Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Именно в этот момент Соён выступила вперёд. На собрании в одной из столичных резиденций, где старшие представители домов уже обсуждали, как “правильнее” преподнести отчёт о неудаче, девушка поднялась. Молодая, в простом сером платье без украшений, она выглядела почти чужой среди роскошных одеяний. Но голос её звучал твёрдо:

– Если вы отступаете, то пусть будет так. Но тогда я возьму на себя этот долг. Земли Поднебесной не должны быть пожраны тьмой, пока мы сидим в шелках и вином смываем стыд.

Её слова вызвали насмешки, кое-кто откровенно рассмеялся, прямо заявляя:

“Девчонка решила стать героиней из преданий!”

Но Соён не стала спорить. Она лишь склонилась в почтительном поклоне и покинула собрание. А уже на следующий день она собрала людей. И первой рядом встала Ли Ён – тихая, гибкая, словно тень, владевшая короткими клинками так, будто они были продолжением её дыхания. Её глаза редко выражали эмоции, но в сердце горела непоколебимая преданность Соён.

Второй была Пэ Хва – молчаливая, с лицом почти бесстрастным, но её руки знали целительные заклинания, которые спасли не одну жизнь в доме Хваджон. Она могла идти рядом, могла оставаться в тени, но там, где Пэ Хва была рядом – воины знали, что не умрут зря.

К ним начали тянуться и другие. Разорённые крестьяне, потерявшие семьи… Изгнанные ученики малых школ… Несколько молодых стражей, уставших от приказов своих боязливых господ… Так постепенно вокруг Соён возник её первый отряд – разношёрстный, но преданный.

И они двинулись на северо-запад. Именно там и произошло то, что потом пересказывали по всей Поднебесной. Серый туман встретил их ледяным дыханием. На третий день пути их окружили существа – безликие, с телами, как сотканными из мёртвого дыма. Отряд, ещё слабый, мог погибнуть. Но Соён вышла вперёд. Она не имела силы уровня Императора или князей, но её решимость горела ярче клинка.

– Если мы падём здесь, значит, мы падём за Поднебесную. Но если вы шагнёте вперёд вместе со мной, тьма узнает, что мы – живые!

И она первой разрубила тварь, вонзив клинок в серое тело, которое рассыпалось в прах. Отряд последовал за ней. Они дрались до кровавого пота, пока Пэ Хва не истратила последние силы, перевязывая раненых, а Ли Ён не покрылась чёрными ожогами от дыхания теней.

Но они выстояли. Соён сумела провести людей через сердце тумана и вывела выживших обратно. И, когда они вернулись в столицу – пусть и потрёпанные, но живые, – о ней впервые заговорили не как о “девушке, что хочет понравиться Императору”, а как о фигуре, способной повести за собой других.

У Императорского двора её имя впервые прозвучало в устах придворных чиновников с уважением.

– Молодая госпожа Хваджон Соён… – Сказал один из советников, склоняясь в поклоне перед Ло Иньюй. – Девушка проявила себя там, где целые дома струсили. Сила ли это или безумие – мы пока не знаем. Но нельзя отрицать, что она меняет то, как смотрит на неё Поднебесная.

И в этот же час в долине Дракона, когда Андрей сидел у озера в медитации, дракон, изогнув своё гигантское тело, вдруг раскрыл глаза, в которых сверкнул огонь.

– Андрей… – Произнесла Цзяолин низким голосом, от которого дрогнула вода, – На землях Империи появилась девушка, что идёт путём без страха. Ты должен знать её имя. Её зовут Соён. И, мне кажется, что её сила может тебе пригодиться.

…………

В Императорском дворце разговоры о Соён постепенно перестали звучать как пересуды о дерзкой девчонке, которая ищет себе место рядом с новым Императором. Теперь в устах старейшин благородных домов её имя стало звучать совсем иначе – как возможный источник новой силы, как будущий центр влияния, способный поколебать хрупкий баланс Поднебесной.

Её последние действия – смелый поход в горные владения, где даже отряды опытных воинов из нескольких малых домов предпочли отступить, и успешное возвращение с ценными сведениями и артефактами, и стали той самой чертой, что разделила её прошлое и настоящее. Теперь уже никто не говорил:

«Девица Хваджон просто рвётся в долину Дракона.”

Теперь они, напротив, говорили:

“Молодая госпожа из семьи Хваджон доказала решимость и умение действовать там, где другие пасуют.”

И даже на заседании совета благородных домов это стало темой споров. Одни видели в её активности угрозу – если дочь какого-то одного благородного семейства собирает вокруг себя людей, пусть и без официального титула или назначения, значит, она уже закладывает фундамент собственной силы. Другие, напротив, считали это благом. Ведь каждый подвиг Соён только укреплял престиж дома Хваджон, а значит и всей аристократии, показывал, что их кровь всё ещё способна рождать лидеров.

– Если её оставить без присмотра… – Говорил старый Чхон Ёнгджу, усмехаясь в бороду. – Через несколько лет вы обнаружите под боком силу, которую нельзя будет игнорировать. Сегодня она ведёт десяток людей, завтра сотню, а послезавтра кто знает?

– И что же, по-вашему, мы должны сделать? Запретить девушке действовать? – Язвительно бросил один из младших лордов. – Тогда вы только поднимете её выше, чем она того заслуживает.

Сам отряд, который собирала Соён, к этому времени уже перестал быть кучкой спутниц и наёмников. Две её тени – Ли Ён и Пэ Хва – молчаливые, ловкие и преданные, держали порядок в рядах, и те, кто приходил к Соён, быстро понимали, что здесь нет места праздности. Воины из обедневших ветвей родов, изгнанники малых домов, несколько деревенских парней, обладающих неплохим врождённым ци – все они постепенно сплачивались вокруг её воли. И то, что другие воспринимали как девичий каприз, стало превращаться в настоящий воинский коллектив. Соён умела говорить просто, но убедительно:

– Мы идём туда, куда другие боятся ступить. Мы делаем то, что приносит пользу всей Поднебесной. А значит, мы ценнее, чем любая печать благородного дома.

Эти слова действовали сильнее любых золочёных обещаний…

Не прошло и года, как слухи начали называть её отряд “отрядом Соён”, и этот титул звучал всё чаще рядом с именами малых благородных домов. Их влияние было формально закреплено поколениями, но на деле многие из них давно утратили силу – лишь занимали места и получали подати. Когда же отряд Соён, состоящий из полусотни верных, возвращался с победы над порождением древнего зверя в горах, жители встречали их как настоящих героев.

Для знати это стало тревожным сигналом. Народные массы, ремесленники и крестьяне, даже низшие культиваторы, начинали говорить о Соён так, как раньше говорили о старших домах. Не о “благородной сумасбродной девице”, а