Александр Быченин - Огонь на поражение

– Похоже на гиперреакцию, – не очень-то уверенно проговорил тот. – Интересно почему? Марк, у вас никаких аномалий в мозговой деятельности не обнаруживали?

– Док, ну вы скажете тоже! – хмыкнул я. – Если бы обнаружили нечто такое, он бы к нам в действующий отряд не попал. Физических отклонений точно нет. Но вот мышление у него особенное. Чтоб вы знали, он кандидат философских наук. Гуманитарий в квадрате, так сказать. Верно, Марк?

Тот в ответ слабо улыбнулся.

– А…

– Док, право слово, надоело уже объяснять каждому встречному-поперечному! – решительно отбрехался я от набившей оскомину истории. – Сами пообщаетесь. Потом. Федотов, вставай, хорош валяться.

Сержант с некоторым трудом поднялся, но от нашей помощи отказался. Он на глазах приходил в норму.

– Так что вы видели, Марк? – Док Исайя, как я уже убедился, отступать не привык.

– Я видел людей! – Федотов закатил глаза, и я уже было дернулся за новой порцией тоника, но это всего лишь была реакция на приятное воспоминание. – Да, людей… Но это были странные люди. Они ходили всюду по базе, даже пытались со мной разговаривать, но язык у них какой-то необычный, совершенно непонятный. И они были прекрасны! Высокие и стройные, тела покрыты чешуей… Хотя нет, это больше похоже на кольчугу мелкой вязки или сетку с крохотными ячейками… И она вороненая, с отливом. У всех длинные волосы, разных цветов. А вот лица какие-то одинаковые, как будто под копирку, и у мужчин, и у женщин. Идеальных пропорций, без единого изъяна… И неподвижные, эмоций не выражают…

– Что ж, – вздохнул док, – похоже, мы имеем первое на сегодняшний день достаточно внятное описание Первых, простите великодушно за тавтологию. На открытие не тянет, доказательная база слабая. Но я бы попросил вас, Марк, составить фоторобот. Или нарисовать, если сможете.

– С капитаном Юциусом пообщается, и будет вам изображение в деталях и цвете, – озвучил я самый простой способ. – Но с вас магарыч, док!

– Что с меня взять, с арестанта! – не растерялся ученый. – Но статью я бы написал с удовольствием. Будете соавтором, Марк?

– Почему нет? – отозвался тот.

Выслушивать планы совместного творчества сержанта и дока у меня не было ни малейшего желания, поэтому я отошел в сторонку и вызвал Диму:

– Летуны, прием!

– На связи! – с готовностью отозвался Дима. – Что там с пострадавшим?

– Отбой, все обошлось. Работаем по плану. Как обстановка?

– Все нормально, активности аборигенов не обнаружено.

– Хорошо. Следующий сеанс по плану.

От нечего делать я врубил сканер и принялся обшаривать взглядом коридор. Ничем примечательным аномальный участок не выделялся – обычная стена, выплавленная в породе. Стандартные два ряда люминесцентных панелей, «губка» на полу. Излучение ни в одном из доступных диапазонов не зафиксировано. Придется поверить доку на слово.

– Доктор, а где вы храните результаты исследований? – поинтересовался я, бесцеремонно прервав расписывающего структуру будущей статьи ученого. – Образцы, данные анализа, документацию, в конце концов?

– Все материалы остались на базе, – вздохнул док. – На той самой, которую вы с землей сровняли.

– Да вроде не сровняли, – опешил я. – По крайней мере, не всю. Какие-то строения должны были сохраниться. Можно логи в моем баллистическом компе пошерстить, тогда точно смогу сказать, что разнесли, а что осталось.

– Большая часть материалов осталась в моей лаборатории. Это тот домик, возле которого вы меня выловили.

– Ладно, этим займемся, когда в Океанариум вернемся, – решил я. – Пойдемте в оранжерею, что ли. Любопытно посмотреть, во что она сейчас превратилась.

Сержант с доком не возражали, и мы зашагали по коридору в обратную сторону, в скором времени добравшись до развилки, откуда выходил тоннель, ведущий в ангар. Здесь задерживаться не стали и направились к залу с воронкой. По пути я озвучил неожиданно пришедшую в голову мысль:

– Марк, говоришь, в чешуе были люди? А как вам, коллеги, такая версия: это не чешуя, это комбезы такие, опять же на основе железа. Допустим, есть генератор, излучающий поле определенной конфигурации. Есть запас активного вещества в виде порошкового железа, например. И есть досконально отработанная технология выращивания кристаллов. Нажал кнопку или, еще лучше, подумал – и готово! Тело облепила сверхпрочная пленка. А конфигурация ее меняется в реальном времени от импульсов в мышцах. Круто, правда?!

– Ну формальной логике вроде не противоречит, – не стал оспаривать мое предположение док Исайя.

Федотов же и вовсе промолчал, погруженный в собственные мысли.

Когда до места назначения осталась всего пара десятков метров, до нас донеслись голоса: слегка обеспокоенный Волчары и уверенный Сашки.

– Куда полез, олух? – вопрошал майор, позвякивая чем-то. – Док же сказал, что они туда не совались.

– Вот именно! – огрызался Сашка. – Потому и интересно. А ты если боишься, то не лезь. Страхуй просто.

– Хрен с тобой, авантюрист! – сплюнул Игнат. – Держи тросик!

– Ага, давай! Ай, мля!!!

Относительную тишину, царившую в давно заброшенных тоннелях, нарушил шорох осыпающейся породы. Потом что-то рухнуло с тяжким стоном, и все это на фоне Сашкиного ора, живо напомнившего аттракцион типа «американских горок». Крик внезапно оборвался, до слуха донесся глухой шлепок, а затем приглушенные бодрые матюки. Дожидаться конца аудиоспектакля я не стал, рванул к залу. Ворвался в него как раз в тот момент, когда Волчара собрался спускаться в воронку. Хорошо хоть к страховочному тросу прицепиться не забыл. Кстати, воронка нехило так разрослась вширь, полностью перекрыв доступ к третьему тоннелю.

– Игнат, куда полез? – осведомился я, переведя дух.

Майор от намерения лезть в воронку не отказался, но при виде нас притормозил.

– Сашка вниз свалился, – принялся он обрисовывать обстановку. – Края у воронки не выдержали, осыпались, и он тоже в яму ухнул, туда-сюда!

– Погоди туда лезть, – посоветовал я и присел на корточки у края провала. – Слышишь, как ругается? Значит, цел. Сашка, м-мать, хорош материться! – рявкнул я в передатчик. Нечего горло драть, пускай техника поработает. – Заткнись и доложи толком, что стряслось.

– Да ни фига не стряслось! Вниз нае… в смысле упал! – огрызнулся тот. – Кажется, ногу сломал…

– Ну ты и дебил, Саша! – вклинился майор. – Говорил же, не лезь!

– Уймись, Игнат! Сашка, точно сломал? Или просто вывих?

– Да хрен его знает! – сквозь зубы просипел парень. – Болит, но вроде шевелится.

– Сиди на месте, сейчас мы спустимся, – распорядился я, попутно извлекая из рюкзака бухту нейлонового троса. – Видишь что-нибудь?

– Тут светло, – немедленно отозвался пострадавший и после секундной паузы добавил: – Не так, как в ангаре, но вполне рассмотреть все можно.

– Описывай обстановку, не молчи, – подогнал я его. – Раз уж залез хрен знает куда, так хоть какую-нибудь пользу приноси.

– Ага. Короче, тут огромный зал. Больше, чем ангар, но в высоту метров пять всего. И тут какие-то не то баки, не то капсулы из прозрачного материала. И в них страхолюдины всякие… Ф-фу, мерзость! Эта гадость на меня смотрит!!!

– Они что, живые, что ли? – не поверил я. – Бред!

– Не, дохлая, сволочь! – облегченно выдохнул Сашка. – Засохла так удачно. Спускайтесь, тут много интересного.

– Уже! – Я закончил крепить в стене костыль и пропустил тросик через лебедку. Натянув веревку, застыл на краю провала. – За мной пока не лезьте, ждите сигнала.

Дождавшись утвердительных кивков, я соскользнул с края воронки и, как на тренировке, оттолкнувшись ногами от стенки, коротким рывком съехал вниз. Толщина перекрытия не превышала двух метров, поэтому уже через мгновение я завис под самым потолком обширного зала. Переключил лебедку на спуск и плавно опустился еще на пять метров, уперевшись в конце пути ногами в пол. Не отцепляясь от троса, осмотрелся. Окружающая обстановка вполне соответствовала Сашкиному описанию. Сам он лежал в нескольких шагах от меня, неловко подогнув ногу.

– Я внизу, все в порядке! – буркнул я в микрофон, избавляясь от веревки. – Сейчас Сашку осмотрю. Ждите пока.

– Принял, – отозвался оставшийся за старшего Волчара.

– Ну что, болезный, показывай ногу! – с видом заправского фельдшера склонился я над пострадавшим. – Фигня, никакой это не перелом. Простой вывих. Сейчас вправим, вкачу тебе обезболивающего, и порядок.

– Оптимист ты, Тарасов! – хмыкнул Сашка, скривившись от боли.

А вот терпи теперь. Нечего было в подозрительные воронки проваливаться. Синхронизировавшись с компом Сашкиного костюма, я во второй раз за сегодняшний день запустил диагност. Результат оказался утешительным: тривиальный вывих, сустав почти не поврежден. Совместив схему Сашкиной конечности на дисплее с реальным прототипом, я примерился и одним движением привел ногу в порядок. Парень в сердцах матюкнулся и замолчал, почувствовав облегчение. К тому же сработала автоаптечка – заглушила боль ударной дозой «пейнкиллера».