Генерал-предатель - Дэн Абнетт

Оставшиеся экскувиторы открыли огонь. Их оружие затрещало, и обжигающие болты лаз-локов пролетели рядом с высокой серой фигурой. Она даже не вздрогнула.

Крийд и Варл, пользуясь лучшим укрытием на стороне улицы, высунулись и открыли огонь из автопистолетов. Прерывистые, приглушенные выстрелы свалили еще двоих экскувиторов на спины.

Последний экскувитор начал убегать. Эзра сделал пару шагов вперед, прицелился и выстрелил.

Это был дальний выстрел. Экскувитор почти исчез за углом улицы. Отравленная стрела вонзилась ему в заднюю часть бритого черепа и бросила его на лицо с треском ломающейся кости.

— Храм? — подгонял Гаунт Кёрк.

— Вон там, — сказала она.

В храме было пусто и тихо. Это было самое печальное место из тех, какие Гаунт видел на Гереоне. Трудовые отряды из местного Айконоклава превратили в мусор иконы и разбили вдребезги скульптуры. Фрески были испорчены похабщиной.

С пушками наготове, отряд крался внутрь в тенях. Тела в лохмотьях, давно разложившиеся, лежали на мраморном полу внутренней усыпальницы, где их убили месяцы назад. Женщины и дети, просившие убежища у Святой. Гаунт закрыл глаза.

Именно это они и делали сейчас.

Он прошел к разрушенному алтарю и встал на колени. Лицо Беати было едва видимо сквозь грязные надписи, которые намалевали солдаты Оккупационных войск.

— Пожалуйста, — прошептал Гаунт, обращаясь к испорченному лицу. — Пожалуйста.

— Она не слушает, — резко сказала Кёрк и прошла мимо него. — Здесь только я. — Кёрк взяла потертый золотой канделябр и повернула его так, чтобы он указывал на север.

— Теперь мы спрячемся, и будем ждать, — сказала она.

Храмовый жрец пришел сразу после полуночи, чтобы совершить свое тайное, неразрешенное служение. Когда он увидел канделябр, то сотворил знак аквилы и быстро ретировался.

Через час он вернулся.

— Привет? — позвал он. Он был старым и горбатым, а его голос тоненьким. — Привет? Здесь есть кто-нибудь? — Гаунт поднялся на ноги и выскользнул из теней.

— Привет, — сказал он.

XXVI

— Это неприемлемо, — сказал Полковник Нот. — Абсолютно неприемлемо.

— Ну, я уверен, что вы сходите с этим куда-нибудь, — ответил Гаунт. — Но я хочу, чтобы вы смотались туда быстро.

Они были на цокольном этаже муниципального магазина, на северо-западе Лиферинга. Местная ячейка, человек в пятьдесят и удивительно хорошо вооруженная, отвела их из храма в укрытие. Отряд вокруг отдыхал, спал или ел суп, который был приготовлен на потрескивающем огне в бочках на цокольном этаже.

Максель Нот был низким, хорошо сложенным человеком в свои поздние сорок. У него были мокрые и длинные черные волосы, завязанные в хвост.

— Вы пришли сюда с этой невероятной историей. Невероятной. И вы имеете дерзость просить меня поверить вам?

— Может быть, вы хотите поговорить с Майором Кёрк, — предложил Гаунт. — Она тоже из сопротивления.

— Так она сказала. Из Инейрон Тауна. Но общеизвестно, что ячейка Инейрона была обнаружена и уничтожена с неделю назад. Вы можете быть кем угодно. Вы можете быть хорошо информированными доносчиками.

— Нот, — устало сказал Гаунт. — Мне нужна ваша помощь. Я здесь, чтобы сделать работу для Императора. Мне нужны друзья.

— Чтобы сделать что? — напрямик спросил лидер ячейки. — Вы заявили, что вы Гвардия. Вы здесь, чтобы освободить мой мир?

— Только не снова...— вздохнул Гаунт.

Подошел Ландерсон. — Полковник Нот? Я думаю, что мы должны пояснить. У полковника-комиссара и его отряда здесь задание высочайшего приоритета.

— Например? — спросил Нот.

— Я без понятия. Мне не сказали. Но я доверяю ему, сэр. Баллерат лично приказал мне провести его и его команду.

— Баллерат, да? Хороший человек.

— Он мертв, сэр, — сказал Ландерсон.

— Он? Мертв?

— Погиб, помогая людям Гаунта, и это должно вам кое-что сказать о важности, которую он придавал им.

Нот пожал плечами. — Не в этом дело. Здесь, в Лиферинге, мы как на наковальне. Не нужно ожидать, что мы...

— Император ожидает, сэр, — сказал Гаунт.

Нот бросил на него взгляд. — Поймите вот что, сэр. Мы были вовлечены в тайные бои эти последние месяцы. Мы пользовались нашей анонимностью, чтобы нацелиться на склады зерна, дорожные развязки и электростанции. Ничто из того, что мы делали, не было... вульгарным или видимым. Вульгарность и видимость ведут к обнаружению и смерти. А сегодня ночью вы завалились в Лиферинг, ввязались в перестрелку, убили офицеров Оккупационных сил, по вашему же признанию. Это чудо, что волки все еще спят. Трон, сэр! Вы раскроете нас всех.

— Может он так и сделает, — сказала Кёрк, садясь рядом с Гаунтом. — Полковник, это тяжело слышать... поверьте мне, я знаю... но вы должны понять, что полковник-комиссар здесь по причине, куда большей, чем вы или я. Гораздо большей, чем эта ячейка. Гораздо большей, чем Гереон. Волей Императора, мы все можем умереть, и это все еще будет стоить того, если Гаунт преуспеет. Пожалуйста, отнеситесь к этому серьезно. Это ради Империума, и если ради этого сгорит Гереон, пусть будет так. — Нот нахмурился. — Я ко всему отношусь серьезно с тех пор, как архивраг заявился на мою планету. Все вертится вокруг жизни и смерти. Не читайте мне нотаций об ответственности. — Он посмотрел на Гаунта. — Что вам нужно от меня? — спросил он.

— Кое-какие припасы. Рационы, перевязки, патроны, гранаты, если они у вас есть. Для начала, я понимаю, что ваши ресурсы ограничены. Ну и потом, перемещение. У вас должны быть скрытые пути для перемещения личного состава с места на место.

— Перемещение куда? — спросил Нот.

— Я надеюсь, что смогу сказать вам это в ближайшее время, — ответил Гаунт.

— Что-то еще? — спросил Нот.

— Возможно,