Работа над ошибками (Puzzle) - Андрей Русланович Буторин

смазалась, Алексей успел увидеть лежащего навзничь на полу своей лаборатории Митрича. Старик был мертв. Больно кольнуло сердце. Хоть и не стала эта смерть неожиданностью, но Михаила Дмитриевича было очень жалко. Второй раз умер этот хороший человек и, похоже, на сей раз — окончательно…

— Это какой-то кошмар! — услышал Алексей, еще не открывая глаз. Голос принадлежал «Марьюшке». — Это просто отвратительно!

— Ну, зачем вы так категорично, Мария Антоновна? — Чувствовалось, что в глубине души «Светлана Евгеньевна» согласна с коллегой. — Мир ведь все-таки существует, население приспосабливается…

— Приспосабливается?! Эту мерзкую резню, эту бойню вы характеризуете именно так?! — «Марьюшка» возмущалась, похоже, искренне. — Я уж не говорю о полнейшей несовместимости всего в данном, с позволения сказать, мире! Что это за море, погубившее целую расу?! Кстати, вы заметили хитрость ученика: море ведь взято с той же планеты, что и село, разрушенное в итоге «приспособившимся населением»? Это уже грубейшая ошибка! Не ошибка даже, а сознательное нарушение! Атмосфера еще одной грани непригодна для дыхания жителям всех остальных. А пустыня эта? Разве она с населенной планеты?

— Видимо, вы пропустили, Мария Антоновна, — очень мягко возразила «географичка». Сама исходная планета разумна…

— Ну и что из этого следует? А разве маленькая ее часть разумна?

— Здесь нельзя ответить однозначно… Вы же видели, как она помогала жителям…

— Копной сена? Ну, знаете!

— И все же, данный октаэдр не так прост, как вам кажется…

— Он не прост — он нелогичен! Он отвратителен! Нежизнеспособен! Да это же просто пародия какая-то! Давайте переходить к следующей работе!

— А с этой что же? — удивленно округлила свои красивые глаза «Светлана Евгеньевна».

— Вы еще спрашиваете? В утиль!!! Явная «двойка»!

— Так нельзя! — Тон «географички» неожиданно приобрел жесткость. — Да, ошибок здесь хватает, нестыковок тоже, но посмотрите, как объединилась часть населения, состоящая из трех разных рас против общих врагов! И победили, заметьте!

— Какой ценой! Потеряв почти всех боеспособных членов! А город? Его жители вообще — аморфная масса. Куда ветер дунет — туда их и понесет! Не понимаю, что вы предлагаете? Поставить «отлично»? Или «пять с плюсом»? — «Мария Антоновна» даже фыркнула презрительно.

— Дело еще в том, — словно оправдываясь, заговорила «Светлана Евгеньевна», — что это работа самой младшей ученицы класса… Все же я прошу вас согласиться на удовлетворительную оценку, пусть на «троечку», но все же…

— Да делайте, что хотите! — махнула рукой «Марьюшка». — Я уже говорила: вам решать! Только балуете вы все же их, Светлана Евгеньевна!

— Ну… — развела руками «географичка», которая действительно очень любила своих учеников.

— Да! — подняла указательный палец «историчка». — Только после оглашения оценок не забудьте утилизировать этот мерзкий мирок!

— Безусловно! — кивнула «Светлана Евгеньевна». — Этот октаэдр непременно будет уничтожен, я вам обещаю!

…Алексей, в котором постепенно, во время всей беседы «учителей» закипала злость, при последних словах «любимой учительницы» буквально взорвался. Забыв обо всем, он выскочил из шкафа и закричал:

— А что вы пообещаете погубленным людям?!

Странно, но его крик остался совсем без внимания. «Учителя» даже не повернули в сторону Алексея голову. Зато Илма выскочила следом и потянула Алексея за рукав обратно в шкаф. Но он выдернул руку и уверенно направился к учительскому столу. И, удивительно, непостижимо, но чем ближе подходил он, тем стол становился все дальше и одновременно все огромней, пока, наконец, не стал примерно таким, каким бы видела этот стол, например, муха.

Но Алексей все же продолжал бежать, а за ним, не отставая, Илма. Вдруг Алексей увидел, что он уже не бежит, а летит и впрямь как муха! Он тут же воспользовался этим и круто спикировал на учительский стол. Рядом грациозно спланировала Илма.

— Что вы себе позволяете?! — заорал, задрав голову, Алексей. Он увидел при этом далеко в вышине только лишь два круглых светлых пятна, ничуть не похожие на лица. — Какое право вы имеете решать судьбы людей?! Вы кто, Боги?! Но даже если и так, почему вы так поступаете?! Чем же тогда вы, Боги, лучше нас?..

«Мария Антоновна» взяла в руки очередной октаэдр и, заметив на поверхности стола две маленькие соринки, смахнула их на пол.

Глава 25

Сознание вернулось к Алексею стремительно, не так, как бывает после долгого сна, когда сон отступает нехотя, цепляясь своей теплой ватной мягкостью за более-менее «острые», «выступающие» мысли… И в то же время — все, что происходило в классной комнате, вспоминалось именно как сон, только подробно, без провалов, как, опять же, бывает при попытках восстановить только что увиденное сновидение.

Илма сидела рядом все в той же тесной кабине регинянского космического корабля, пристегнутая ремнями все к тому же креслу-ложементу. Да и сам Алексей находился в таком же положении. Оба — в «скафандрах», как и в начале полета… Брови Илмы хмурились, но не сердито, а задумчиво. И девушка первой задала терзавший обоих вопрос:

— Это был сон? Или ты тоже что-то сейчас видел?

Алексей потер подбородок.

— А что именно я должен был сейчас видеть? — подошел он к вопросу осторожно.

— Не надо так! — нахмурилась Илма. — Давай по-честному!

— Ну, хорошо, я видел, как мы с тобой сидели в шкафу…

— Это я тоже видела, а еще?

— Я видел классную комнату моей бывшей школы, видел двух учителей, которые…

— …Рассматривали октаэдры и ставили за них оценки? — подалась вперед Илма.

— Ты тоже видела это?

— Да… только все происходило в помещении для занятий моего села… Там были два наставника из моего детства.

— И мы с тобой еще спорили, как выглядит класс?

— Да, спорили… Мы видели с тобой разные картины, но одну суть.

— Значит, это не было реальностью… — Алексей снова потер подбородок, заросший двухдневной щетиной. Бриться в последние дни было просто недосуг. — Какая-то наведенная информация в форме галлюцинаций…

— А если все-таки правда? — Илма продолжала хмуриться.

— Тогда произошло нечто такое, что мы с тобой не понимаем в принципе. Наше сознание просто не сумело отобразить это и подсунуло наиболее подходящие образы. Но это уж слишком заумно выглядит!

— После всего, что случилось, ты еще говоришь о каких-то заумностях? — невесело хмыкнула Илма.

— Илма, если честно, то я устал уже от всех этих чудес! Хорошо бы сейчас проснуться в домике тети Веры и понять, что все это мне просто-напросто приснилось…

— Значит, я тебе уже надоела? — быстро спросила Илма мрачным голосом.

— Не понял! — Алексей недоуменно уставился на свою спутницу. — Чего это ты еще выдумала?!

— Ты сам сказал: проснуться, чтобы ничего не было…

— Я же имел в виду все эти чудеса!

— Я тоже — одно из них…

— Ты