Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи

безукоризненного загара. Когда женщина полностью избавилась от одежды, лицо мужчины растянулось в улыбке. Сверкнули белоснежные, ровные и прямые зубы. Несмотря на выпитый алкоголь, глаза оставались ясными и внимательными.

Поймав на себе взгляд мужчины, женщина улыбнулась и медленно приблизилась к нему. Как только она оказалась в пределах его досягаемости, его длинные руки схватили ее, привлекая к нему. Женщина потерлась вверх и вниз о его грудь.

И снова Лютер начал отводить взгляд, больше всего мечтая о том, чтобы это зрелище поскорее закончилось и парочка покинула дом. Ему потребуется всего несколько минут на то, чтобы вернуться к своей машине, и эта ночь сохранится у него в памяти как неповторимое, пусть и потенциально опасное приключение.

Но тут он увидел, как мужчина крепко стиснул женщине ягодицы, после чего принялся хлестать по ним, снова и снова. Лютер поморщился, переживая за чужую боль; белая кровь теперь горела алым огнем. Но либо женщина была слишком пьяна и не чувствовала боль, либо ей доставляло наслаждение подобное обращение, поскольку улыбка у нее на лице не гасла. Увидев, как мужчина вонзил пальцы в нежную плоть, Лютер почувствовал, как у него внутри все сжалось в комок.

Рот мужчины заплясал у женщины на груди; та провела пальцами сквозь его густые волосы, устраивая свое тело у него между ног. Затем закрыла глаза, собирая губы в удовлетворенную улыбку, после чего запрокинула голову назад. Затем снова открыла глаза и набросилась ртом на губы мужчины.

Его пальцы поднялись вверх с ее подвергшихся насилию ягодиц и принялись нежно растирать ей спину. Затем он с силой вонзил их ей в тело, и женщина, вздрогнув, оторвалась от него. Она слабо улыбнулась, и мужчина, отпустив ее, прикоснулся пальцами к ее пальцам. Переключив свое внимание на ее грудь, он стал жадно сосать сосок. Глаза женщины снова закрылись, и ее дыхание заметно превратилось в тихий стон. Мужчина снова вернулся к ее шее. Его широко раскрытые глаза смотрели прямо туда, где сидел Лютер, не подозревая о его присутствии.

Уитни смотрел на мужчину, на эти глаза, и ему не нравилось то, что он видел. Лужицы мрака, окруженные красным, словно неведомая зловещая планета в телескопе. У него вдруг мелькнула мысль, что обнаженная женщина находится сейчас в объятиях чего-то совсем не такого нежного и любящего, как ей, вероятно, кажется.

Наконец женщина потеряла терпение и отпихнула своего возлюбленного на кровать. Ее ноги оседлали его, открыв Лютеру сзади то, что она должна была бы показывать только своему гинекологу. Женщина оседлала было мужчину, но тот вдруг в резком порыве грубо сбросил ее с себя и взобрался на нее, хватая ее ноги и задирая их вверх так, что они оказались перпендикулярны кровати.

Увидев следующее движение мужчины, Лютер застыл в кресле. Схватив женщину за шею, мужчина рывком поднял ее, засовывая ее голову себе между ног. От неожиданности женщина ахнула, лицом в каком-то дюйме от его промежности. Рассмеявшись, мужчина отшвырнул ее обратно. На мгновение оглушенная, женщина наконец слабо улыбнулась и приподнялась на локтях, а мужчина навис над ней. Одной рукой схватив свой затвердевший в эрекции член, другой он широко раздвинул женщине ноги. Та лежала смирно, готовая принять его, а он уставился на нее диким взглядом.

Но вместо того чтобы проникнуть ей между ног, мужчина схватил ее за груди и стиснул их — по-видимому, чересчур сильно, потому что Лютер наконец услышал, как женщина вскрикнула от боли и отвесила мужчине пощечину. Тот отпустил ее и, в свою очередь, дал ей затрещину, со всей силы, и Лютер увидел, как у нее в уголке рта выступила кровь, пролившаяся на полные напомаженные губы.

— Ах ты, ублюдок!

Скатившись с кровати, женщина уселась на полу, вытирая рот. От привкуса крови ее затуманенный алкоголем мозг мгновенно прояснился. Первые отчетливо произнесенные слова, услышанные Лютером за весь вечер, оглушили его увесистой кувалдой. Поднявшись с кресла, он приблизился к стеклу.

Мужчина усмехнулся. Увидев выражение его лица, Уитни застыл. Это был скорее оскал дикого зверя, готового прикончить свою жертву.

— Долбаный ублюдок, — повторила женщина, чуть тише, заплетающимся языком.

Она встала, но мужчина схватил ее за руку, выкрутил ее, и женщина упала на пол. Сев на кровать, он торжествующе посмотрел на нее.

Учащенно дыша, Лютер стоял перед стеклом, сжимая и разжимая кулаки, и продолжал наблюдать за происходящим, надеясь на то, что вот-вот вернутся остальные. Оглянувшись на пульт дистанционного управления, он снова уставился в стекло.

Женщина приподнялась на полу, медленно приходя в себя. От всех ее романтических чувств не осталось и следа. Лютер читал это по ее движениям, осторожным, расчетливым. Похоже, ее спутник не заметил перемены в ее движениях и гнева, вспыхнувшего в голубых глазах, иначе он не встал бы, протягивая ей руку. Женщина взяла ее.

Усмешка мужчины мгновенно исчезла, когда колено женщины аккуратно вонзилось ему прямо между ног, согнув его пополам и положив конец сексуальному возбуждению. Ни звука не сорвалось с его губ, помимо учащенного дыхания; он повалился на пол, а женщина схватила свои трусики и принялась их натягивать.

Поймав за щиколотку, мужчина опрокинул ее на пол. Трусики застряли где-то на уровне коленей.

— Ах ты, маленькая тварь!

Слова вырвались судорожными порывами; мужчина все еще не мог отдышаться. Не выпуская щиколотки, он потянул женщину к себе.

Та принялась лягаться, снова и снова. Ее нога с глухим стуком ударила мужчину в грудную клетку, но тот не ослабил хватку.

— Ах ты, долбаная шлюха! — пробормотал он.

Услышав прозвучавшую в его голосе угрозу, Лютер шагнул к стеклу, вскидывая руку к его гладкой поверхности, словно собираясь проникнуть сквозь нее, схватить мужчину, заставить его отступить.

Превозмогая боль, тот с трудом поднялся на ноги, и от выражения его лица у Лютера застыла кровь в жилах.

Руки мужчины стиснули женщине горло.

Ее сознание, одурманенное спиртным, снова включилось на полную передачу. Ее взгляд, теперь наполненный безотчетным ужасом, метнулся влево и вправо. Давление на шею нарастало, дышать становилось все труднее. Ее пальцы вонзились мужчине в руки, оставляя глубокие царапины.

Лютер увидел на коже у мужчины кровь, однако хватка его не ослабевала.

Женщина брыкалась и вырывалась, но ее противник, почти вдвое тяжелее, был неумолим.

Уитни снова оглянулся на пульт дистанционного управления. Он мог открыть потайную дверь и положить этому конец. Однако ноги его отказывались шевелиться. Лютер беспомощно смотрел в двухстороннее зеркало. По лбу у него струился пот; казалось, откупорились все поры его тела. Грудь его вздымалась, дыхание вырывалось краткими залпами. Он