Во мрачной тьме - Талгат Канышевич Сабденов

святых любого корабля — генератор поля Геллера. А также многочисленные мастерские, где техножрецы занимались рутинными работами по ремонту и профилактике отдельных устройств. В одной из таких мастерских Вертер и обнаружил цель своих поисков.

За месяц Мегане Ристис внешне изменилась мало. Та же красная мантия, те же пряди рыжих волос, выбивающиеся из-под капюшона. Разве что стали чуть глубже тени под глазами и слегка побледнело лицо, а из складок одежды выскальзывал единственный механодендрит. Видимо, для нее стоянка на орбите тоже превратилась в аврал. Она стояла у верстака и сосредоточенно ковырялась во внутренностях массивного вентилятора, настолько поглощенная своим занятием, что ничего вокруг не слышала.

Вертер осторожно прокрался вдоль стены и прислонился к ней. Он не торопился обращать на себя внимание, смакуя удовольствие от созерцания чужой работы. Одной рукой Мегане держала лопасть вентилятора неподвижно, а другой орудовала паяльником. Механодендрит она использовала как зажим и ловко один за другим припаивала на место новые провода взамен перегоревших. От азарта и усердия она даже высунула кончик языка, а глаза сверкали так, будто перед ней был не вентилятор, а сундук сокровищ.

Прошло несколько минут, прежде чем техножрица закончила с пайкой и привинтила на место крышку корпуса. Она прочитала какую-то короткую молитву и подсоединила к вентилятору кабели питания, а потом, после еще одной молитвы, повернула рубильник. Вентилятор покряхтел а потом довольно заурчал, постепенно набирая силу. Мегане выключила ток и с довольным видом осмотрела результат своих трудов.

Вертер деликатно прокашлялся.

Техножрица испуганно, почти по-детски, вскрикнула, чуть ли не подпрыгнула на месте и резко повернулась, замахнувшись при этом паяльником. Это замешательство длилось не больше доли секунды, но Вертер зафиксировал изображение с сетчатки и сохранил его в долговременную память, ибо оно того стоило. Затем Мегане разглядела, кого занесло в ее мастерскую, и ее личико приобрело уже знакомое возмущенно-гневное выражение, а механодендрит угрожающе поднялся над головой, словно пытался сделать хозяйку выше ростом.

— Ты… что ты тут делаешь?!

— Пришел униженно молить мудрую служительницу Бога-Машины, чтобы та пролила на меня каплю технологического благословения, исполнила ритуалы ремонта и прочла заклинания настройки. Как-то так, — Вертер натянул на лицо ироническую улыбку.

— Разве в свите господина инквизитора нет техножреца в ранге магоса? — Мегане немного присмирела, но все равно дулась. — Почему к нему не обратишься?

— Ну, во-первых, магос Варнак страшный. Во-вторых, он вечно занят, — на самом деле, Вертер избегал даже приближаться к владениям Варнака, не говоря уже о том, чтобы просить его о чем-то. — В-третьих, мы уже знакомы, и я не хочу тратить время на поиски твоей замены.

Техножрица несколько секунд колебалась.

— Ладно, я все равно уже закончила, — ответила она. — Что у тебя, снова несколько дыр в броне?

— Да если бы только дыры… частично разрушен мышечный массив, — Вертер расстегнул гимнастерку, демонстрируя повреждения. — И последние недели мне часто приходилось действовать с перегрузками. Не помешало бы комплексное обследование и общая оценка износа.

— Знаешь, я вряд ли смогу произвести серьезный ремонт, — Мегане нахмурилась и нагнулась к разрыву на спине. — Я не так глубоко посвящена в таинства Омниссии. Мои умения предназначены для заботы об этом корабле.

— Я могу тебя проинструктировать по некоторым вопросам. В моей памяти хранится достаточно подробное описание собственных систем.

— Ничего не обещаю. Поврежденную мышцу нет смысла скреплять. Она постоянно подвержена нагрузкам, даже если склеить или спаять — она лишь частично восстановит функциональность, а шов останется слабым местом.

— Я слышал, что технологии Механикус позволяют восстанавливать почти любой материал, — осторожно заметил Вертер.

— Это работает только с теми деталями, которые имеют постоянную форму и изготовлены из более плотных материалов, — ответила Мегане. — А здесь в основе углеводородные полимеры, и мышца постоянно меняет свою геометрию.

— И каков ваш вердикт, техножрец?

— Проще всего было бы удалить неисправный элемент и заменить на стандартный имперский аналог…

— Но я чувствую сомнение в твоем голосе.

— Искусственные мышечные пучки, которыми Адептус Механикус снабжает Империум, обладают намного большей прочностью и скоростью сокращения, чем твои, и при этом компактнее. Но и энергопотребление намного выше. Это раз. Они крайне дорого стоят, и у меня нет доступа к ним. Это два.

— Насколько дорого? — спросил Вертер.

— Тебе не по карману. Кроме того, у нас небольшие запасы, и те предназначены для сборки протезов — на случай травм у экипажа.

— Тогда, думаю, с этим придется повременить. Все-таки придется скреплять.

— Повторяю — положительный результат не гарантирован, — Мегане взяла с верстака паяльник. — Я не возьму оплаты на этот раз, но если швы лопнут в самый неподходящий момент, вини только себя. Зачем вообще понадобилось делать такую странную аугментику? Стандартные шаблонные модели намного надежнее.

— На моей планете было особое понимание принципа единения человека и машины, — соврал Вертер. — Мы осознавали слабость плоти, но также понимали, что и металл имеет недостатки. Поэтому решили взять совершенную форму, выверенную миллионами лет эволюции человеческого вида, и облечь в машинный облик. Не заменить, как делают большинство механикусов, а слить воедино. И я — результат такого слияния. Я обладаю всеми человеческими достоинствами, но также имею достоинства машины. Чего нельзя сказать о механикусах, которые терпят свою плоть только потому, что нет возможности немедленно заменить ее железом. Кстати, у тебя аугментики почти нет.

— Мы же в Пустоте, и редко встаем на причал надого, — пояснила Мегане. — А «Таласа Прайм» очень небольшой корабль. Техномансер Прират раньше служил на крейсере класса «Лунар» и часто сетует, что нет возможности произвести некоторые узлы на месте, и приходится дожидаться следующего захода в док. Я бы давно получила все причитающиеся благословения, если бы они были в запасе. Так, ты можешь обесточить этот участок? Я не смогу приступить к починке, пока все под напряжением.

— Сейчас… готово. И ты бы поаккуратнее с этим делом, — осторожно заметил Вертер. — Я уже видел, чего стоят благословения Омниссии. Может, они и прочнее моих, но калечат в той же мере, что и усиливают. Особенно те, которые затрагивают мозг.

Техножрица ткнула его в спину механодендритом, выпустившим электрический разряд — безвредный, но чувствительный для электронных схем.

— Не учи меня, что мне делать. Ты просто не можешь понять, каково это — осознавать мир так, как это делают механикус, считывать ноосферу напрямую. Я тоже пока не вполне понимаю, но имею представление из поучений. Это невозможно описать словами.

— Именно благодаря этому я все еще человек. И вообще, разве обязательно уродовать себя? У вас есть возможность принять совершенный облик, лишенный любых изъянов, а всякие дополнительные манипуляторы подключать тогда, когда они нужны, а