Жребий пепла - Илья В. Попов

class="p1">Один из стражей, стоявших в углу, пошевелился и сделал шаг вперед. Кенджи же откинулся на спинку стула, в предвкушении зрелища.

— О, боги, не представляю, как они вот так стояли тут не шевелясь целыми днями, — послышался из-под брони глухой голос; миг — шлем покатился по полу, на свет же предстала голова Макото, чьи волосы прилипли к вискам, а лоб покрыла испарина. — Я ног не чувствую… К слову, ты, канцелярская крыса, последний, кто назвал меня змеенышем, очень плохо кончил и скоро ты поймешь почему.

Чикара так и застыл с разинутым ртом. Выглядел он до того нелепо, что Кенджи едва-едва сдержал смех.

— Спокойно, Макото, — под броней другого гвардейцы скрывался Хо; подойдя к Чикара, он смерил его презрительным взглядом и сплюнул на пол: — Я, конечно, болван, но болван, служащий в императорском магистрате. Господин Хицу непременно ответит за каждое из своих злодеяний — но согласно букве закона.

— Неслыханно! — Ичиро, явно привыкший носить куда более светские наряды, провозился с доспехами дольше всех; его просто трясло от возмущения, и, если бы взглядом можно было убить, Чикара бы уже упал замертво. — Это… это… Уж никогда бы не подумал, что соглашусь со своим братом, но сейчас просто вопиющий случай!..

Глаза Чикара метались между их четверкой и закрытой дверью; однако все прекрасно понимали, что он не успеет даже дотронуться до ручки. Вдруг Чикара вскочил на ноги, с грохотом уронив стул, выхватил из-за пазухи сферу и, прижимая ее к груди, попятился назад.

— Ни с места! — взвизгнул он затравленным голосом. — Еще один шаг — и я уничтожу то, что вы так тщательно искали!

— Валяй, — спокойно ответил Кенджи, поднимаясь на ноги. — Главное, чтобы она не попала в руки Жнеца. В отличие от тебя, нас ведет не жажда власти или жадность, а нечто другое. То, что ты никогда не понимал и не поймешь. Как и твой дружок Кента. Как и жалкий предатель Исаро.

— Все кончено, господин главный советник, — сказал Хо.

Чикара ответил ему затравленным взглядом, закрыл глаза… А после двумя руками поднял сферу над головой и со всей силы опустил ее на пол. Раздался громкий звон, по ковру рассыпались блестящие осколки. Кенджи же отшатнулся, как от удара, так как на краткий миг будто бы вернулся в ту злополучную ночь, когда Жнец и Братство Рока напали на его деревню. Он вновь ощутил чье-то присутствие — и что-то внутри него будто бы почуяв то же самое встрепенулось, словно спящий пес, перед чьим носом помахали куском мяса… Однако наваждение ушло столь же быстро, как и нахлынуло.

Чикара же вдруг рухнул на колени и громко взвыл. Из ушей и носа его хлынула кровь, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, а зубы его скрежетали словно пила о камень.

— Кажись он и без нашей помощи сейчас копыта откинет, — заметил Макото, с любопытством наблюдая за бьющимся в агонии Чикара.

Выгнув спину дугой, он захрипел в последний раз и рухнул на пол. Кенджи уже было решил, что Макото прав, и главный советник отправился на суд богов, миновав земной, как вдруг Чикара резко раскрыл глаза и медленно поднялся на ноги. Оглядевшись вокруг, он вытянул перед собой ладонь и с удивлением поднес ее к переносице, точно не узнавая собственные пальцы.

— Господин Хицу? С вами все в порядке? — спросил Хо, будто бы невзначай взявшись за рукоять меча.

Тот ничего не ответил. Обведя взглядом присутствующих, он остановил взор на Кенджи и задал странный вопрос:

— Как долго я спал, брат?

— Ты был без сознаний несколько мгновений, не более, — в недоумении ответил Кенджи.

— Ты не понял, — медленно покачал головой Чикара. — Я говорю не от имени этого червя, в чью шкуру я попал. Сколько лет прошло с тех пор, как мне пришлось уснуть? Сколько наших выжило? Мы… смогли найти путь домой?

Глядя в глаза Чикара, Кенджи вдруг понял, что говорит вовсе не с главным советником, а с кем-то другим. С кем-то, кого он должен был знать. Он не знал, почему у него такое ощущение — просто понимал, что должен. Внутри него вновь что-то шевельнулось… Чтобы снова замереть.

— Я… не понимаю, о чем ты, — развел руками Кенджи и, спустя пару ударов сердца, добавил: — Просто.

Чикара — а точнее существо в его оболочке — наградил его долгим взглядом, который сквозил не то досадой, не то жалостью, не то презрением. А быть может — всем вместе. После же произошло то, чего не ожидал никто — Чикара одним прыжком преодолел расстояние до Кенджи, выхватил у него из-за пояса кинжал и прошептал ему на ухо:

— Надеюсь, кому-то повезло больше, чем нам с тобой. Прощай, брат.

Не успел никто и моргнуть глазом, как Чикара оттолкнул Кенджи, вонзил кинжал себе прямо в сердце по самую рукоять и медленно осел на пол. Хо было бросился к нему — однако когда он склонился над главным советником, тот уже испустил дух.

— Это что еще за мать вашу?.. — только и смог произнес Макото. — Что за тарабарщину он нес?

— О чем ты? — с удивлением спросил Кенджи.

— Вы говорили на каком-то странном языке… Никогда не слышал подобного наречия раньше. — ответил за Макото Хо и устало потер виски.

Подойдя к столу, он поискал глазами пустой стакан, но потом решил бросить пустое дело и отхлебнул прямо из горла.

— Надеюсь, моя выходка останется тайной, — откашлялся он и вытер губы. — Как никак, я еще на службе.

— Думаю, мы все заслужили сегодня хорошенько налакаться, — вздохнул Макото, принимая бутыль из его рук. — А ты братец с нами? Или как обычно назовешь меня пьяницей и отправишься изучать какие-нибудь бумаги?

Ничего не ответив, Ичиро подошел к брату, выхватил у него бутылку и сделал несколько крупных глотков.

— Вот это я понимаю, — Макото обнял его за плечи. — Но для начала нам бы позвать кого-нибудь — а то здесь грязновато.

***

— И я вновь говорю тебе «Нет», — повторил Кенджи, наверное, в десятый раз за этот вечер.

Сидевший напротив него Макото ничего не ответил. Скрестив руки на груди и постукивая башмаком по полу, он буравил друга тяжелым взглядом. Они — а еще Рю и Ясу — находились в комнате Кенджи. Дело уже близилось к полуночи, но споры их, начатые едва солнце лизнуло крыши домов, и не думали прекращаться.

— Ты и вправду хочешь бросить свою семью и Дом ради того, чтобы помочь мне расправиться с Жнецом? — попытался Кенджи воззвать к голосу разума. — Ты