Поток - Сергей Терёхин

– Милорд, ваши приказания выполнены, – Морек, как всегда, был скуп на слова и очень сдержан в формулировках. – Два отряда кавалерии выехали из лагеря около часа назад и скоро должны столкнуться с вражеской армией. Как только противника удастся вынудить перейти в наступление, я выдвинусь вместе с основной частью конницы, и мы будем атаковать любой отряд, который Йорес отправит за нами в погоню.

– Не забывай, что ваша задача – не разгромить их, а заставить действовать поспешно и по возможности растягивать их силы по всей долине у подножья холма. Не вступайте в открытое столкновение с отрядами Йореса, иначе вы можете увязнуть в битве и оказаться в окружении.

– Хорошо, милорд, сделаю что смогу.

– И еще одно, – Джозеф посмотрел в глаза этому бывалому и опытному воину, который прошел с ним такой длинный путь и остался верен, несмотря ни на что. – Я поеду с вами и сам поведу всадников.

– Но, милорд… – на лице гвардейца сквозь носимую годами маску невозмутимости на мгновение проступило удивление, быстро сменившееся обидой.

– Ты поедешь рядом со мной и понесешь мое знамя.

Морек какое-то время молча сверлил Джозефа взглядом, после чего склонил голову в уважительном поклоне.

– Да, милорд, я пришлю за вами одного из гвардейцев, когда мы готовы будем выступать.

Джозеф кивнул, давая знак, что он свободен, и обернулся к еще одному своему спутнику.

– Лорд Руффорд, как проходит подготовка оборонительной линии у кромки леса? Боюсь, я уже не успею осмотреть все позиции до того, как начнется битва.

– Все в порядке, лорд Джозеф. – Лорд Руффорд правил одним из мелких анклавов на юге и был, наверное, самым молодым лордом из тех, что помнил Джозеф. С его губ редко сходила улыбка, очень подходящая его живому уму и веселому нраву. – Мы готовы встретить неприятеля хоть сейчас.

– Хорошо, думаю, вам лучше тоже отправиться к своим солдатам, на случай, если наши враги решат удовлетворить ваше горячее желание раньше, чем мы предполагали. – Джозеф сделал небольшую паузу, дожидаясь, пока Руффорд подберет поводья. – И, кстати, передайте от меня привет мастеру Грегу.

– С удовольствием! – На щеках молодого лорда выступил румянец, видимо, от смущения, вызванного оказанной неожиданно ему честью. Он слишком порывисто дернул поводья лошади, от чего она заржала и встала на дыбы, но он не растерялся, ловко осадил ее и помчался вниз, где на другой стороне долины серо-зеленой стеной возвышался лес, так надежно прикрывающий их и в то же время так опасно позволяющий врагам незаметно подобраться к ним.

Джозеф бросил еще один взгляд на север и про себя отметил, что костров в лагере Кормуна, судя по всему, стало заметно меньше. Значит ли это что-то? Джозеф про себя решил, что гадать нет смысла, придет время – они и так все узнают. Вместе этого он натянул поводья и развернул лошадь так, чтобы оказаться лицом к лицу со своими спутниками, все еще сохраняющими молчание или тихо переговаривающимися между собой.

– Милорды! – Не все из присутствующих были правителями собственных анклавов, но Джозеф решил, что сейчас это не имеет особого значения. – Каждый из вас прекрасно знает свою роль в предстоящей битве, и я специально взял вас с собой сегодня утром, чтобы, вне зависимости от того, куда вас забросит в гуще сражения, вы были готовы, так как увидели и запомнили все поле битвы. – Он выдержал паузу и постарался заглянуть в глаза каждому из них. Каким бы замечательным ни был план, исход битвы будет зависеть от действий тех, кто сейчас перед ним. – Солнце уже практически встало, а это значит, что нам с вами в скором времени предстоит нелегкая работа. Мы проделали долгий путь к этому холму и потеряли по дороге много друзей и просто хороших людей. Я никогда не хотел, чтобы все закончилось вот так, сталью и кровью, но хотя и не мы начали эту войну, нам с вами выпало закончить ее, причем сделать это здесь и сейчас! Помните, за что мы сражаемся, но не забывайте, что всем нам нужно вернуться домой живыми и невредимыми!

Командиры встретили его слова негромким, но одобрительным гулом. Кто-то просто кивал, соглашаясь с тем, что он говорит, кто-то улыбался, видимо, воодушевленный тем, как он закончил свою речь. Большинство же были бывалыми вояками и смотрели на него с мрачной решимостью.

– Думаю, настало время нам всем вернуться к нашим солдатам и воспользоваться последним шансом, чтобы еще немного отдохнуть и подумать о том, как мы прожили наши жизни. Удачи каждому из вас! Да здравствуют Анклавы!

– Да здравствуют Анклавы! – Лорды и командиры в один голос вторили ему и начали не спеша разъезжаться кто куда, но Джозеф уже и думать забыл о них, снова мысленно погрузившись в свои планы.

Очень скоро он остался на гребне холма один, если не считать четырех высоких и широкоплечих гвардейцев, под стать ему самому, которые составляли его личную охрану и которых Морек ни под каким предлогом не согласился отзывать. Что же еще он мог забыть? Где мог просчитаться? Чего не учесть? Мысли роились в его голове, сменяя одна другую. Он придирчиво осматривал каждую, крутил ее и так и эдак и, не найдя изъянов, отбрасывал в сторону для того, чтобы взяться за следующую. Его, казалось бы, невидящий взгляд скользил по округе, на самом деле подмечая каждую мелочь, которая тут же тщательно разбиралась на предмет готовности к сражению.

Джозеф даже не заметил, как направил своего скакуна вниз по склону, по пути продолжая проверять и перепроверять себя во всем, что касалось предстоящей битвы. Размеренно покачиваясь в седле, он не спеша спускался туда, где уже раскинулся временный лагерь, в котором над палатками, телегами и коновязью возвышались десятки больших шатров, чьи купола из парусины, сейчас такие белые и чистые, в скором времени должны будут покрыться грязью и кровью, когда под их своды нескончаемым потоком потекут раненые и умирающие. Вокруг шатров сновало множество людей, нагруженных ящиками и мешками. Они без конца переносили и перекладывали что-то, раздавали лучникам стрелы, разливали по мискам оставшуюся после завтрака похлебку. Кто-то штопал одежду, опершись о кучу ящиков, кто-то нетерпеливо ожидал, пока оружейник наведет остроту, прижимая к вращающемуся точильному камню кромку его длинного меча. С каждой минутой шум лагеря все больше и больше поглощал Джозефа – такой же многообразный и многоликий, как и заполненная людьми оживленная улица любого анклава, и такой же знакомый и уютный для него и любого, кто вырос на этих улицах. Джозеф едва заметно улыбнулся приятным ассоциациям, которые