Ерофей Трофимов - Гладиаторы

— А при чём тут возраст? — упрямо вскинув подбородок, спросила Маша. – Я знаю, что он меня не обидит, знаю, что рядом с ним могу никого не бояться, и потом, я ведь вырасту, — тихо добавила она, опуская голову, и пытаясь спрятать предательски дрожащий подбородок.

— Да. Ты вырастешь, но он за это время состарится, — ответила, Дана, осторожно кладя ей руку на плечо.

— Ну почему всё так несправедливо? — прошептала Маша, и разревевшись, уткнулась носом девушке в плечо.

— Это просто жизнь, Мышка. Обычная жизнь. Кто‑то стареет, кто‑то растёт, кто‑то взрослеет. Так всегда было, и дальше будет, — прошептала, Дана, прижимая девочку к себе, и ласково поглаживая по спине.

— Он же такой хороший. Ну почему он всегда должен оставаться один? — не унималась девочка.

— Не думаю, что он всегда будет один, — вздохнула Дана. – Придёт время, война закончится, он встретит хорошую женщину, свою ровесницу, женится, и вполне возможно, у них ещё родится ребёнок.

— А я ?

— И у тебя будет всё то же самое.

— Нет. Вы не понимаете.

— Всё я понимаю, маленькая. Ты же знаешь, я в этом госпитале работаю, и всё про всех знаю.

— Я боюсь, когда ко мне близко мужчина подходит, — тихо пожаловалась девочка.

— Ничего, милая. Это пройдёт. Слышала такую поговорку, перемелется, мука будет? Со временем, всё пройдёт. Ты просто постарайся не думать об этом.

— Как не думать? — от удивления девочка даже перестала плакать.

— Просто. Не думать, и всё. Считай, что тебе это приснилось. Дурной сон, кошмар. Ты проснулась, а этого ничего не было. Просто на душе осадок неприятный остался. И чувство такое, словно испачкалась в чём‑то противном.

— Ага, — растеряно кивнула Маша.

— Вот и помойся. У меня дома пена для ванны осталась, ещё из довоенных запасов. Я тебе завтра её принесу, и воды нагрею. Поплещешься в ней, и всё пройдёт. Смоешь эту грязь. А потом и забыть проще будет.

— Думаете, поможет? — с интересом спросила Маша, заметно успокоившись.

— Знаю. Я тебе один секрет открою, но только никому. Обещаешь ?

— Клянусь! — старательно кивнув, ответила девочка.

— У меня друг был, мы с ним пожениться собирались. А оказалось, что он на тварей работал. Его Рой с Матвеем выловили. Знаешь, как мне плохо было? Я же ему верила. Все свои тайны доверяла, а он, предателем оказался. Да ещё выяснилось, что они его раскрыли, а мой папа, приказал арестовать. Я тогда не знала, толи злиться на них, на всех, толи спасибо говорить, а толи в драку лезть. А потом, ванну приняла, подумала, и поняла, что спасли они меня.

— От чего? — спросила Маша, слушая её с раскрытым ртом.

— От позора, от предательства. Представь, что со мной было бы, узнай об этом на базе после того, как мы поженились? Сказали бы, раз муж предатель, то и жена такая же. И ни кто бы, не поверил, что я ничего не знала.

— А что с ним стало? — растеряно спросила Маша.

— Не знаю. Да я, честно говоря и не спрашивала. От грязи отмылась, и решила дальше жить.

— Помогло ?

— Помогло.

— Значит, и мне поможет, — подвела итог разговору Маша.

— А хочешь, после дежурства поедем прямо ко мне, — неожиданно предложила Дана.

— А можно ?

— Конечно. Чего до завтра тянуть? Вот сменюсь через три часа, и поедим.

— А кто там ещё будет? — насторожилась Маша.

— Ты, я и пара ребят из группы охраны. Не бойся, это из тех, что тех бандитов арестовали. Ну, в смысле, их сослуживцы, — быстро пояснила, Дана, вспомнив, что та группа почти вся погибла.

— Этих, я не боюсь, — грустно улыбнулась Мышка.

— И правильно. Они все с Матвеем служили. Их Рой проверял, так что, всё будет хорошо. Так что, поедешь? — насторожено спросила Дана.

— Поеду, — после короткого раздумья решительно ответила девочка.

Дождавшись смену, Дана быстро передала дежурство, и сбросив халат, отправилась искать Машу. Девочка уже успела переодеться в более подходящую случаю одежду, и теперь с нетерпением ждала её у выхода из госпитального комплекса. Связавшись с генералом по телефону, Дана, попросила его сообщить Савенкову, что забрала его девочку к ним и, поставив в известность дежурного врача, повела Машу к ожидавшей их машине.

Вернувшись в свой отдел после того памятного разговора с директором, Джесси ни как не мог придти в себя. Столько усилий, столько риска, и всё впустую. Всё псу под хвост, только потому, что какому‑то умнику показалась, что животные должны вести себя по человечески.

Так и не сумев сосредоточиться на текущих делах, Джесси отбросил бумаги, и с яростной руганью покинул отдел. Связанный различными подписками, он не мог даже обсудить всё, что накипело с кем‑нибудь из друзей. С удивлением, покосившись на его демарш, сотрудники отдела, дружно бросились сообщать начальству о неадекватном поведении агента.

Выслушав их, Саллеван, отлично понимавший, что с парнем твориться, решительно послал всех стукачей обратно на места и, выйдя из кабинета, не спеша, поплёлся к выходу из бункера. Именно там, не далеко от КПП, была оборудована своеобразная курилка. Не смотря на довоенную истерию о вреде курения, после нападения закурили почти все агенты.

Именно здесь, Саллеван и нашёл своего парня. Сидя в тесной, прокуренной клетушке, с лавками вдоль стен и ведром с водой посредине, Джесси яростно пыхтел сигаретой, невидящим взглядом глядя куда‑то в угол комнаты. Не смотря на усиленную вентиляцию, Саллеван не сдержал неодобрительной мины, отмахнувшись от клубов табачного дыма.

Присев рядом с Джесси, он помолчал и, вздохнув, тихо спросил:

— Что с тобой, парень? Чего ты бесишься ?

— Не могу поверить, что все мои усилия пропали даром. Что мы просто потеряли страну.

— Война ещё не окончена, парень. И твои усилия был не напрасны. Больше того, за твои дела, конгресс принял решение наградить тебя орденом «Пурпурное Сердце». Согласись, это совсем не мало.

— Проклятье, шеф! Какой прок сейчас от этих побрякушек ?

— Я ещё толком в дела не вник, а уже понял, что эти твари просто загнали нас под землю словно крыс. Мы даже нос на поверхность высунуть боимся. Спасает только то, что они сами почему‑то в леса не суются. Мы же не воюем. Мы просто тупо выживаем.

— Знаю, — мрачно скривился Саллеван. – И перестань орать на весь бункер, и так на тебя весь отдел косится.

— Плевать. Я никак не могу понять, почему там, за океаном, народ может встречать врага с оружием в руках? И не просто встречать, а откровенно уничтожать его. И почему здесь, все так трясутся за свои шкуры? В чём разница ?

— Разница? — задумчиво переспросил Саллеван. – А разница в том, приятель, что за всю историю нашей страны, мы по настоящему воевали на своей территории только один раз. Во времена гражданской войны. А русские, делали это регулярно. Вспомни историю. Первая мировая, революция, гражданская, финская компания, вторая мировая, японская. И все эти войны, так или иначе, проходили на территории России.