Каста Неприкасаемых 2 - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

class="p1">Сар аль Бинаи мгновенно раскусил нехитрые мысли гранда.

— Ты не о том думаешь, Ситх! Я на Прим Сияние Тьмы не претендую! А вот что в голове у нашего общего друга, Анх ин Римана, неизвестно! Это должно волновать тебя куда больше. Их темное высочество очень не любит, когда с ним не делятся добычей.

При упоминании темного дэва лицо гранда омрачилось, но уже через миг его губы растянулись в подобие приветливой улыбки.

— Ты как всегда прав, магистр, но мы ведь не станем звать «нашего друга» прямо сейчас, правда?! — Его ледяные глаза уперлись в лицо Бинаи. — Позовем его после того, как неприкасаемый сдохнет, и мы все поделим по старшинству. Я заберу Прим, а тебе отдам свое заклинание Эйн-Побеждающее пламя. Если мы будем держаться вместе, то нравится это темному дэву или нет, ему придется принять наши условия. Такой расклад тебя устроит.

Не отводя взгляда, Бинаи едва заметно кивнул.

— Вполне!

Они делят мое наследство, ничуть не стесняясь меня, по-видимому, уже считая безнадежным покойником. Это возмущает и приводит в отчаяние одновременно, потому что в голове нет ни одной спасительной мысли. Полная пустота!

По указанию гранда меня тащат к кузнице и тут же заковывают в кандалы. Руки и ноги стягивают дополнительно цепью так, чтобы я не мог даже до конца выпрямиться. В таком положении меня тащат ко входу в здание цитадели, и тут на крыльце мы чуть не сталкиваемся с Лирианом и Ильсаной.

Под глазом младшего Ашшура здоровенный фингал, губа разбита, да и вся его рожа изрядно опухла. Разглядев конвой и цепи на руках, он бросается на меня и вскидывает кулак, но, напоровшись на мой взгляд, ударить все же не решается.

Медленно опустив руку и испепелив меня взглядом, он вопросительно бросает зелотам: «Куда вы его?»

Те, полностью проигнорировав вопрос, молча обходят его как неодушевленное препятствие и тащат меня дальше. С грохотом захлопывается за нами тяжелая дверь, но, чуть напрягая слух, я все еще разбираю голоса тех, кто остался снаружи.

Вот гранд Ашанги обращается к Лириану:

— Не переживайте, мой друг, этот преступник будет наказан по всей строгости и больше никогда вас не побеспокоит. Он умрет скоро и очень мучительно!

Небольшое затишье, словно говоривший, чуть склонив голову, поворачивается в сторону и вновь его же скрипучий голос.

— А вам, моя дорогая, не стоит смотреть на эту грубую солдатню. Проходите в дом и располагайтесь. Нам придется здесь немного задержаться, но вы не волнуйтесь, это ненадолго, и к назначенному дню нашей свадьбы мы успеем обязательно. До моего замка здесь совсем недалеко, а там уже вовсю готовятся, так что свадьбу переносить не придется.

В этот миг моя «почетная стража» оторвала меня от земли и потащила вниз по лестнице. Слышимость пропала, а я успел подумать, что хоть у меня и полно претензий к Ильсане, но такой жуткой судьбы я ей все равно никогда не желал.

* * *

Сижу на корточках, прислонившись спиной к стене. В этой крохотной камере нет окон, нет мебели, нет даже пучка соломы на полу, только голые холодные стены и давящий низкий потолок.

От полного отчаяния меня спасает только мысль, что Таис на свободе. В этой, казалось бы, безнадежной ситуации у меня появилась одна неплохая идея, и Таис может мне в этом сильно помочь. Я звал ее уже несколько раз, но она не отвечает, и меня это изрядно пугает. Ведь если бы Таис была на свободе, то она непременно уже объявилась.

Время течет. Я жду. Что сейчас день, вечер, утро?! Хорошо было бы покемарить, но сидя не получается, а вытянуться тут негде, да и душа не на месте, нервы взвинчены до предела. Пройти в один день путь от победы до поражения — это настолько опустошающее разочарование, что события сегодняшнего дня переживаются раз за разом, взвинчивая и без того натянутые нервы.

Когда я уже совсем отчаялся, решив, что Таис скорее всего погибла, она проявилась в моем сознании. Видимо ощутив все, что я чувствую, она начала с извинений.

— Прости, раньше я не могла. Здесь наверху было слишком неспокойно, зелоты и стража перевернули всю крепость вверх дном. Кого-то искали, может быть Рустана, а может и меня.

— Тебя, я вижу, не нашли! — Пытаюсь иронией прикрыть свою радость. — А что с Рустаном?

Помолчав, Таис ответила абсолютно серьезно.

— Казни не видела, но и за то, что он на свободе поручиться не могу.

Как бы это не было цинично, но что случилось с Рустаном для меня сейчас не так важно. Главное, Таис на свободе! Только она может быть исполнителем созревшего в моей голове плана, поэтому я спрашиваю о главном, не тратя больше попусту ни слов, ни времени.

— Ты видела приехавшую в карете девушку? — Получаю утвердительный ответ и продолжаю. — Это дочь спафария Дидал Ашшура. Как я понял, она хочет выйти замуж за гранда Ситха, и там, вроде бы, уже все решено, даже день свадьбы назначен. Вот только вряд ли Ильсана знает об уготованной ей судьбе.

Таис прерывает меня.

— Твоя заботливость меня впечатляет, но нам сейчас не о ней надо думать, а о тебе!

Ее горячность греет мне душу, и я невольно улыбаюсь.

— Не волнуйся, я о себе как раз и думаю. Представь на мгновение, что Ильсана узнала о судьбе всех предыдущих жен и любовниц гранда. Что она сделает?!

Таис ответила мне понимающим молчанием, и я подтверждаю.

— Правильно, ничего! Род Ашшур, конечно, древний и все такое, но с грандом Ашанги ему не тягаться. Отказ от свадьбы сейчас — это прямое оскорбление, это вызов одному из девяти сильнейших людей империи, да и всего мира Света, а Ситх не из тех людей, кто прощает подобное. Он уничтожит ее и весь род Ашшура. Она это знает и вот вопрос, как же ей тогда отказаться от столь «выгодного и лестного» предложения. Уверен, даже без нашей подсказки Ильсана догадается, что единственно возможный выход из этой ситуации, это неожиданная и преждевременная смерть жениха. Кто может его убить? Только я! — На миг передо мной встает образ Ильсаны, ее холодные зеленые глаза, надменный и чуть презрительный изгиб губ, и я продолжаю. — Уверен, она придет к этому выводу сама, тебе лишь надо показать ей трупы женщин в камерах и убедить ее, что все они когда-то лежали в постели светлейшего гранда Ситха аль Ашанги.

В голосе Ильсаны зазвучало сомнение.

— Ты рассуждаешь так, будто точно знаешь, что за этим браком