Хроники пилота: Звездолет для бунтаря - Евгений Алексеев

дочь маршала, расцеловалась в обе щечки с Дарлин (вот женщины, сразу нашли другу друга) и направилась к летуну, где ждал отец. Маршал обнял девушку, мягко, нежно погладил по спине. Отстранил и взглянул в глаза, будто бы в последний раз. Даже сердце защемило у меня. Туровский старался выглядеть абсолютно спокойным, улыбался ласково, шепнул что-то на ухо дочери, а та звонко рассмеялась, взмахнув рыжими кудрями, прикрыла ладонью рот.

Когда взбежала в салон, огонь ее волос словно вспыхнул пламенем у иллюминатора, Туровский с улыбкой помахал ей рукой. Флаер мягко поднялся и мгновенно исчез в высоких пушистых облаках, будто прыгнул в дыру пространства-времени.

— Слушай, полковник, а чего ты не влюбился в Светлану? — я обернулся на полковника, который наблюдал с сумрачной физиономией за проводами дочери маршала. — Смотри какая прелестная рыжеволосая куколка. Все при ней. Фея. И формы аппетитные, и личико милое.

— Дурак ты, Эдгар, — беззлобно бросил полковник. — У нас говорят — сердцу не прикажешь.

— Сердце — это орган, который кровь перекачивает. Ему, как и чего можно приказать.

— Придурок, — мотнул головой полковник. — Это идиома, выражение в переносном смысле. Ты, видно, не любил никого и никогда, поэтому не понимаешь, как сердце начинает биться, когда любишь.

— Ну, ладно, положим я тоже любил. А Дарлин похожа на твою жену?

— Нет, не похожа. Совсем не похожа на Ольгу, — Ковалёв почему-то совсем не удивился, что я знаю об его убитой жене. — И это хорошо. Иначе у меня такие были бы воспоминания, что я не смог бы… — голос у него сорвался, он отвернулся.

Вытащил еще одну сигарету, сделал несколько жадных затяжек, выпустил вверх струйку дыма. Успокоил себя.

— А убийц ты так и не нашел?

Он резанул по мне взглядом почище острой бритвы. Глаза вновь стали холодными, взгляд — жестким, но скорее горьким и печальным, чем злым.

— Я нашёл их, — наконец, полковнику удалось справиться с волнением после пары затяжек. — Нашел и убил. Вначале кастрировал, а потом убил. И умирали они мучительно. Каялись и сдыхали.

— Да ну? А что же ты их вашему правосудию не сдал? Сам расправился? А если бы ты ошибся? С твоими методами поиска преступников.

— Они не признавались, я улики нашёл. И сдавать их было бесполезно. Такие высокие шишки. Их бы все равно не судили.

— Но жену-то тебе это не вернуло.

— Нет. Не вернуло. И боль не утихла. Ноет все время здесь. Но я не мог видеть, как эти твари по земле ходят, а моя Оля лежит в земле. Ты себе представить не можешь, в каком виде она была. Пришлось хоронить в закрытом гробу. Эти подонки растерзали её. Поглумились и убили.

— Ну, а как тебя, простили за то, что ты с ними сделал? Из-за большой твоей ценности, как офицера?

— Нет, меня не простили, — Ковалев отбросил недокуренную сигарету, приблизился ко мне. — Меня приговорили к смертной казни. Понял ты, кретин бездушный? А потом дали отсрочку. Посадили на короткий поводок. Если я оступлюсь, не выполню приказ — всё! — он резко провел ребром ладони по шее. — В печь. Живьем.

Волосы шевельнулись у меня на голове, пробежали по спине ледяные мурашки, я поежился.

— Это в переносном что ли смысле? — я не мог поверить.

— Ага, в переносном. Держи карман шире. Кладут приговоренного в специальный деревянный ящик. И в печь. Живьем. Вопли умирающих слышны за сто метров. Ад на Земле. Палачи с ума сходили, вешались, стрелялись. Потом на андроидов заменили с полной отключкой всех эмоций.

Я замер, пытаясь отделаться от вспыхнувшего в мозгах зрелища во всей своей мерзкой красе. Система, которую создали земляне, нравилась все меньше и меньше. Продолжать этот разговор не осталось ни желания, ни смысла.

— И потом, Светлана, она же дочь маршала. А я кто? — Ковалёв решил сменить тему, которая мучила его страшно.

— Ну Дарлин тоже не простая девушка. — хмыкнул я. — Она — дочь королевы Орхелии, правящей династии с планеты Ксендора, из той же галактики, что и я. Королева обратилась ко мне с просьбой найти дочь, когда Дарлин сбежала. Она же наследница. Единственная. Я нашел, но Дарлин не захотела возвращаться. Упрямая. И стала членом моей команды.

— Сам только, что придумал? — скривился Ковалёв. — Королевы, принцессы. Сказки.

— На многих планетах, где я побывал, существуют королевства. Короли, цари, принцессы, князья. У вас же тоже был царь.

— Отсталый народ. Мы царя давно свергли. Уже больше ста лет.

— Угу. Воскресили нового царя, которого боитесь до полусмерти. Так?

— Да пошел ты… — бросил Королёв, но скорее устало, чем злобно. — Идём, вон наконец наш летун прибыл. А тебе переодеться нужно. И Дарлин тоже. Не в скафандрах же вам переться в кабинет Вождя.

С Ковалевым мы вернулись к космолёту, вместе с Дарлин и Ларри прошли внутрь. Для меня приготовили костюм, похожий на тот, в котором был полковник на праздничном ужине, на лунной базе. Пиджак, брюки, жилет приглушенных синих тонов, и белый платок для нагрудного кармана. Что понравилось мне, так это ремень из изящно переплетенной черной кожи. Для Дарлин приготовили платье, закрытое, темное, ниже колен. Но она в нем все равно выглядела потрясающе. А для Ларри ничего не оказалось. Облачившись в форму для торжественной встречи с Великим Вождём (которого я очень хотел увидеть вживую), мы спустились вниз по трапу к двум высшим офицерам.

— Для Ларри мы ничего не нашли, — объявил я.

— Для Ларри? — Ковалёв нахмурился, подергал себя за подбородок. — Ну пусть Ларри нас подождет во флаере.

Голубоватая физиономия Лысого выглядела не очень довольной. Но я представил, что он такой весь странный и не похожий на человека, попадет на прием к Вождю, который жил сто лет назад, не стоит того пугать.

Наконец, мы загрузились во флаер, мрачный, матово-черный и строгий, как катафалк. В этом аппарате не только иллюминаторы сделали небольшими, но они закрылись плотными, совершенно непроницаемыми щитками, как только мы поднялись в воздух. На мгновение погрузив нас в непроглядную тьму. Но вспыхнули незаметные, встроенные в потолок круглые светильники, залив тесный салон с двумя рядами кресел бледным светом.

Мы зависли на мгновение над полем. И понеслись куда-то. Но я