Василий Горъ - Каменный клинок

— Никто… И что из этого следует? — нахмурилась Беата.

— А то, что группа подстраховки, сидящая неподалеку от места встречи, без твоих способностей нафиг не нужна.

— Не надо класть яйца в одну корзину… — вырвалось у меня.

— Вроде того… — криво усмехнулся Коренев. — В общем, Угги, Вовка и я попробуем договориться. Если у нас что-то не складывается — вы помогаете нам выбраться.

Думаю, логика понятна…

— Почему ты не взял с собой Машу? — поинтересовалась Оливия.

— Из всей нашей компании она подготовлена слабее всего. А одного человека надо было оставить с Мимиром. На всякий случай…

— Слышь, Ольгерд! Если у вас начнутся проблемы, то я не намерена изображать из себя тяжеловоза! — никак не желая смириться с тем, что остается в группе поддержки, затараторила Беата.

— В смысле?

— Твои инструкции насчет того, что тут нельзя драться в джуше, я забуду сразу, ясно? И не уговаривай!!! — заметив, что Коренев пытается что-то сказать, возмутилась она.

— И не буду… — расхохотался Олег. — Если у нас возникнут проблемы, то можете творить все, что захотите… Я вас ничем не ограничиваю… …Выражение лиц встречающих нас шестерок должно было показывать нереальную крутость всей этой шарашкиной конторы. Правда, выпяченные вперед подбородки, нахмуренные брови и презрительные ухмылки всех четырех «шкафов», замерших у довольно аккуратного подъезда самого обычного местного восьмиэтажного «небоскреба» плохо сочетались с испуганными взглядами, бросаемыми на Угги: видимо, наша надежда и опора чем-то успел им насолить. Отметив для себя, что о «попойке» в кабаке Ольгерд рассказал явно не все, я, не дожидаясь, пока громилы посторонятся, первым вломился в дверной проем и ломанулся вверх по выщербленной, но идеально чистой лестнице. Слегка ошарашенный моей бесцеремонностью парниша в черном балахоне и ботинках, смахивающих на тех, которые на Земле носили всякие там эмо или готы, с трудом вырвался вперед, и, добежав до третьего этажа, распахнул довольно хлипкую, держащуюся на соплях дверь. И первым вошел в помещение.

Тормозить на входе я не стал: во-первых, не хотелось терять лицо. Во-вторых, находясь в состоянии джуше, я, скорее всего, успел бы среагировать на практически любой неприятный сюрприз, и, в-третьих, Ольгерд, движущийся следом, наверняка предупредил бы меня о засаде — его встроенный радар, как правило, не ошибался.

Как я и рассчитывал, бить по голове твердыми предметами нас не стали — провожатый, периодически оглядываясь, ломанулся по узким переходам куда-то вглубь здания. И буквально через минуту довел нас до конференц-зала… …Судя по мордам находящихся в здоровенной комнате мужиков, увидев обстановку помещения, мы должны были как минимум, упасть в обморок. Правда, я не определился, от чего — то ли от счастья, то ли от ужаса. Только вот хрен они угадали: назначения большинства бытовых приборов, расставленных то там, то сям, мы просто не знали, а копаться в памяти Мэлзина лично мне было лениво. Вместо этого, проигнорировав удивленный взгляд ближайшего ко мне жиртреста, я бесцеремонно рухнул в оказавшееся довольно удобным кресло, стоящее напротив центра стола, и постарался не афишировать то, что принятое положение позволяло при желании уйти назад с перекатом или ударом ноги вбить столешницу в животы хозяевам. Угги и Ольгерд расселись по сторонам, чуть позади меня, привычно образовав боевую тройку.

— Хелло, братва! — дождавшись, пока ребята устроятся поудобнее, начал я. — Как я понимаю, двадцать шестой съезд КПСС можно считать открытым?

— Амонь, мрызры! Мой азант Октуба хвирил о вашей мазной ичиге, и я готов монакать ваше мычло… — пропустив мимо ушей мое галантное приветствие, скрипучим, как накрывшиеся медным тазом тормозные колодки голосом начал сидящий напротив меня абориген. — Ну, что за швайцы вас сюда пришкарынили?

Приподняв правую бровь, я удивленно посмотрел на стоящий между нами стол, и удивленно буркнул:

— Але, гараж, а че, в натуре, накрыть пацанам поляну западло? Или не дотумкали сдуру?

Вряд ли мои собеседники врубились в суть сказанного, но мой взгляд оказался достаточно красноречив, и через мгновение перед нами возникли металлические емкости с чем-то алкогольным.

— Шо и требовалось доказать… — ухмыльнулся я. — И это радовает нас. Ладно, господа жулики, алкоголики, аферисты и кидалы. Не будем чесать… наши выдающиеся достоинства, и перейдем к делу… …Итогом моего десятиминутного выступления стало полное охренение всего личного состава местной ОПГ, присутствующего в помещении. Вместо того, чтобы разразиться бурными и продолжительными аплодисментами, или аплодисментами, переходящими в овации, эти урюки ошалело пытались сообразить, что именно я от них потребовал, и почему в такой ультимативной форме. Мощности встроенных в их бестолковки процессоров явно не хватало — у парочки стоящих возле двери телохранителей явно искрили контакты, а тело, восседающее по правую руку от босса, со страшной силой чесало затылок.

— Ну, и каким будет ваш положительный ответ? — мило улыбаясь, спросил я.

Вопрос оказался в тему: лидер ОПГ зашевелился, вышел из комы, и… перешел на нормальный язык:

— Извини, брат, но я ничего не понял. Видимо, ты и твои люди пришли к нам из Темного сектора? Можешь повторить на обычном лониму?

Лониму, как мне услужливо подсказала память, это название местного языка, на котором я и пытался с ними говорить. Не без русского матерного и разного рода сленгов.

— Ну, чего только не сделаешь для вящего взаимопонимания… — слегка припустив в голос раздражения, буркнул я. — Ладно, попробуем сначала. Как мы понимаем, в этом секторе рулите вы?

— Рулим? — не понял выражения Босс.

— Решаете все вопросы и держите население за… одно место… — «перевел» я.

— А, да, так и есть… — не стал спорить абориген.

— Так вот, нам с пацанами надо срочно выбраться из Дейнора — кинув взгляд на руку, на которой я заблаговременно записал название этого гнусного мегаполиса, сказал я, — и оказаться, скажем, километров за десять от его границы… Нас девять человек. С грузом килограммов (здесь я ввернул местную меру веса, звучащую для русского уха очень уж матерно), в триста — четыреста.

— Что за груз? — в глазах собеседника мелькнул неприятная искорка. Впрочем, мне было по-барабану: два лучших огнетушителя Элиона сидели рядом, и давать пламени возгораться мы не собирались…

— Личные вещи… — я на мгновение задумался: в местном языке отчего-то не было понятие «мыльно-… принадлежности. Досадное упущение, кстати.

— Мерль? Цавка? Онгс? — криво усмехнулся абориген.