Шутки Богов. Следующий шаг - Хайдарали Мирзоевич Усманов

“Я начал формирование собственного рода. Если ты желаешь быть рядом – войди не как князь, а как тот, кто сделал этот выбор сердцем.

Андрей.”

И тонкая пометка снизу:

“Ответ не должен проходить через советников.”

Он запечатал свитки лентой без маркировки, и вестовые мягко растворились по дорогам – каждый идя в свой княжеский дом.

Соль Хва прочитала письмо в одиночестве – сидя у окна, с чашей чая в руках. Её пальцы слегка дрогнули – не от волнения, а от странно пронзающего ощущения… Легкости. Как будто вместо политического вызова ей впервые предложили просто… Войти в дом. Она коснулась пальцем строки “как тот, кто сделал этот выбор сердцем” и закрыла глаза.

– …значит, ты действительно решил… – она тихо выдохнула, – построить свой путь – даже в семейных узах.

И ей, привыкшей управлять ради семьи и долга, вдруг стало удивительно… Радостно.

“Я… Хочу быть рядом.”

Княгиня Ло получила письмо поздно вечером, уже после всех докладов. Развернула – и долго просто смотрела на строчки. Ни одного слова о титуле. Ни намёка на семью Ло. Только она и он – в одном предложении. Губы дрогнули – и впервые за долгие годы она протянула пальцы не к перу, а к собственной груди:

– …если я пойду – я пойду уже не как княгиня…а как женщина.

И именно этого он сейчас ждёт. Её сердце учащённо застучало – не от страха, а от… невыносимой честности.

“Я сделаю этот шаг.”

Хун Линь открыла свиток в своей комнате. Сначала – привычное холодное выражение. Потом… Пауза. Глаза скользнули по строчке “не как князь” – и угол её губ незаметно дрогнул.

– Так ты… Ты специально проверяешь нас… Да?

Вместо раздражения на лице появилось другое – искреннее уважение. Она сложила письмо, прижала его к груди… И впервые за всю жизнь вслух сказала очень тихо:

– Тогда… я войду. Как Линь. Не как Хун.

Тонкий ветер качнул занавесь. И даже он будто нежно подтвердил – выбрано правильно…

А в Долине Совершенствования, в это же время, Андрей сидел перед лампой, смотрел на чистую чашу для чая, и спокойно, без военного напряжения ждал их личных ответов – как мужчина, который впервые позволил другим ступить не в его защиту, а… В его дом.

Первые лучи солнца касались влажной травы, когда со стороны северной тропы появилась Соль Хва – без свиты, в простом синем халате мастера Дао Цзы. Она шла ровно и уверенно, не колеблясь ни единого шага. Долина откликнулась легким потоком Ци – как будто тихо поздоровалась.

Андрей вышел навстречу. Соль Хва не поклонилась – просто остановилась перед ним, посмотрела прямо в глаза и мягко сказала:

– Я – не являюсь кем-то другим… Сегодня я просто… Хва.

Он чуть улыбнулся, и в этом коротком кивке было больше признания, чем в любом титуле. Она спокойно протянула свёрнутую полоску бумаги – всего с одним иероглифом.

“Да.”

И прошла дальше, вглубь долины. Совсем как тогда, в самом начале, когда впервые поверила в него – только теперь с открытым сердцем, а не из долга…

День поднялся выше, воздух начал прогреваться, и по южной дороге медленно поднялась всего одна карета. Без герба. Без охраны. Молодая княгиня Ло вышла из неё сама – в одежде цвета слоновой кости, без украшений. На мгновение её пальцы дрогнули, когда она ступила на землю долины – как будто в грудь ударила мысль:

“Это уже не игра. Это… выбор.”

Андрей появился в проёме галереи. Она, опустив глаза, мягко поклонилась – не как княгиня, а как женщина перед мужчиной, решение которого принимает. А потом подняла взгляд и негромко сказала:

– Я… тоже говорю “да”. Не от имени рода Ло. От себя.

Он коснулся её ладони кончиками пальцев – коротко, но достаточно, чтобы она поняла, что всё принято. На её лице впервые появилось еле заметное, искреннее, облегчение.

Когда тени сосен вытянулись вдоль ручьёв и небо окрасилось медным светом, со стороны восточных ворот одна-единственная фигура поднялась по дороге – в багряном ханфу. Хун Линь шла медленно, гордо… Но её руки были опущены, пальцы слегка дрожали – не от страха, а от того, что каждый шаг убирает ещё один слой прежнего “я”.

Андрей ждал её на первом мостике, точно в той точке, где они вчера остановились. Она остановилась перед ним… Долго молчала – и в какой-то момент глаза чуть затуманились.

– Я… пришла. – Она коротко вдохнула. – Не как княжна. Не чтобы предложить. А просто потому, что… Я хочу быть рядом.

С этими словами она протянула свиток – и медленно, прямо ему в глаза, добавила почти шёпотом:

“Да.”

Он посмотрел на неё долго – тепло, спокойно. Не сказал ни слова. Просто поднял руку… И осторожно взял её пальцы, как подтверждение.

Хун Линь слегка опустила голову. Гордая княжна – впервые по-настоящему смирённая и искренняя. И в этот миг по всей долине вспыхнула мягкая, тёплая волна Ци, словно само пространство признало, что даже её “да” было принято. Род начал дышать. К вечеру в долине установилась удивительная тишина. Не та, что бывает перед бурей, а та, которая остаётся после окончательного, тяжёлого решения.

Ручей у внутреннего озера сиял в закатных отблесках, а на гладкой воде дрожали золотые и пурпурные нити Ци – словно ждали слов, которые должны были прозвучать. На берегу стояли трое женщин, каждая немного поодаль. Соль Хва – как всегда спокойная, выпрямившая спину и положив руки перед собой… Ло Иньюй – сдержанная, с мягким огнём в глазах, в легком дорожном платье… И Хун Линь – чуть напряжённая, но без маски гордости…

Андрей подошёл к ним, остановился между водой и мягким светом ламп, и – не поднимая голоса – сказал:

– Я не собираю вас как княжеские роды. Я не прошу союзов. Я просто говорю… – Он сделал вдох, а долина в это мгновение будто замерла. – …с этого дня – вы мой род. Те, кого я принимаю рядом. Не по происхождению… – Он посмотрел на каждую. – А по добровольному выбору…

Соль Хва шагнула первой. Её голос был ровный и чистый – словно старинный колокол:

– Тогда я, Соль Хва, принимаю этот выбор. И разделю путь не из долга… а потому что считаю тебя своим путём.

Она склонила голову не как представительница древнего благородного семейства