Николай Грубов - Не сталь лишним

Полковник внимательно посмотрел на ребят и задал им вопрос:

— Вы как, ребятки, с нами или самостоятельно будете двигаться по жизни здесь? — обратился он к Олегу и Кириллу.

Те переглянулись в непонятках. Они то уже себя считали членами этого коллектива, и ни о какой самостоятельности не думали.

— Мы бы хотели быть с вами, если вы не против, — слегка запинаясь, ответил Олег, — ведь у нас кроме вас никого, даже знакомых нет.

— Отлично, значит, вы становитесь полноправными членами нашей семьи. Пусть не по крови. Но раз такое дело, то я принимаю вас в свою семью, и вы будите для меня моими детьми, вроде как приемными, а Петр и Виктор вашими братьями. Михаил и Лука вашими дядьями, мы всегда с ними вроде как роднимся. Никаких секретов друг от друга не было у нас. Так что хоть мы пока без женщин и детей, но, тем не менее, семья, и наша задача здесь не только выжить, но и стать родоначальниками династии. Поэтому как вы заметили у нас у пятерых одна фамилия Родимцевы, хотя раньше у всех у нас были другие фамилии. У вас своя фамилия, Невзоровы, но вы в любой момент можете ее поменять. Это дело добровольное, и я думаю вполне решаемое. Во всяком случае, Михаил и Лука согласились с такой постановкой вопроса, и фамилией довольны.

Но, я еще раз повторяю, деньги должны быть у каждого свои, а уж если придется вкладывать в общее дело, то одинаковыми долями, чтобы всем нам быть в равной категории. То есть, организуем, например, в дальнейшем, акционерное ограниченное общество. Ни я, ни они — он вновь кивком головы указал на стоящих рядом детей и «братьев» — не хотят больше заниматься тем, чем занимались раньше, но пока не знаем, чем будем заниматься здесь. Хотя наметки есть. Все мы охотники и рыболовы, даже оружие и снасти в основном приобрели по этой части. Поэтому основной деятельностью на первое время планировали именно заняться небольшим промысловым бизнесом. Охота, рыбалка, затем в дальнейшем переработка. Вы не смотрите, что никто из нас конкретно этим делом не занимался. Определенные навыки еще с Сахалина остались. Много чего я там перенял от своего отца. Мы же все с Сахалина. Отец был председателем Озёрского рыбколхоза. Так что не понаслышке я кое-чего знаю. Да и Михаил тоже из потомственной семьи промысловиков. У него это в крови — любовь к такому занятию.

Как будет дальше, еще никто из нас даже представления не имеет. Я думаю Олег, что твои знания по строительству не останутся не востребованными тоже, ну да ладно, я думаю, что все это мы обсудим потом. Сейчас надо определиться с деньгами и с оружием. Давайте подсчитывайте, сколько, у кого есть.

В результате оказалось:

Лука — 4 тысячи долларов, 450 граммов золота в двух банковских слитках по 200 грамм и 50 грамм в изделиях.

Михаил — 4 тысячи долларов, и 900 грамм золота тоже в слитках по двести грамм и 100 грамм в изделиях.

Полковник — 4 тысячи долларов, 1200 грамм золота в слитках и 320 грамм в изделиях.

Петр и Виктор — 1000 долларов.

Олег и Кирилл — 2, 5 миллиона долларов.

Всего получалось: два миллиона, пятьсот тринадцать тысяч долларов, 2400 грамм золота, и 470 граммов золотых ювелирных изделий.

Благодаря нашим молодым людям у нас получается где-то под 700000 экю только на обмене долларов. Не хило вроде бы. Ну и за золото где-то нам переведется в результате конвертации под двадцать тысяч экю. Да, вроде, неплохо на первое время. Еще надо учитывать, что мы в основном полноценно запаслись различной экипировкой и транспортом тоже. Мы то, в общем, надеялись на то, что сами смогли собрать за столь короткое время, которое нам отвели на сборы, и уж никак не могли рассчитывать на такую сумму, которая свалилась на нас в последнюю минуту. Даже как-то неловко. Получается что мы из-за денег парней тянем к себе.

— Вы что такое говорите — возмутился Олег — Мы с братом отлично понимаем, кому мы обязаны нашей свободой, а уж деньги наверняка нам не видать было как своих ушей. Так что все в порядке. Мы очень надеемся, что к нам вы будите относиться как к своим детям. А семья есть семья, здесь не может быть разделений кто богат, а кто нет. Тем более никто ведь не собирается чахнуть над золотом.

— Ну что же будем считать вопрос решенным и к нему возвращаться не станем до поры. Дальше поглядим, что к чему.

Так, теперь надо посмотреть, что у нас есть из оружия. У меня конкретно есть пистолет «ТТ» и к нему двести патронов, еще есть «Вепрь Хантер-М» — 308, даже с кронштейном и прицелом, к нему около сотни патронов, мало конечно. Надо, если будут в магазине, докупить. Зато у меня есть четыре ножа армейских и еще со времен, когда Петька занимался стрельбой, так и остался составной лук и колчан со стрелами.

Да-да Петр, так и лежал с тех пор, а что ему сделается, тетиву снял, лук разобрал и все сложил в упаковку, даже смазал. Так и лежал, думал, может, когда внук будет, то подарю ему. Но не судьба, нет пока внука. В-о-о-т значит как…. Так о чем это я — вновь встрепенулся после небольшой заминки Петр Викторович — А да, из оружия у меня больше ничего нет, есть еще бронник и несколько разгрузок армейских. С Чечни по-моему лежали, но целые, а что им сделается, они же брезентовые. Как новенькие. Ну, я там не говорю об офицерских накидках, ремнях, планшетках. Все что валялось на антресолях забрал. А, да, еще неплохой бинокль, десятикратник. К сожалению, твои метательные ножи, Витюша, я отдал твоему другу, как память, он уезжал куда-то далеко, не говорил только куда.

Слу-у-у-шай, а может он тут, где-то? Он мне при встрече все втирал, что больше не увидимся, а я еще думал, как это не увидимся. Земля круглая и все возможно в этом мире, было бы желание. Это было бы неплохо, хороший парень был, упорный. Жаль узнать тут сложно, а так бы он нам пригодился. Его, насколько я помню, Васькой звали. Весьма энергичный парнишка был. Все у меня. Михаил давай колись, что у тебя есть.

Сложно было вставить в непрерывно льющеюся речь полковника хоть слово. И вроде все по делу, но говорить, как уже все знали, он может долго.

Михаил же наоборот, слово чтобы сказал, так надо еще и уговорить, чтобы сказал. Особенно молчалив, стал после гибели семьи в пожаре. Он был на рыбалке, когда это случилось. Причину так и не установили. Почему никто так и не смог выбежать из горящего дома? Может, и задохнулись в дыму, как было сформулировано в протоколе, но сгорели все Мать жены, жена и сынишка. Михаил, узнал только через два дня о беде, и после этого долго не мог говорить, совсем немой был, только когда его из петли вытащил постоянно приглядывавший за ним полковник и стал его уговаривать не делать этого, только тогда он заговорил и то когда волнуется, то начинает заикаться.