Союз Тигра и Дракона - Ольга Михайлова

Сюаньжень пожал плечами.

— Долго объяснять. Вы не пойдете с нами в дом Сяо?

— Вы полагаете, что там будет то же самое, что и здесь?

— Уверен в этом, — кивнул Сюаньжень.

И он не ошибся. Принц прошёл с ними до квартала Анъи, и оказалось, что им даже не нужно никого будить: доме было полно полиции. Труп госпожи Мэй с изуродованным лицом был обнаружен служанкой ещё час назад. Сюаньжень, предъявив жетон судебного магистрата, поинтересовался тем, кто приходил в дом в течение дня. Узнав, что кроме приказчика, больше никого не было, откланялся, предложив принцу вызвать охрану и вернуться домой.

Ли Цзянь удивился.

— То есть вы даже не собираетесь искать убийцу?

— Почему же? Собираюсь. Просто в доме Сяо убийцы уже нет.

Принц настороженно посмотрел на Сюаньженя и осторожно спросил:

— Выходит, вы знаете, кто он?

— Да, знаю, — в тоне Ченя Сюаньженя не было ни хвастовства, ни бахвальства, только скука и усталость.

— Тогда скажите, кто это творит и зачем?

— Кто? Полагаю, это делает некая женщина, одержимая злым духом. А вот зачем? На этот вопрос у меня пока только предположения и догадки.

— И какие же? — принц стал на пути Сюаньженя, всем своим видом показывая, что не пропустит его, пока не добьётся ответа.

Сюаньжень, благодушно улыбаясь, уступил, решив, что от потери пары минут ничего не изменится.

— Полагаю, что причина в вас, ваше высочество, а также в его высочестве принце Ли Яне. Принц Ли Юй, возможно, ни в чём не виноват, но пока это лишь догадка. Также предположением является то, что убийца входит в круг высшей знати. Предположу также, что это женщина и она довольно красива. И её задевало, что вы год за годом красавицами провозглашали других, а не её. В этом году она сблизилась с избранными «красавицами» и легко узнала, что Ши Юнлянь сделал «красавицей» её папаша, Си Мэй — муж. Думаю, ей не составило труда понять и то, как получила звание госпожа Чжан Цзяньхуа… И она разозлилась, точнее, впустила в душу духа злобы и ненависти. И начала убивать. Я недаром спросил вас о родстве Сяо Дуна и Сяо Лянъюя. Полагаю, это дочь Сяо Лянъюя, только Ши Юнлянь знала её как Сяо Лян, госпожа Чжан Цзяньхуа была знакома с госпожой Лян, а в дом Сяо эта девица приходила, как свой человек, родственница, и её вообще не замечали и не отмечали, как гостью.

Принц въявь побледнел.

— Господи, да эти выборы красавицы — это же такой пустяк, шутка, шалость! Мы же просто развлекались!

— Прежде, чем затевать розыгрыши, надо знать предел терпения того, над кем хочешь подшутить. При этом условия выбора всё-таки должны были соблюдаться: если вы отбираете красавиц, ну… надо хотя бы поглядеть на избираемую девицу. Выбор этого года даже меня смутил. Посмотрев портреты Ши Юнлянь, Чжан Цзяньхуа и Си Мэй, я подумал, что у избравших их либо вовсе нет вкуса, либо… отменное чувство юмора. Однако…— Сюаньжень вздохнул, — ваше счастье, принц, что гнев убийцы оказался направлен на избранных красавиц. А ведь она могла начать охотиться и на судей…

Принц побледнел ещё больше.

— Но вы же… вы же сумеете сегодня задержать убийцу?

— Убийцу Сяо Лян мы задержим, но духа злобы, которым она одержима, увы, поймать не сумеем. И потому я советую вам не уходить из дома Сяо до рассвета, да и в последующие дни, по крайней мере, до конца месяца голодных духов не ходить по улицам в одиночку…

Принц, бледный и вспотевший, кивнул и поднялся по ступеням в дом Сяо. Сюаньжень же, принюхавшись к ветру, с неудовольствием бросил Ван Шэну, что запах ведет в квартал Даочжен. Ван Шэн побледнел.

В этом квартале жили они сами.

Глава 59

«И». 頤 Кормление

Умеренность в делах хороша, когда она

начинается в мыслях и чувствах

Уже светало. В окнах их дома было темно, вокруг царила тишина, хотя в курятнике, находящимся под неусыпной заботой Сюли, медленно просыпались куры, а любимец Сюли, петух Сяо Цин, уже взлетел на ограду и готовился, приветствуя рассвет, огласить окрестности звонким криком.

— Сяо Лян была здесь, — уверенно бросил Сюаньжень, принюхиваясь. — Тот же запах яда и мускуса.

— Боги! А где Сюли?

— Тоже здесь. За воротами её запаха нет. Но и Сяо Лян отсюда не выходила.

— Странно…

В эту минуту Сяо Цин запел на заборе, и вскоре на веранде появилась Сюли.

— Слышу-слышу, Сяо Цинчик, сокровище моё, сейчас лисонька тебя покормит, — сладко пропела она, и тут заметила мужа и Ван Шэна, — О, вы только что пришли? И где это вы шлялись всю ночь? Что-то стряслось?

— Как и ожидалось, убиты три первые красавицы Чанъани, дорогая жёнушка. Учитывая, что ты — четвертая в этом списке, мы были обеспокоены твоей безопасностью: ведь сюда нас привел запах убийцы.

Сюли кивнула.

— Смесь яда гадюки и мускуса? Знаю, знаю. Так она убийца, да? Цып-цып-цып! — Сюли чашкой набрала в хранилище зерна и рассыпала его по двору для кур.

— Ты видела её, сестрица Сюли? — Ван Шэн был ошарашен.

— Конечно, видела. Дурочка пришла под видом служанки из торгового дома Люя, и давай заливать, что принесла платья на примерку. И зовёт меня в спальню и платья в руки суёт. А вонь от самой идет такая, что хоть нос затыкай! Ну, хорошо, думаю, погляжу, что ты задумала. И тут она пытается броситься на меня с какой-то колотушкой, да прямо в лицо ногтями метит. — Сюли метнула ещё жменю пшена курам. — Ну не дура ли, а?

— И что дальше было?

— А ничего. Что могло быть-то? Обернулась я лисой девятихвостой и когтями её с размаху по уху — хлобысь! По морде — хрясть! Хрясть! Хрясть! Она как завизжит! И с копыт долой. И тут вылез из неё дух тощей монастырской крысы! Да ещё, видимо, в подвале монастыря провонялась эта бестия благовониями. И благоухает мускусом, гадина мерзкая. А я запах мускуса, ясное дело, недолюбливаю. И тут эта тварь меня разглядела, да как кинется бежать! Да только от меня не убежишь! Схватила я её и придушила.

— А девица где?

— Вон там лежит