Дорога в грядущее - Валерий Михайлович Гуминский

— Сделаем, — Алмаз внимательно слушал молодого барона, не пытаясь перечить ему. Он давно вышел из того возраста, когда ненужная профессиональная ревность только мешала слаженной групповой работе. А именно такая сейчас и шла. У волхвов клана Меньшиковых не было подобного мощного инструмента по преодолению защитного периметра, установленного в «Вороньем», как у Назарова. Вот почему Алмаз очень сильно жалел, когда княжна Тамара Константиновна пожелала уйти из семьи к неизвестному тогда одарённому, носителю Дара Пяти Стихий. Якобы, носителю. А как там обстояло на самом деле, кто ж теперь разберёт. Для этого нужно войти в доверие к самому Никите, чтобы разобраться в его тайнах.

Они вышли из хранящего холод подвала на жаркое солнце и с удовольствием пообщались друг с другом, обсуждая различные моменты, могущие возникнуть в момент эвакуации.

— А кто из волхвов будет находиться здесь в день торжества? — задумался Никита.

— Большая вероятность, что мы и останемся, — уверенно ответил Алмаз. — Я вот о чём всё время думаю. Каким образом враг захочет погубить императора? Для этого пытался примерить на себя образ мышления диверсантов. Ничего, кроме проникновения на яхту под видом какого-нибудь матросика, в голову не приходит.

— Хороший вариант, — одобрил Никита, медленно прогуливаясь со старшим волхвом в теньке терема. — А есть ещё один: замена внезапно заболевшего члена экипажа. Супостат проникает на яхту вполне легально, делает закладку и в нужный момент уходит через портал.

— Он более трудный, — азартно возразил Алмаз. — Нужна серьёзная поддержка на высоком уровне, а человека, уже прошедшего проверку, вряд ли заменят кем-то со стороны.

— Тут много вариантов, — согласился с ним Никита. — Но меня больше всего волнует, какой артефакт используют для подрыва яхты.

— Ты полагаешь, что диверсанты используют магический артефакт невероятной разрушительной силы, а не взрывчатку? Я даже не припомню такового.

— Если только Ватикан не поможет, — задумчиво проговорил Никита. — У них достаточно древних вещей, хранящих в себе такую мощь, что не только для яхты хватит, но и ещё на парочку кораблей. У нас нет никакой возможности узнать, поэтому придётся импровизировать.

— Ты будешь на «Авроре»? — сочувственно спросил Алмаз.

— Разве я брошу своих жён? — вздохнул Никита. — Отказаться от приглашения равносильно оскорблению.

Он увидел Константина Михайловича, вынырнувшего из-за противоположного угла гостиницы, с неприкрытым раздражением слушавшего куратора Сотникова. Тот умудрялся размахивать руками, в одной из которых был зажат свёрнутый в трубку плотный лист ватмана. У Великого князя радостно вспыхнули глаза при виде своего зятя. Он заспешил навстречу.

— Как у вас дела? — с надеждой спросил Меньшиков.

— Всё в порядке, Ваше Высочество, — взял на себя роль отвечающего Никита, потому что Алмаз предусмотрительно остался позади него. — Триангуляция выверена с точностью до сантиметра, я лишь ввёл дополнительный аспект, который нужно проверить в Ливадии.

— Отлично! — обрадовался Великий князь. — Сейчас же выезжаем. Поужинаем во дворце. Иван Васильевич, я ваши идеи не могу полностью поддержать, потому что нет времени на их исполнение. Сосредоточьтесь на площадке для торжества, приведите в порядок кухню, гостиничные номера и ещё раз проверьте надёжность всех механизмов жизнеобеспечения объекта. Вам всё понятно?

— Да, Ваше Высочество! — склонил голову куратор.

— Ровно через месяц я пришлю сюда комиссию, которая очень тщательно проверит все исправленные недостатки. Надеюсь, мне не придётся краснеть перед Его Императорским Величеством?

— Ни в коем случае! — твёрдо пообещал Сотников. — Всё будет доведено до ума, недочёты устраним!

— Глядите у меня! — с ленцой пригрозил пальцем Великий князь, но от этого жеста куратора пробило на испарину. — Поехали, Никита Анатольевич, нам ещё в Ливадии инспекцию проводить.

Никита попрощался с Алмазом, попросил передать привет Вениамину и Евгению, так как времени бегать и искать волхвов не оставалось. Добравшись до развёрнутой в сторону выезда кавалькады, сели во внедорожник и покинули усадьбу.

— Миленькое место, — признался Никита, разглядывая мелькающие в окне пейзажи. — Я бы с недельку здесь побездельничал.

— Можно на водопад сходить, — подмигнул ему Константин Михайлович. — Он в трёх километрах от «Вороньего урочища» находится. Туда егеря тропку проложили с указателями, чтобы никто из гостей не заблудился. А так, по-честному, сюда редко кто из нас ездит. Всем же хочется в море поплавать, на горячем песочке понежиться. Здесь-то ничего интересного, только лес да ароматерапия.

— Обалденно пахнет, — согласился волхв. — Я на целый год надышался.

— Ты лучше скажи, как обстоят дела с эвакуационным каналом, — вернул его к действительности Меньшиков, сразу придав голосу жёсткости.

— Да нормально всё. Главный маячок я настроил на свою аурную волну. Телепорт функционирует. На сколько мы удалились от урочища?

— Километра три точно проехали, — отозвался водитель, поняв, что вопрос предназначен ему.

— Канал устойчивый, — подтвердил Никита, открыв глаза.

Великий князь только вздохнул, в душе переживая за исход предстоящей операции, в которой ответственность полностью легла на его плечи. Но надежда на молодого и толкового Универсала не просто тлела, а горела ярким огнём.

Когда показались крыши дворцового императорского комплекса, Никита уговорил тестя искупаться, и Меньшиков, махнув рукой, приказал ехать на пляж. Специально огороженного участка для императорской семьи не было предусмотрено, поэтому кавалькада остановилась на виду греющихся на песочке местных жителей. Как раз в этом месте, откуда виднелся Летний Дворец, 'земные волхвы сотворили двухкилометровый пляж с золотистым песочком вместо гальки. Он тянулся в обе стороны и стал весьма популярным местом, особенно в летний период.

Никита достал из багажника свою дорожную сумку, которую привычно уже брал в любую поездку. Там у него лежали купальные трусы, предусмотрительно захваченные из дома. Переодевшись прямо в машине, и не обращая на ироничные взгляды телохранителей Великого князя, он побежал к искрящемуся на солнце морю, чувствуя небывалый прилив мальчишеской радости.

Отдыхающие на пляже люди с некоторой опаской поглядывали на чёрные внедорожники с императорским гербом и молчаливых бойцов, окруживших какого-то важного мужчину в белой рубашке и брюках. Тот какое-то время с прищуром глядел на купающегося Никиту, а потом решительно скинул туфли и носки, закатал брюки до колен и стал бродить по береговой линии, мечтательно улыбаясь. Слабые волны накатывали