Кодекс Охотника. Книга IX - Юрий Винокуров

Парень нахмурился. Но деньги – это всегда деньги. А десять тысяч рублей – огромная сумма для обычного гопника.

Он подошёл, осторожно взял, быстро перелистал, понюхал, а затем помял купюры между пальцами. После чего на его лице расцвела неуверенная улыбка.

– С чего это такой подгон? – он сперва довольно улыбнулся, но затем тень страха пробежала по его лицу. – Если что, я не по тем делам! Я девочек люблю!

Тут я не выдержал, и заржал. За мной гулко рассмеялся Волк.

Смеялись мы минуты две. После чего уже Вася понял, что он лоханулся, и тоже стал несмело улыбаться.

– Десять тысяч за проститутку, не находишь, что многовато? Да и если заказывать кого-то из Питера, то я думаю, там бы нашёлся кто-то поинтереснее, чем такой дрищ, как ты, – отсмеявшись, сказал я.

Вася, похоже, немного обиделся.

– Почему это я дрищ?

Ну, собственно, я немного слукавил. Со стороны он выглядел немного худым, но жизнь на улицах не способствовала ожирению, в принципе, а его телу могли позавидовать профессиональные гимнасты. Ни одной капли жира, только мышцы и сила. А на лицо… Хрен знает, каким у него было лицо. Я ведь тоже по девушкам.

– Нет, Вася, меня интересует кое-что другое. А именно твой Дар Начертателя.

– Мой Дар? – похоже, Вася даже не расслышал второе слово, зацепившись за всем понятное «Дар».

– Ну да, – кивнул я. – Или ты не знаешь, что ты Одаренный?

– Я – Одарённый? – продолжал тупить Вася.

Я прекратил играть с ним в угадайку, и перешел к делу.

– Да, Вася. Ты не инициированный Одарённый, имеющий Дар Начертателя. Не могу сказать, что этот Дар редкий или супер мощный. Но вот конкретно у тебя есть в этом Даре один нюанс. И как раз он имеет для меня запредельную ценность. Переводя на человеческий язык, у тебя потрясающая «точность» этого Дара. В потенциале развития, конечно.

Вася стоял и хлопал глазами.

– Ты, наверное, ни хера не понял? – уточнил я.

– Не-а, – сказал Вася.

– Тогда давай по-другому. Насколько я знаю, ты не умеешь читать и писать, верно?

Тут Вася позволил себе улыбнуться.

– Да как-то не было времени посещать школу. Мне на жизнь зарабатывать нужно было, после того, как батя в армии сгинул. А мать в психушку попала. У меня на руках две сестрёнки остались.

– Да, я знаю. И сочувствую. Но скажи мне вот что, Вася. Как ты умудряешься так подделывать документы, что ни один эксперт в Империи их от настоящих не отличит?

Вася снова улыбнулся, на этот раз с легкой гордостью.

– Ну, когда от тебя зависит, заберет ли твоего кореша первый попавшийся фараон в каталажку, либо же я оформлю ему красивую ксиву, и он будет в безопасности, а мы с ним один кусок хлеба доедали, то тут волей-неволей постараешься.

– А ты знаешь, Вася, что при оформлении части особо важных документов используется магия? Так вот, твои подделки этой самой магией тоже обладают. И делаешь ты их без всякого обучения, на чистой интуиции.

– Нет, не знаю, откуда. Я просто… – он на секунду сбился, и растерянно поднял на меня глаза. – Я просто хотел сделать неотличимо, чтобы работало… и у меня получалось.

– Во-о-от, – протянул я. – В общем, долго рассусоливать не буду. Я хочу, чтобы ты на меня работал.

– Я? – удивился Вася, аккуратно берясь за карман, который оттопыривала десятка, делая шаг назад. – В чём подвох? Вы же сказали, что Дар не очень редкий, да и я о нем до прибытия сюда не знал. Я же, – тут он криво усмехнулся, – обычная шпана, и в свое время много дел натворил. Еще и десятку предлагаете.

Я улыбнулся. Знал бы он, что я только полтинник отдал через Анну организации, чтобы они собрали мне на него досье, а потом по моей отмашке упаковали и отправили ко мне на дирижабле.

А «срисовал» я его еще тогда на мосту, отметив интересный Дар, хотя думал применить его навыки, если у меня возникнут проблемы с документами на наследство. Но там обошлось, а сейчас закрутилось. Не знаю, зачем я попросил Анну изучить его более тщательно. Интуиция, наверное!

Я достал из ящика то самое дело, и бросил на стол, аккуратно постучав сверху ладонью.

– Да, вот здесь вся твоя жизнь, начиная с сознательного возраста. И да, я знаю, что ты натворил. Так вот, Василий Сорокин, погоняло «Крендель», родился двадцать три года назад. Имеет двух младших сестер. Сколотил небольшую банду, в основном специализируется на мошенничестве в подделке документов, иногда не пренебрегает грубой силой. Последнее получается не очень. Три раза попадал в каталажку за гоп-стоп, – я широко улыбнулся. – Не твоё это, Крендель, силовое решение вопроса. Не твоё! Но, в целом, банда работает на грани, не вызывая желания у полиции взяться за нее всерьез, тем не менее постоянно оставаясь на плаву. Это вкратце. А ещё я знаю, что четыре месяца назад ты заплатил семьсот тридцать два рубля в госпитале при приюте Святой Екатерины за операцию на глазах девочки, что спасло ей зрение. А девочка эта «случайно» оказалась сестрой одного из твоих подельников. Или вот три месяца назад. За свой счет организовал похороны для бабушки другого твоего кента, у которого она оставалась единственным родственником. Или вот, – я вздохнул. – Тут много таких заметок. Ты не такой плохой человек, Вася. И что самое главное лично для меня, ты заботишься о своих людях. Так вот, что касается тебя и твоего Дара – научим, покажем, расскажем. А что касается твоих людей, – я заглянул в дело. – С двумя своими младшими сестрами и костяком шайки и их близких, вас двадцать три человека, тех людей, о которых ты заботишься и ни за что бросишь. Верно?

– Верно, – согласно кивнул Вася. Сейчас он выглядел ошеломленным, даже рот открыл от удивления.

– Так вот, они тоже могут перебраться сюда. Будете работать вместе. И зарабатывать тоже вместе. А вот это, – я достал из ящика пачку, состоящую уже из двух сотенных купюр, – двадцать тысяч рублей, которые я передам тебе сразу же после твоего согласия и прибытия твоих товарищей. При том, что проживание и питание – за мой счёт. Считайте это авансом. Вы даже зарплату будете получать. Моя невеста ещё посчитает сколько, но поверь, Волк не даст мне соврать, она ещё никогда никого не обманывала, как и я. Ну что, Вася Сорокин, по рукам?

Я протянул ему руку, встав с кресла.

Крендель помялся. На лице у него пробежала гамма чувств,