Фрилансер. Вольный копейщик - Сергей Анатольевич Кусков

— Сеньор Шимановский! — рожа, появившаяся на визоре, была перекошена злостью и негодованием. — Сию же минуту соблаговолите объяснить, что вы тут устроили, после чего потрудитесь разоружить всех ваших бойцов и развести их по казармам!

Картинка за рожей показывала улицу. И судя по вон тому зданию, в которое я, пролетая, врезался — улицу под этим куполом. А ещё фоном же за говорившим возвышались бронемашины с логотипами национальной гвардии — оккупационными войсками латинского сектора… Которые номинально подчиняются напрямую королеве. Почему «номинально»? А потому, что фактически во время весенней войны я у них такой вертикали не заметил — гадят её величеству во всех начинаниях, где могут, и она, дура набитая, это им спускает.

Впрочем, другой королевы у меня для вас, уважаемые венериане, нет. А потому будем снова импровизировать.

— А если я откажусь? — нагло усмехнулся я.

— Вы локализованы в здании телецентра, — произнёс местный генерал-губернатор, а это был он, самолично. — Сбежать не получится. Просто выходите без оружия, вас сопроводят до палубы, откуда улетите на все четыре стороны. Нам не нужна кровь, у нас тут Самара, а не Альфа. Просто валите и не впутывайте Обратную Сторону в ваши околотронные разборки.

— А оружие?

Сеньор замялся, но решение принял быстро.

— Вернём, но отдельно. Всё до последнего ствола и скафа. Когда улетите, или хотя бы покинете купол. Я же говорю, нам не нужны проблемы, просто улетайте.

— А также освободить купол «Тайга-4»? — криво усмехнулся я.

— Разумеется. Кроме собственно здания офиса «Промышленности Феррейра», оно вне моей компетенции, но сам купол прошу очистить. Как и космодром.

— Космодром работает в нормальном режиме, все борта стартуют и опускаются.

— Только поэтому, сеньор, вы живы, и я не отдал приказ о штурме. — Блеф, конечно. Кто б ему дал разевать пасть на Феррейра, и тем более на людей королевы. Да в принципе любых людей из столицы. Это дорога в один конец, кто бы в Альфе ни победил. — Вы играете в игры, юный сеньор. А тут — город взрослых людей. Эта земля уже полвека в любой момент на грани восстания, мы из последних сил сдерживаем его после весенних событий. А вы приходите со своими столичными идеалистическими воззрениями на мир, и срываете с местных резьбу. Я верен её величеству, я не поддерживаю сторону мятежников, но мой приказ, и он не подлежит обсуждению: улетайте. И вы, и боевики Феррейра.

Позиция понятная.

— А местных, кто придёт по зову на пункты ГО, вы разгоните по домам? — уже не стесняясь наглой веселящейся улыбки, спросил я.

— И даже пообещаю, что никто не пострадает. В этом нет необходимости, — криво улыбнулась эта мразь, понимая, что своей цели не достиг, заскрежетав зубами.

— Смотрю, вы лично посетили нас, — усмехнулся я.

— Контролирую ситуацию по месту, — согласился он. — Всё слишком… Ответственно.

Ну да, малейший косяк — и ему не жить. Даже если это окажется косяк исполнителя — а докажи потом, что ты не верблюд! А исполнители как правило идиоты, между преданными и умными люди во власти склонны выбирать преданных, что часто выходит боком, и приходится самому разруливать, как сейчас — ножками-ножками.

— Мы выходим. Из главного выхода. Встречайте.

Рассоединился. Линия главного:

— Энрике, что там с палубой? У меня на проводе нацгады нарисовались, угрозы угрожают. Палуба ими отбита? Почему я не в курсе?

— С чего вдруг? — удивился глава войск Феррейра. — Блефуют сеньоры. Там два меха на самой палубе, и четыре танка снизу у опор — мне доложились, уже спустили всех. Вокруг них парнишки из НГ стоят — не без того. Пара взводов. Но что они нам сделают? Потому я и не докладывал — стоят и стоят, денег не просят.

Логично. И хорошо, что танки уже внизу — меняет всё дело на сто восемьдесят градусов.

— Так быстро спустили такие тяжёлые игрушки? — удивился я.

— Да нет, обычно. Там лифт оказался более быстрым, чем мы боялись. Да и… Вообще-то мы тут уже порядка двух с половиной часов, ты в делах, потому не замечаешь.

— Как время летит! — вздохнул я. — Сколько у нас ещё свободной пехоты? Наберётся пара сотен?

— Свободной уже нет, — отрезал он. — Вся в деле. Но если что, сотню с космодрома перекину. Там тихо, оставшихся хватит.

О, план на коленке вырисовывается!

— Сколько по времени это займёт?

— Час.

— Полчаса. Успеете?

— Постараемся! — взял под козырёк главный безопасник Феррейра в регионе.

У нацгадов нет зенитного вооружения. А зачем оно им постанцев под куполами гонять? А стационарные пушки подчиняются военным, то есть системе обороны округа, которая под условно нашим контролем. Ситуация напоминает Альфу времён, когда я летал к Ортегам — воздух за нами, через атмосферу можно передвигаться без ограничений, но вот по земле — уже лучше не надо. И если сейчас не щёлкнуть кому-нибудь по носу, нас начнут обкладывать также, как и там, медленно, но неумолимо. Не надо нам второго океанариума! А значит надо действовать на упреждение, и максимально… Нет, не жёстко, наверное. Просто решительно.

Парни управились за двадцать минут (плёвые расстояния плюс их боеготовность там, на объекте — мы, Веласкесы, круче, но и у Феррейра подготовка на уровне, не надо их недооценивать), после чего три танка (один я не рискнул убирать, оставил для прикрытия палубы снизу) в сопровождении усиленной роты пехоты двинулись к телецентру по земле, то есть верхнему подкупольному уровню. Без шараг, да, но и без них под куполом воевать можно. С картинки визора это смотрелось эпичненько — монструозные агрегаты занимали две полосы твоего движения и одну встречного, гражданские жоповозки терялись из под гусениц в стороны «кто не ушёл с дороги — сложности индейцев», вокруг кортежа образовывались пробки, а танки пёрли и пёрли, не обращая ни на что внимания. И скорость их была отнюдь не черепашья — человек без специального штурмового скафа не смог бы бежать рядом — не успел бы. Лёгкая пехота сидела на броне, придавая машинам ещё более грозный вид. И на всё про всё у них несколько минут — тут, напоминаю, всё рядом, телецентр почти по центру купола, а палуба смещена совсем чуть-чуть.

О, кажется, нас заметили. Вызов от генерал-губернатора. Я ответил:

— Шимановский, что происходит?