За дело берется Инженер - Тимофей Афаэль

в свою казарму, перекусив по дороге остатками ужина в столовой. Они могли бы и раньше уйти, но явился дознаватель, взявший парней в оборот.

Некий дознаватель Шолохов Дмитрий, заставил всех парней писать объяснительную и сверял каждую неточность в их показаниях. Затем опрашивал каждого отдельно. В самом конце на допрос вызвал Инжера:

— Итак, почему вы, курсант, отправились на вызов без сопровождающей вас группы? — худощавый тип, с неприятной улыбкой пристально разглядывал лицо Инжера.

У парня создавалось ощущение, что Шолохов специально ищет, за что бы зацепиться.

— Дежурный нас отправил. Сказал, что все на зачистке, — уставший Инжер, мечтал добраться до койки. У него уже даже на нервы сил не находилось.

— А вы, значит, послушались и тут же отправились геройствовать?

— Я курсант. Я обязан выполнять приказы вышестоящего начальства.

— Вы курсант. Главное ваше начальство это начальник учебной части полковник Никитин. Вы получали приказ от Никитина?

— Нет, не получал.

— Повторяю вопрос, почему вы, не получив разрешение Никитина отправились на зачистку? Я не говорю уже о том, что вы остались там и даже участвовали в миссии, когда по тревоге пришли группы зачистки, — Шолохов, откинулся на спинку стула и немигающим взглядом уставился на Инжера. — Также, вы нахамили дежурному.

Инжер молча, пялился на Дмитрия, внутренне закипая от злости. Абсурд, другим словом это назвать никак нельзя. Ему предъявили абсурдные обвинения.

— Мне отдали приказ, и я его исполнял. У меня нет права разбираться, кто и какие приказы должен отдавать. Дежурный сказал, мы выполнили.

Шолохов моргнул, кивнул сам себе: — Почему остались с преторианцами?

— Не хотел, чтобы нас сочли трусами. Взялись за дело, нужно доделать до конца.

— Понятно, можешь быть свободен, но это не значит, что наш разговор закончен. Дисциплинарное наказание тебе назначат завтра.

Инжер вышел из кабинета, закрыл дверь и показал ей неприличный жест, ударив запястьем одной руки по сгибу другой. Друзья дожидались его тут же.

— Кто в душ первый? — буркнул Миша, скидывая пропитанную потом, ихором и пылью форму в корзину для грязного белья.

— Иди, мы подождем, — махнул ему рукой Инжер. Мишка был самый слабенький в команде, и парни старались его не притеснять, иногда давая поблажки. Например, как сейчас.

— Достало меня! Суки! — рыкнул Руби, ударив кулаком в стену. — Этот Дима еще, мразь! Вот что такого мы ему сделали?! Мы воевали весь день, жизнями рисковали, а он пришел, царек понимаешь!

— Не ори, — Инжер потер лицо, и устало плюхнулся на кровать. — Уши кругом. Стены тонкие, спать давайте. Неизвестно, что нас завтра ждет.

Утром к ним в казарму явился их куратор. Оглядев еле волочащих ноги парней хмурым взглядом, он поиграл желваками: — На сегодня и завтра вам дали выходной, салаги. Вот пропуски, — он вложил в руки Инжеру пять карточек, — в город. Сопровождающий будет ждать через час у плаца. Не опаздывать!

— Это нас в город пустили?! Круто! — запрыгал Ванька и метнулся надевать чистый комплект формы. Инжер посмотрел ему вслед и пожал плечами.

У него все не выходил из головы разговор Макса с неизвестным, после которого командир преторианцев так выразительно на Инжера посмотрел.

Дознаватель тоже вчера придирался к нему с каким-то особым пристрастием и даже пробовал исподтишка оскорблять. Инжер до сих пор был в бешенстве, мысленно откручивая Шолохову его кучерявую голову.

У плаца их уже ожидал знакомый здоровяк. Рог ростом был как Иван, только шире и мощнее. Короткая стрижка, шрам на подбородке и улыбчивые глаза.

— Здорова, молодежь! — радостно гаркнул мужчина, протягивая Инжеру руку. — Как сами, живые?!

— Не очень, — протянул парень, ощущая звериную хватку. — Нас дознаватель вчера измучил.

— Дознаватель? — удивился Рог, протягивая руку Ивану. — Вот так новости. Мне говорили, что вас отпустили сразу.

— Да где там, ага. Заполночь в казарму приперлись.

— Как там его?

— Шолохов Дмитрий, — с готовностью сдал неприятного типа Федя.

— Ладно, пошли отдыхать. Мы же вам обещали пирушку? Вот выполняем. Преторианцы свое слово всегда держат.

Они покинули полигоны и по многочисленным коридорам прошли к лифту. Там вся группа предъявила пропуски и загрузилась в кабину.

На уроках ребятам рассказали, что такое Башня. Башня это город, имеющий несколько этажей, соединенных между собой переходами и лифтами. Объект был построен еще до катастрофы и предназначался для выживания огромного количества людей.

В материале говорилось, что коренные жители Башни потомки тех самых правителей, что раньше жили на поверхности. Звучало сомнительно.

В башне располагался центральный город, фермы, полигоны и куча других объектов, которыми она обрастала из года в год. Для Инжера интерес представлял только город, о котором ходили разные чудесные слухи. Мальчишка, выросший во тьме и нищете, всегда хотел взглянуть на него хоть одним глазком.

Если бы он знал, чем его желание обернется. Сейчас же, прожив около года в Башне, Инжеру не хотелось уже ничего смотреть. Он скучал по своей деревне.

Двери лифта бесшумно открылись, и группа вышла в небольшой холл. Здесь они снова предъявили пропуск и потянулись вслед за Рогом на выход.

— Ну и ну! — выдохнул Руби, выразив эмоции всей группы. — Красота, какая!

Колоссальных размеров пещера, со сводом, теряющимся где-то в вышине, предстала перед мальчишками. Впереди, в небольшой низине, располагался уютный городок. Городок, от вида которого замирало сердце. Аккуратные домики один к одному образовывали правильные улочки, мощенные камнем. Симпатичные фонари освещали все это великолепие. Остроконечные крыши были украшены шпилями.

— Эт-то чего за фигуры? — разинувший рот Иван, тыкал пальцем в ближайший к ним большой дом, окна крышу которого подпирали выделяющиеся, резные валики.

— Это полуколонны, — усмехнулся Рог, довольный произведенным эффектом. — В городе много мастеров и они украшают его в меру своих сил. К центру лепнина еще красивее.

От мрачной меланхолии Инжера не осталось и следа. Он с любопытством рассматривал здания, уютные улочки и людей, что спешили по улицам по своим делам.

— Вот за это мы и воюем, ребятки, со всякой мразью и тварями, — Рога пробило на разговор. — Я не хочу, чтобы такой труд и такая красота была разрушена, растащена людьми извне. Мы слишком долго это сохраняли, чтобы просто отдать на растерзание. Если будете служить верой и правдой Башне, тоже скоро сможете здесь