Евангелие от Зверя - Василий Головачёв

– Я понял, господин.

– Так, значит, говоришь, у старухи есть запасы ниргуны?

– Могу дать палец на отсечение!

– Почему не голову? – Клементьев рассмеялся, словно закаркал. – Шутка. Пальцы сечь я тебе не буду, вместо одного ты отрастишь два. Работай и жди. Через два-три дня я навещу храм.

Колеблющееся в толще стекла на столе изображение Безыменя растаяло. Виктор Иванович брезгливо сплюнул на стол, сдвинул брови, и слюна, ядовито зашипев, превратилась в струйку зеленого дыма, по форме напоминающую змею.

Глава 22. Одна пуля для двух сердец

После обеда решено было оставить в лагере двух женщин, Валерию и Анжелику (Владислава наотрез отказалась остаться без Ильи), и одного из мужчин – для усиления. Жребий пал на Серафима, и таким образом на озеро отправились четверо: Илья, Антон, Юрий Дмитриевич и Владислава.

После возвращения Антона и Гнедича в лагерь Валерия нашла момент поинтересоваться у Громова, что было нужно ее супругу от него. Было видно, что она волнуется и переживает, не зная, чем закончилось выяснение отношений, и Антон попал в неловкое положение, не имея возможности сказать правду. Он пообещал подполковнику, что о гибели группы поддержки не расскажет никому, чтобы не нагнетать обстановку.

– Что он тебе сказал? – спросила Валерия. – Выяснял, что мы делали вместе? Грозил? Предлагал по-хорошему обходить меня стороной?

– Предлагал стреляться, – пошутил Антон.

– Я серьезно, – рассердилась Валерия.

– Разговор шел о храме, – сказал Антон почти правду. – Твой муж убежден, что проблема камня с Ликом Беса вышла на уровень государственной важности. Он просил, чтобы я уговорил Илью отказаться от попыток разобраться с камнем, и готов вызвать специалистов из своего департамента.

Валерия с подозрением посмотрела на невозмутимое лицо Антона.

– Не врешь? Почему же вы так долго отсутствовали?

– Осматривали подземный ход. Вообще интересная вещь получается. Мы имеем целых два подземелья и ни одно не охраняется. Почему?

Озадаченная Валерия не успела ответить, Илья дал команду садиться в лодки.

– Ни пуха ни пера! – пожелал им Серафим, довольный тем, что не придется возиться с подъемом камня; несмотря на бычью силу, тяжелой работы он не любил. – То есть наоборот, пусть камень будет легче пуха. Понадобится помощь профессионала, зовите.

– Отдыхай, профессионал, – проворчал Илья.

Лодки отчалили от берега. Антон оглянулся, заметил жест Валерии, предназначавшийся только ему: пальцы к губам, – и ответил тем же. Гнедич их молчаливого диалога не заметил. Он был мрачен, рассеян и задумчив, ломая голову над проблемой, как ему выбраться из создавшегося положения.

Никто не препятствовал выходу лодок в озеро, хотя все чувствовали, что за ними наблюдают. Определить местонахождение наблюдателей не удалось, они могли находиться в любой точке на берегу озера, а могли использовать для своих целей и чаек, постоянно круживших над водой. Одно утешало Илью: альбатрос, не раз спасавший его в критических ситуациях, тоже кружил неподалеку, как бы давая понять, что ниточка связи экспедиции с дедом Евстигнеем не порвалась.

В половине четвертого приступили к подъему камня, продолжавшего оказывать на людей гипнотическое влияние. Юрий Дмитриевич, пожелавший поплавать под водой с аквалангом, не знал этой особенности каменной плиты с изображением демона, и его пришлось отрывать от созерцания камня насильно.

Однако ни с первой, ни со второй попытки поднять камень на поверхность озера не удалось. Он был слишком тяжел. И хотя у Юрия Дмитриевича родилась неплохая идея использовать для подъема надувные резиновые матрацы, Илья решил вообще отказаться от этой затеи, окончательно придя к выводу, что камень с рисунком демонической морды не является Ликом Беса. Того же мнения была и Владислава, помогавшая мужчинам по мере сил. И глядя, как она не сводит сияющих глаз с Ильи, реагирует на каждое его движение и взгляд, Антон позавидовал другу, встретившему наконец в середине жизни свое счастье.

Полчаса они отдыхали, поглядывая на россыпь мирно лежащих на дне озера камней. Гнедич курил одну сигарету за другой, и Пашин наконец обратил внимание на его состояние.

– Что с вами, Юрий Дмитриевич? Вы, по-моему, нервничаете. Что-то случилось?

Подполковник покосился на Антона, докурил сигарету, выбросил в воду.

– Случилось.

– Так поделитесь с нами своими заботами.

– Антон уже знает.

– Да? – Илья посмотрел на Громова, переживающего неприятное чувство обмана. – О чем же вы там сговорились?

– Расскажите, Антон, – буркнул Гнедич.

– Нет уж, вы сами, – отрезал Антон. – Это ваши дела.

Гнедич снова закурил и медленно, хотя и лаконично, сообщил Илье о замысле начальства сопровождать экспедицию группой поддержки и о ее гибели. Пашин выслушал исповедь подполковника молча, посмотрел на Владиславу, в глазах которой протаял испуг, и бросился к штурвалу.

– Поехали!

– Куда? – растерялся Гнедич.

– В лагерь. Кто даст гарантию, что то же самое не повторится с нашими ребятами? Эх, подполковник, подполковник, как вы все усложняете!..

Лодка, ведомая Ильей, с Владиславой на борту, сделала вираж, набрала скорость, устремилась к острову. Антон, видя, что Гнедич все еще в ступоре, завел мотор второй лодки и поспешил следом.

Попытки Серафима развеселить женщин в лагере не увенчались успехом. Обе заняты были своими мыслями и не реагировали на анекдоты и рассказы инструктора Школы выживания о своей жизни. Лишь однажды Валерия отметила удачный афоризм Серафима, вряд ли ему принадлежавший, о том, какой женщине Тымко отдает предпочтение.

– Женщина, которая умеет готовить и не готовит, – сказал он с умным видом, – намного лучше той, которая не умеет готовить, но готовит.

Анжелика на эту сентенцию ничего не сказала, а Валерия заметила, что критерий отбора претенденток на сердце Серафима столь узок, что объяснить три его развода никак не может. Почувствовав дружеский совет не трогать женскую половину экспедиции, обиженный Тымко залез в палатку и вскоре захрапел. Женщины оказались предоставленными сами себе.

Приготовив ужин, они искупались, пользуясь свободой, и решили сходить на кладбище, посмотреть на подземный ход, обнаруженный Антоном.

– Давай возьмем с собой Серафима, – предложила осторожная Валерия. – Он, конечно, болтун, зато хороший боец.

– Пусть спит, – махнула рукой Анжелика. – Во-первых, тут недалеко, успеет прибежать, если что случится, а во-вторых, мы не собираемся исследовать, куда ведет ход. Любопытно все же, зачем столько склепов здесь наготовили, кого собирались хоронить.

Женщины брызнули на себя репеллентом от комаров, Валерия взяла фонарь и нож, Анжелика один из карабинов, с которым умела обращаться, и они не спеша побрели через лес к старому кладбищу, разговаривая о камне с изображением беса, о подруге Ильи, об Антоне, незаметно превратившемся в соперника мужу Валерии. О своих чувствах Валерия говорить не стеснялась,