Газлайтер. Том 35 - Григорий Володин

Шаха охватила паника. Надо бежать. Отступать. Немедленно! Пускай Филинов оставляет себе свой многотысячный гарем остроухих гурий! Пускай! Если у него в распоряжении Высшие маги, он имеет полное право владеть красавицами единолично!

— Заводите машины! Мы уходим обратно в Афган! — закричал Калифа.

Но гвардеец не сдвинулся с места, только обречённо покачал головой:

— Южные туркмены, наши союзники, уже удрали, о великий шах. Забрали всё топливо, даже последние канистры. Их разведка оказалась шустрее нашей, и они уже смылись. Бензина в баках не хватит, чтобы добраться до самолётов. Остались только боеприпасы, а на них не уедешь. Мы можем стрелять, но дороги закрыты.

Калифа замотал головой, в отчаянии схватился за грудь и выкрикнул:

— Проклятье! Да как это они нас бросили⁈ Эти туркмены, эти псы неблагодарные! А ты чего стоишь⁈ — накинулся Калифа на гвардейца. — Бери троих и переливай бензин из остальных машин в мою, да ещё в пару джипов сопровождения! Твой великий шах изволит немедленно покинуть Прикаспий!

Гвардеец сглотнул и хотел что-то добавить, но вдруг весь кишлак содрогнулся. Над глинобитными крышами разнёсся драконий рёв — протяжный, хищный, наполненный голодной яростью.

Калифа вскрикнул, глаза поднял к небу, побледнел ещё сильнее и, хватаясь за голову, зашептал:

— Дракон⁈

— Боюсь, о великий шах, тебе придётся ещё ненадолго остаться в Прикаспии, — обречённо вздохнул гвардеец.

* * *

Мы на Золотом Драконе летим к лагерю афганцев. Со мной на чешуйчатой спине устроились Камила и Лена, обе с любопытством оглядывают низины. Внизу войско Гришки. Казахи пригнали миномёты и ЗРК и открыли огонь по лагерю. Пуск за пуском, трассеры режут небо, но афганцы не остаются в долгу — у них тоже ракет хватает, и они их не жалеют. Взрывы идут один за другим, и я через мыслеречь ловлю, как Гришка пока не спешит бросать пехоту на штурм, ждёт, когда афганцы выдохнутся.

Мы подлетаем ближе, и я наконец вижу весь лагерь. Народу там собралось больше, чем я ожидал: целая толпа, много беженцев с поля боя, не меньше полутысячи, а может и тысяча. Все удрали обратно в лагерь афганцев под защиту своих ракет. Из лагеря летят новые ракеты уже по нам, но Золотой дёргает крыльями и накрывает себя ярким жёлтым силовым полем, гася удары. Снопы огня растекаются по щиту, а дракон только хохочет своим рёвом.

Желточешуйчатый рычит на ментальном канале:

— Ну что, поджарю их? Или опять запретишь?

— Вообще-то хотел, — киваю. — Хотя если хочешь — жарь на здоровье.

— Правда? — недоверчиво спрашивает желточешуйчатый.

— Ага, если не хочешь прямо сейчас провести Одарение, — пожимаю плечами.

Камила и Золотой одновременно кричат:

— Что⁈

А Лена улыбается их реакции: опять Даня за своё. Я поворачиваюсь к Камиле, глядя прямо в её зелёные заинтригованные глаза:

— Ты давно не одаряла наших солдат, а Золотой как раз уже готов. Или ты, желточешуйчатый, уже расхотел второй Дар?

— Я столько мяса не ел ради этой дряни! Кончай издеваться, человек! — загремел возбуждённый гигант. — Давайте уже своё Одарение, а потом десять жирных коров!

— Почему именно сейчас, Даня? — спрашивает меня проницательная Лена на отдельном канале.

— Надо успеть закончить с афганцами к нашей свадьбе, — поясняю. — Да и Золотой, правда, уже готов и заслужил поощрение… Камила, готова?

— Да, Даня, — отвечает брюнетка, сосредоточенно выпрямившись.

— Начинай.

Камила выпускает силу Дарителя, и поток разливается вокруг нас, пока не втягивается в Золотого. Я тут же подключаюсь к процессу через легионера Дантеса: держу баланс, контролирую выброс, поправляю там, где нужно. Камила уже и сама справляется всё лучше, отточила мастерство так, чтобы не нанести реципиенту вред, но Золотой слишком огромный — с такими гигантами ей ещё не доводилось работать. В этом случае нужен точный математический анализ: куда направить энергию, сколько именно её удержать и что пустить дальше. А такие вычисления в уме реально провернуть только телепату.

Бинго! Дар формируется!

Дракон, ощутив в себе новшество, радостно рёвёт, закручивается в воздухе, кружит, будто в танце. Нам приходится держаться, а то бы слетели с заигравшегося гиганта. Лена вскрикивает, ухватившись стальной рукавицей за моё плечо.

— Потише, — осаживаю желточешуйчатого. — Чай, не один, а с дамами на борту.

Золотой тут же присмирел. Прямо на моих глазах внутри гиганта укрепляется новый центр силы, второй Дар. И Золотой хоть поутих, но продолжает радостно кружить в небе. Причём нет, не верьте восхитительным описаниям драконьих танцев во всяких фантастических книжках — это ни хрена не красиво. Ну либо просто нашему Золотому медведь на крыло наступил. Как бы то ни было, афганцы внизу решают, будто это они его подбили своими выстрелами, вот и задёргался желточешуйчатый, как паралитик, и продолжают лупить из всего, что есть. Да куда там! Сейчас бородачи увидят настоящую кузькину мать.

Я пытаюсь прочувствовать щупами Золотого да определить, что за новый Дар такой, но не могу понять никак: то ли огненный, то ли магматический. Энергосетка же ещё не сформировалась под него, а по самому источнику не разобрать.

Золотой гремит, дёргая лапами:

— Человек, как мне ударить⁈

Я улыбаюсь:

— Давай я помогу поджарить этих выродков.

Помогаю пустить силу нового Дара по непривыкшим меридианам, и в передних драконьих лапах вспыхивает мощнейший световой выброс. Ослепительный луч, режущий, яркий, как солнце.

— Ох, мои перепончатые пальцы! — я бросаю взгляд в сторону войска Старшего жуза, а точнее — на мельтешащих где-то там репортёров «Новостного Льва». — Не стоило этого делать!

Но уже поздно. Ольга Валерьевна, надеюсь, вы это смотрите.

* * *

Штаб-квартира «Новостного Льва», Москва

Ольга Валерьевна уже была в платье с подчёркнутым лифом, окаймлённым кружевами, готовая лететь на свадьбу Данила Степановича. Перед самым выездом она всё же заскочила в свой кабинет «Новостного Льва», села перед мониторами и привычно включилась в работу: одним глазом проверяла план эфиров, а другим следила за прямой трансляцией. Репортёры, сумевшие получить разрешение подобраться ближе к ставке афганцев, вели репортаж — камера дрожала от гула, но всё равно чётко фиксировала полёт Золотого дракона.

На экране в этот момент развернулось зрелище, от которого у княжны по спине пробежал холодок. Золотой дракон вдруг развернулся, и в следующий миг из его лап сорвалось световое копьё — ярчайший луч, словно гигантский прожектор, рассекший небо и землю. Всего на миг вспыхнуло, а затем камера ухватила, как артиллерийские