Турист - Антон Витальевич Демченко

шляющихся где-то по дому боярина и его гридня я не собирался. А потому, пока Оля по моей молчаливой просьбе засыпала довольного управляющего десятками вопросов, я имел возможность без проблем… м-м… послушать, да, послушать беседу хозяина особняка и его воеводы. Не сказать, что это было очень интересно или хотя бы поучительно, но, если есть возможность, почему бы ей не воспользоваться? К тому же кто сказал, что в отсутствие отрезвляющего давления Эфиром им не придёт в голову выкинуть какую-нибудь глупость вроде силового захвата? Ну, вот а я о чём⁈

— Может, действительно стоило их задержать да допросить? — задумчиво произнёс боярин, шагая по широкому коридору, ведущему к его личным покоям. Идущий на шаг позади, Алан упрямо качнул головой.

— Не стоит, глава. Людей положим, а толку не будет. Мальчишка силён, да и жена его… не подарок, совсем не подарок, — он на ходу развернул экран коммуникатора и продемонстрировал его хозяину дома. — Вот прикидки наших аналитиков. Всё, что сумели найти на данный момент. Не так много, как хотелось бы, но и то, что есть… В общем, взгляни.

— Ох, — Исенбаев-старший печально вздохнул, — Всемилостивейший, куда ушли те времена, когда женщина была просто женщиной и не хваталась за мужские игрушки, а? Ладно, давай сюда ваши «прикидки». И Алан, пока я занят, отдай приказ, чтобы изолировали Азамата. Он молод и резок, может пойти на обострение, я же не хочу бессмысленной крови.

— Сделаю, — кивнул на ходу Алан и, сбросив информацию на браслет боярина, тут же разразился целой серией приказов… на татарском, чтоб его! И ведь переводчик не включить, наш сопровождающий услышит! Эх…

Впрочем, стоило мне мысленно посетовать о таком афронте, как гридень умолк, а боярин Исенбаев, свернув экран коммуникатора, потянулся к дверной ручке.

— М-да, негусто. Совсем негусто, — протянул он, заходя в знакомый мне кабинет. — С другой стороны, фамилии-то всё непростые. Из виднейших, а, Алан? Громовы, Скуратовы, Бестужевы, Рюмины, даже карга Посадская там отметилась… Зато понятно, откуда такая борзость у юнца. Ладно. Оставим пока силовой вариант в стороне. Что думаешь о заявленной им причине «визита»?

— Знаешь, глава, — встав у высокого окошка, протянул воевода, — если оставить в стороне тот факт, что я вообще не понимаю, как он узнал о нахождении Вердта в нашем медкрыле, то всё же предположу, что на этот счёт он не врёт. Секунду… Вот, когда мы готовились к сотрудничеству с этой семьёй, прошерстили все возможные источники. Это фото с ежегодной церемонии памяти защитников Москвы, погибших во время мятежа. Второй ряд, третий слева — это сам Еремей Иванович, а рядом с ним…

— Здесь он совсем уж мальчишка, — цокнул языком Девлетъяр, прищурился и кивнул. — Но со знаком гранда на шее, да. Хм… Значит, версия о дружбе с сыном Еремея всё же имеет смысл, а? Кстати, может у тебя есть знакомцы в Московском бронеходном? Должны же они были запомнить такую странную пару друзей-товарищей?

— М-м, разве что полковник Нулин? — задумчиво проговорил Алан.

— А, тот самый доктор, что и предложил нам сотрудничество с Вердтом? — щёлкнув пальцами, кивнул Девлетъяр. — Свяжись с ним.

— Минутку… — вновь разворачивается невидимый мне экран коммуникатора, и уже через пару секунд послышался знакомый голос.

— Осип Михайлович, приветствую! — уверенно заговорил гридень. — Уж извините за беспокойство, но у нас тут один неотложный вопрос возник, а вы, похоже, единственный, кто может на него ответить. По крайней мере, в разумные сроки.

— Здравствуй, Алан, — отозвался тот. — Времени у меня немного, но… ты меня заинтриговал. Слушаю тебя внимательно. Только постарайся уложиться в пару слов, а то у меня через пять минут летучка, и я не хотел бы заставлять коллег меня ждать.

— Эм-м, если в двух словах, то Николаев-Скуратов, — с лёгкой усмешкой выдал гридень.

— О-о… Так. Стоп, — по кабинету разнёсся гулкий вздох полковника. — Если речь о Кирилле, то… Галина Андреевна, душа моя, предупредите коллег, что летучка переносится на полчаса. Итак, Алан. Теперь я желаю услышать конкретику.

Хотел бы я дослушать беседу Нулина с гриднем, но в этот момент Оля предупреждающе ткнула меня локтем в бок, так что пришлось свернуть окно и обратить внимание на разливавшегося соловьём, но в этот момент наконец умолкнувшего управляющего.

— Простите, я задумался, что вы сказали? — сделав честное лицо, произнёс я, и управляющий застыл на месте. Жена вздохнула.

— Нельзя же так уходить в себя, Кирилл! В конце концов, это просто невежливо, — пробурчала она. — Арслан спросил, что ты думаешь об этом доме и его архитектуре. Между прочим, дорогой, национальные стили оформления снова входят в моду…

— О… — я покивал. — Да, архитектура весьма примечательная, но я, честно говоря, совсем не знаток, так что могу рассуждать лишь на уровне «нравится-не нравится». И скажу честно, здесь мне нравится. Простите… — я с облегчением отвлёкся на вовремя завибрировавший коммуникатор. Щелчок, ага… значит, идёт переадресация с официального браслета.

— Здравствуй, Кирилл Николаевич, — прогудел с экрана Осип Михайлович. — Полагаю, ты в курсе причины моего звонка.

— Скажем так, догадываюсь, — фыркнул я. — Исенбаевы наябедничали?

— Как приятно иметь дело с таким догадливым юношей, — усмехнулся Нулин, но тут же посерьёзнел. — Ладно, шутки в сторону. Теперь о деле. Кирилл, я получил данные по состоянию Еремея Ивановича… не будь там тебя, и я бы положился на врачей Исенбаевых, но ты там есть, посему буду настаивать на переправе старика в мой госпиталь. Через сколько ты сможешь открыть окно?

— Не больше четверти часа при условии непротивления со стороны самих Исенбаевых. Мы с ними, знаете ли, сейчас в режиме вооружённого нейтралитета, — отозвался я. — До войны пока дело не дошло, но учитывая все уже сотворённые ими косяки, я испытываю немалое желание раскатать их прекрасное имение по брёвнышку и камешку.

— Добрее надо быть к людям, Кирилл, добрее, — усмехнулся Нулин. — В конце концов, что такого гадкого они могли тебе сделать?

— Испортить медовый месяц? — вопросом на вопрос ответил я. Осип Михайлович кашлянул. Помолчал. Протёр очки и, лишь вновь нацепив их на нос, уставился на меня проникновенным взглядом.

— Кирилл, я тебя прошу, сначала доставь Еремея в мой госпиталь, а там поступай как знаешь. — попросил он и, встрепенувшись,