктора Рено. Он работал, я проверяла! Но вот на кита почему-то подействовал совсем не так, как описывал прапрадед…

На этот раз монолог длился куда дольше, и был насыщен сугубо специфической терминологией. Посему, дабы не утомлять читателя, я позволю себе привести его краткий пересказ. Со слов доктора Моро получалось, что на подготовительном этапе она провела множество опытов, но работала в основном по мелочи — просто пыталась удостовериться, что предок был прав. В первую очередь перепроверяла его гипотезы касательно причин исхода Фрро из моря и выхода из-под их контроля планктона и шепчущих китов. Прапрадед высказал предположение, что виной всему нарушение функционирования системы управления «квазиживностью» — то ли частоты сместились, то ли какая-то физическая постоянная изменилась в бог знает каком знаке после запятой… короче, Фрро не смогли управлять своими творениями. Как результат, шепчущие киты перестали подчиняться командам и Предтечи утратили контроль над популяцией фитопланктона. Тот безмерно размножился, изменив атмосферу, а киты по неизвестной причине начали метаться по морям и океанам, не обращая внимания на мелкие препятствия в виде подводных скал, поселений разумных и прочие неровности рельефа вплоть до континентальных шельфов. Они их попросту прошивали, как иголка кусок ткани. Франка пришла к выводу, что причиной могло послужить смещение магнитного полюса планеты. Прапрадед тоже думал о чем-то похожем. Еще он