Новые горизонты - Алексей Крючков

эта комната с существом спокойно впустила нас, но уничтожила наш дрон. Пришельцы создавали свои новые технологии таким образом, чтобы машины не могли их использовать. Минимум искусственного интеллекта, теперь-то все понятно.

– Жалко, – задумчиво произнесла Валькирия. – Был бы у нас ИИ на борту, нам бы на хрен не нужен был пилот.

– Ты же не любишь искусственный интеллект и все, что с ним связано! – язвительно сказал Лео. – Что в очередной раз подтверждает твое родство с местными обитателями, – пилот определенно получал удовольствие от подобных сравнений.

– Зато по автомату стукнул, он заработал сразу. А тебя долби-не долби, все как об стенку горох.

– Короче, каждый разумный вид чудит по-своему, – заключила Джина. – И чем разумнее, тем чуднее.

– И ради чего все это? – сказал Майк. – Условно жить в комфорте и изобилии ценой собственной цивилизации. Многие говорят, что цель оправдывает средства. Я с этим категорически не согласен.

– Я вообще считаю, что процесс важнее результата, – высказалась Тесс. – Потому что жизнь – это процесс. А результат жизни – смерть, такая себе цель, честно говоря.

– А страшно то, что ведь мы сами к этому идем, – покачал головой Майк.

– Ну на наш век хватит, а там трава не расти, – фыркнула Тесс.

– И я, пожалуй, соглашусь с Тесс, – кивнул Рэй. – Я в спасатели мира не записывался. Мне важны жизни близких мне людей, а остальное гори все огнем. Как бы эгоистично это ни звучало.

– Да не, Лекс, тут ты прав. В супергерои я тоже записываться не собираюсь, – поддержал его старпом. – Просто, если человечество екнется, сам понимаешь, нам тоже невесело будет-то.

– Ух, когда уже кончится эта долгая ночь, – вздохнул Рэй, глянув в окно. – Одно дело космос – там темнота – само собой разумеющееся. Но вот длительная темень на планете как-то по-другому воспринимается. Угнетает, я бы сказал. Так, что дальше будем делать, народ? То, что увидела Сэм, конечно, интересно безумно, но нам в этом никакой выгоды особо. Вникать в местные интриги, не могу сказать, что есть какое-то желание.

– У меня работа еще не закончена, – уверенно сказала Саманта. – И я добьюсь того, что сконнектю инопланетный генератор с нашим двигателем.

– Ты думаешь, это реально, Сэм? – спросила Джина. – Мы все-таки убедились в том, что эти машины ближе к биологическим организмам, а Странник все-таки техника.

– Оно все проводит электричество, значит, это можно соединить. Так, ребята, все, я работать!

– Ты с ума сошла, Сэм? – возмутился капитан. – Ты оклемалась только!

– Может, скажешь еще рассвета подождать?

– Зарядилась девочка. Сколько там через тебя электричества-то пропустили? – ухмыльнулась Тесс.

– Сэм, серьезно, так нельзя. Ты вкалываешь за всю команду, тебе нужен отдых! Тем более, что нужно придумать, как обезопасить тебя от подобных инцидентов. Не то тебе просто сжарят мозг.

– Обещаю, что к блоку памяти я больше не притронусь. Меня интересует только генератор, и, кажется, я знаю, как его интегрировать.

– Сэм, я с тобой пойду, – сказала Джина.

– Я думаю, мы все пойдем, чтобы подстраховывать тебя, – высказался Майк.

Как ни пытался Рэй остановить Саманту, она была непреклонна. Работа продолжилась. Рэй понял, что удержать эту девушку на месте невозможно, но в инженерный отсек он отправился вместе с ней, хоть и осознавал, что пользы от него там будет немного. Сэм же в целях безопасности вообще предпочла работать в скафандре. Ей удалось подсоединить инопланетный генератор к ядру Странника и сварить из какого-то металлолома своего рода блок для его размещения. Никто из экипажа, конечно, не до конца понимал, что за манипуляции собирается выполнить механик, чтобы с помощью внеземной технологии реанимировать системы корабля. Но после всего, что Саманта пережила за последние часы, она взялась за работу с еще большим энтузиазмом, как будто точно знала, что делает. Рэй всецело доверял Картер, в отличие от Лео, который с опаской отнесся к подобным экспериментам. При этом даже такой осторожный человек, как Лео, признавал, что других вариантов у них особо нет, так что нужно использовать все имеющиеся варианты.

Удостоверившись, что Саманта безопасно продолжает работу, и ей вроде бы ничего не угрожает, Рэй оставил инженерный и отправился в грузовой отсек помочь Майки проанализировать все имеющиеся у экипажа припасы. Последующие несколько часов Сэм так и не отвлеклась от работы. Капитан лишь несколько раз заглянул к ней, чтобы поинтересоваться, все ли в порядке, и принести еды.

Рэй так же навестил весь экипаж, который позже разбрелся по своим каютам и занимался откровенным ничегонеделанием. Ему важно было понять настрой команды, поскольку ситуация, в которой они оказались, не способствовала позитивным мыслям.

Ближайшими по коридору были каюты Валькирии и Лео, располагавшиеся друг напротив друга. И Рэй первым делом заглянул к пилоту – у Валькирии делать было уже нечего, он и так с ней достаточно поговорил последний раз. Алекс даже немного удивился, увидев Лео в каюте, это было редкостью. У пилота, кстати, всегда царил порядок, конкурировать с которым могла, наверное, только каюта Джины. В этом, конечно, не было ничего удивительного – в своей каюте пилот практически не появлялся. В кабине он чувствовал себя всегда комфортнее. Хотя как-то раз в разговоре с кэпом Лео вспомнил, что первое впечатление о своей каюте у него было не самое приятное, поскольку ему пришлось отмывать в ней собственную кровь, но заверил, что это не является причиной того, что он здесь бывает крайне редко.

– На многих кораблях, которых я летал, кэп, вообще не было кают. И когда я в кабине, мне как-то спокойней, что я контролирую ситуацию. А в каюте я сразу превращаюсь в пассажира, мне так не нравится. Если бы мы были в море, меня б, наверное, укачивать начало. Но сейчас, конечно, в кабине откровенно нечего делать. Питания толком нет, приборы молчат. Корабль спит, и я сплю с ним.

– Поэтически ты изъясняешься, Лео.

– Бывает. А пялиться в черноту ночи – такое себе удовольствие. Как говорится, если долго вглядываться во тьму, тьма начнет вглядываться в тебя. В каюте, конечно, тоже особо заняться нечем.

– Знаешь, вот смотрю сейчас на постеры, которые ты развесил по стенам, и понимаю, что за все время, что мы летаем, я, по-моему, вообще ни разу к тебе в каюту не заходил. Такой себе из меня капитан.

– Это называется – уважать личное пространство, кэп. И я несказанно этому рад. Мне вся эта дисциплина и муштра еще в ВВС выбешивали. И это при том, что я был в испытательном дивизионе, то есть, по сути, к боевым подразделениям-то не относился. Формально