Князь Беркутов-Туманный - Василий Горъ

Страха не почувствовали ни разу: девочка в принципе не сомневалась ни в ком из нас, поэтому позволяла вытворять с собой что угодно и выполняла любое тренировочное упражнение с чрезвычайно высоким КПД. Вот я свои планы и переиграл. И после сытного завтрака, завалившись на ложе, попросил тишины и поймал взгляд воспитанницы:

— О том, что стремительное усиление нашего рода не нравится главам многих других, из-за чего количество наших врагов увеличивается день ото дня, ты знаешь не хуже нас. И наверняка понимаешь, что в нашем мире Закон частенько сдает позиции принципу «Кто сильнее, тот и прав…» В данный момент назвать нас сильными нельзя: в любом более-менее влиятельном роду есть хотя бы один Князь и несколько десятков Богатырей, а у нас Князей нет вообще, а Богатырей всего четверо. Да, к началу лета во второй ранг прорвется человек пятнадцать, если не больше, но до этого времени еще надо дожить. Надеяться на авось или ждать у моря погоды я не умею, поэтому в этом рейде собираюсь рискнуть…

После этих слов я достал из нагрудного кармана карту, расстелил рядом с собой, подождал, пока воспитанница уляжется на спальник, и ткнул пальцем в точку на одном из отрогов здоровенного горного хребта, тянущегося с севера на юг:

— Планирую долететь вот до этого места, теоретически, находящегося в области с магофоном четвертого Кошмарного ранга, вырезать в какой-нибудь скальной стенке упрощенный аналог этого Гнезда, облицевать аструмовыми пластинами и упереться в тренировки. По нашим расчетам, превышение в пять рангов позволит Оле, Свете и мне за полторы-две недели прорваться в Князья, а ты прорастешь либо в Рынды, либо в Гридни.

— Игнат Данилович, я не подведу! — твердо сказала она и… усмехнулась: — А к риску я привыкла. Давным-давно. К примеру, разумом понимаю, что мои шансы без вашей помощи вернуться в Большой Мир равны нулю, но уверена, что рядом с вами мне ничего не грозит. И еще одно: я уже в Стае. И буду в ней всегда, вот…

…До нужного отрога хребта долетели за два часа восемнадцать минут.

В вингсьютах, налегке и «качелями» с трех километров до пятисот метров и обратно. На малые высоты не спускались от слова «совсем», но из-за магофона чудовищной плотности чувствовали себя не в своей тарелке. Кстати, весь второй час полета я «жил» в энергетике Полины, а перед двумя последними глиссадами выяснял у девочки, как она себя чувствует. И был готов в любой момент повернуть обратно, ибо достаточно высоких гор в этой части Пятна не было. Но Птичка отвечала бодренько, ни на что не жаловалась и, вне всякого сомнения, не врала. Поэтому к месту, рекомендованному Дайной, я подлетел в неплохом настроении, полюбовался отвесной скальной стенкой из категории «мечта маньяков-скалолазов», и уже через несколько минут поисков нашел идеальное место для второго Гнезда — небольшую полку под здоровенным карнизом, да еще и расположенную на стене с отрицательным уклоном.

Порадовало и положение полки относительно подножья скалы — я очень сильно сомневался, что какой-нибудь зверь не только заметит нас-любимых на высоте за двести сорок метров, но и дотянется каким-нибудь навыком. Ну, а птиц я почему-то боялся значительно меньше. Вот бурную деятельность и развил — приземлился на эту самую полку, нашел подходящую трещину, вбил крюк и, организовав надежную точку страховки, подозвал к себе Свету.

Она, уже успевшая «скопировать» соответствующим блоком артефакта участок абсолютно гладкой стены, спрятала нашу полку под высокоранговой иллюзией и сместилась в сторону, уступая место главному специалисту Стаи по работе с камнем. А Оля, дисциплинированно «сев» на страховку, начала пластать стену каменным резаком и отправлять ненужную породу в пропасть.

Младшенькая подключилась к процессу только после того, как старшая углубилась в скалу метра на три — стала подхватывать «блоки» и сбрасывать вниз. А мы с Полей «висели» под невидимостью чуть в стороне и наблюдали за окрестностями. Вернее, Птичка вертела головой и, судя по характерному мерцанию нескольких энергетических узлов, исступленно тренировалась, а я дурел от яркости «силуэтов», изредка мелькавших на периферии прозрения.

Бездельничал часа три. А после того, как девчата прорубили узкий и низкий коридор длиной метров семь-восемь, ушли метра на четыре в сторону и, сделав еще один поворот под прямым углом, начали создавать комнату, подменил младшенькую. Работал вторым номером, то есть, изымал породу так, как требовала супруга, утаскивал неподъемные блоки к выходу, ронял в пропасть, возвращался обратно, безропотно выполнял очередное ценное указание.

А моя благоверная гигантизмом не страдала: с моей помощью вырезав каморку квадратов на девять-десять и подняв потолок на два метра двадцать сантиметров, сочла, что для начала нам хватит и его, вернулась в самое начало коридора и заявила, что нам потребуется туалет типа средневекового эркера. Ибо летать до ветру в этой части Пятна небезопасно.

Словно подтверждая ее слова, по самому краю области покрытия прозрений пронеслась «птичка» с настолько яркой энергетикой, что мы с Олей ошарашенно переглянулись, а Света задала напрашивавшийся вопрос:

— Игнат, а ты уверен, что мы — в Кошмарной «четверке»?

Я отрицательно помотал головой:

— Неа, не уверен: мы с Иришкой прикидывали границы областей очень приблизительно. И на всякий случай накидывали к каждой километров по двадцать. Чтобы в первый ранг успели прорваться и вы.

— Вот и донакидывались до «пятерки», если не «шестерки»! — хихикнула Света,

подергала себя за мочку уха и весело добавила: — Впрочем, чем плотнее магофон, тем быстрее развивается энергетика.

— Угу… — согласился я и озвучил назревшее решение: — Но оставаться тут на ночь мы не будем. По крайней мере, ближайшие двое-трое суток. Чтобы ненароком не навредить Полине. Поэтому быстренько вырубаем помещение под туалет и улетаем обратно…

…В Гнездо вернулись достаточно рано — в седьмом часу вечера. Птичка собралась, было, продолжить тренировки, но я объявил мораторий на любую работу с энергетикой за одним-единственным исключением. Исключение понравилось всем. Поэтому уже минут через сорок мы всей толпой влезли в джакузи, расслабились в горячей воде и с большим удовольствием смолотили упаковку миндальных печений, втихаря прихваченных с собой Светой. Пока ели, болтали о всякой ерунде, а после того, как от вкусняшек остались одни воспоминания, я невесть в который раз за день спросил у Птички, как она себя чувствует.

В этот раз ответ слегка напряг:

— Добавилось два новых ощущения — легкая эйфория от переизбытка Силы, распирающей Искру и магистральные каналы, и —