Дорога в грядущее - Валерий Михайлович Гуминский

— Хорош ныть, Упырь, — раздражённо ответил ему второй. — Ты же знаешь, что Броня не любит запах табака в машине.

— Вот ты, Гера, душный! — проворчал тот, которого приятель назвал Упырём. — Я бы подымил через открытое окошко. Броня запретил выходить, хотя не пойму, чего здесь такого. Люди спят, даже кошки не бегают.

— Не нашего ума дело обсуждать приказ коуча, — деловито проговорил Гера. — Приказал сидеть и не высовываться — будь добр.

— Слушай, а куда мы едем? — с ленцой спросил Упырь. — Ты же всё время с наставником, знаешь маршруты, движуху разную.

— Да есть тут одно местечко, — неохотно ответил Гера. — Причалы возле Рыбацкой слободки знаешь?

— А то! Это где дебаркадер старый торчит?

— Да. Там сейчас несколько барж из Астрахани пришвартованы.

— Поня-яятно, — протянул Упырь. — Мутит наш Броня чего-то.

— При нём не брякни, — предупредил собеседник. — О, вот он выходит!

Послышался рокот заведённого мотора. Никита увидел высокую фигуру в плаще, быстро подошедшую к «Рено-Соболю» и нырнувшую в салон. Машина тут же рыкнула, развернулась на площадке и неторопливо покатилась в противоположную от волхва сторону. Тут же шикнула рация.

— Первый — Пороху.

— Давай ко мне, — не теряя времени на разговоры, приказал Никита. — Я тебя здесь встречу.

Он перехватил Лариона неподалеку от беседки, где сейчас уютно похрапывали двое любителей алкогольных напитков, и показал их смутившемуся таким мощным проколом «призраку».

— Да, конфуз вышел, — признал свою ошибку Порох. — Не догадался сюда заглянуть. Было тихо, никто не буянил, поэтому и проскочил мимо. Учту на будущее.

— Надеюсь, — Никита особо не торопился, отслеживая движение маячка в астральном поле. А вот «каракатицы» перестали передавать звук. Расстояние большое, связь оборвалась. — В общем, мне удалось выяснить, что Гринцевич сейчас направляется в сторону причалов. Это возле Рыбацкой слободки. Там недавно пришвартовались несколько барж с юга. А ещё там есть дебаркадер. Возможно, там и находится схрон.

— Как у вас получается, Никита Анатольевич? — с восхищением спросил Порох. — Постояли пару минут возле клуба и всё разузнали!

— Опыт, — важно произнёс барон Назаров. — А ещё секретные инструменты слежки, которые я в подростковом возрасте создал и успешно обкатал. Так что давай по машинам. Хочется уже посмотреть на этот дебаркадер. Мы поедем первыми, а вы за нами. Маячок слежки только я вижу.

Вернувшись в минивэн, Никита на некоторое время перешёл на магическое восприятие астрала, нащупал пульсирующую точку и приказал Москиту:

— Найди на карте Рыбацкую слободу, проложи маршрут, и двигай туда.

— Мигом, — зашуршал картой водитель и вместе со Слоном склонился над ней, предварительно включив освещение над головой. — Так… если баржи, надо искать причалы. Левый берег, Никита Анатольевич?

— Левый.

— Ага, вот она, Рыбацкая, — оживился Слон. — Я первый нашёл, салага!

— Будешь хвастаться, возьму за хобот и вытащу из машины, — предупредил Москит с небывалой храбростью. — Пешком пойдёшь.

В салоне тихо заржали личники. К пикировкам друзей они уже давно привыкли, но в качестве развлечения могли слушать их бесконечно.

— Это какой хобот ты имеешь в виду? — засопел Слон.

— Который тебе дороже, — парировал Москит, гася освещение. Карту он не стал убирать, держа её на коленях. — Главное, чтобы Ручеяне что-нибудь осталось.

Бойцы не выдержали и грохнули, оглашая салон задорным смехом. Никита сдержанно посмеялся и хлопнул по плечу Москита, призывая того пошевелиться. Маячок уже функционировал слабо, расстояние увеличилось значительно.

Из лабиринтов фабричных улиц они выбрались довольно быстро и помчались по прямому шоссе, ведущему к Императорскому мосту, но не доезжая до него, Москит свернул направо. Новый район блистал огнями высоток и нарядных витрин. Пару раз навстречу им попались полицейские машины. Патрулирование здесь отличалось в лучшую сторону, чем в рабочих кварталах.

Москит мельком поглядывал на карту, которую любезно освещал Слон маленьким фонариком. В какой-то момент он стал притормаживать, а затем уверенно свернул на улочку, узкую и скудно освещённую. Проехал по ней осторожно, так как дорога незнакомая. Впереди замелькали пустыри, и вскоре фары осветили береговую линию Волги.

— Давай налево, — негромко сказал Слон, убирая фонарик. — Вон там темнеет что-то. Точно баржи.

— Вижу, — пробурчал Москит, больше озадаченный безопасной ездой. Фары давно были потушены, как и на «Ладоге», крадущейся следом. Слабые отсветы прожекторов с противоположного берега едва-едва помогали ориентироваться на пустыре.

— Хорош, — сказал Никита, уловив чёткий сигнал маячка. — Тормози здесь. Дальше уже опасно. Москит, Лязгун, Квадрат остаются в машине. Слон, Сокол и Бум со мной. Пойдём под «пологом». Порох — Первому.

— На связи, — шикнула рация.

— Выходи один, Скиф и Барс на месте.

— Принял.

Через несколько минут пятеро мужчин, скрытых невидимым «пологом», по берегу дошли до причалов, возле которых тёмными тушами застыли три баржи. Осторожно пробираясь между хаотично расставленными деревянными постройками — по-видимому, это были склады — они вышли к однопалубному дебаркадеру, на котором в нескольких местах светились окна. Вдоль борта прогуливался человек и курил. Это было понятно по периодически вспыхивающему алому огоньку сигареты.

Никита снял «полог» и отработанным жестом показал бойцам занять позиции вдоль дебаркадера, благо здесь хватало стоящих на берегу контейнеров, почему-то неохраняемых. Возможно, те, кому это было положено по службе, сейчас находились внутри вместе с Гринцевичем.

Не торопясь предпринимать какие-нибудь шаги, волхв сплёл две новых «каракатицы» и запустил их в сторону дебаркадера. Тягуче потянулись минуты ожидания. Перейдя в режим прослушивания, Никита замер, сидя возле штабеля досок. Пока он не даст отмашку, его бойцы не сдвинутся с места.

— … толком мне поясни, что сказал Касим? — внезапно сквозь тишину астрала прорвался раздражённый голос человека. — Ходишь вокруг да около, мнёшь булки. Или сам чего накосячил, что боишься признаться?

— Гангстер, ты меня знаешь, я себе вредить никак не собираюсь, — второй голос был с восточным акцентом. — Касим неделю назад позвонил мне и сказал, что отменяет партию. Из Екатеринбурга вести плохие пришли. Там кто-то на Алдияра серьёзно накатил, вынюхивает поставщиков «радуги». Поэтому я привёз остатки со старых закупок на свой страх и риск. Свои деньги вложил!

— Ладно, не истери! — успокоившись, проговорил Гринцевич. — Сгружай свою партию в шестой контейнер. Твоя очередь когда?

— Завтра