Армагеддон - Владимир Александрович Сухинин

– Вас никто не морил голодом, вы были поставлены на довольствие. Видимо, тюремщики-негодяи ели вашу пайку.

Чарта-ил ударил кулаком по столу:

– Хватит врать, Манру-ил! Говори, как ты дошел до такой жизни, что стал агентом Леса?

– Что? – Манру-ил задохнулся. – Откуда… Это клевета! – тонким визгливым голосом завизжал он. – Это клевета Приста-ила…

– Он ничего про это не говорил. У нас есть тот, кому открыто прошлое тех, с кем он встречается. Это будущая княгиня Снежных гор, великая княгиня в полном смысле этого слова. Ее не обманешь льстивыми речами. Попросите ее высочество войти, – вежливо произнес Чарта-ил.

В зал вошла молчаливая девочка, и ее шаги эхом разнеслись по помещению. Она опустилась на скамью рядом с Чарта-илом. Лер Манру-ил, стоявший напротив, словно тень, застывшая в ожидании, смотрел на нее с недоумением и тревогой. Его лицо было бледным, а глаза – наполнены страхом и сомнениями.

– Ваше высочество, – мягко произнес Чарта-ил, – поведайте нам, как лер Манру-ил, тот, кто сейчас стоит перед нами, стал предателем.

Девочка нахмурила лоб, словно пытаясь вспомнить что-то важное.

– Он попал в плен к рейдерам Леса. Они хотели убить его, но он умолял их доставить его к начальству.

– А как он оказался в плену? – спросила Тора с нескрываемым презрением.

Голос девочки дрожал, но она продолжала:

– Он бежал с поля боя, когда вы сражались на дороге с лесными эльфарами и предателями из Братства. Его оставили дружинники, не впустили в крепость. У одной скалы он остановился на привал. Там его нашли рейдеры. Возницу убили, а его самого отправили к начальству.

Чарта-ил молчал, обдумывая услышанное. Его лицо было суровым, но в глазах читалась решимость.

– Вот ваше прошлое, лер Манру-ил, – начал было он, но Манру-ил не дал ему договорить.

– Это ложь! – закричал он, вскакивая на ноги. Его голос дрожал, а глаза метали молнии. – Я не предатель!..

Но прежде чем он успел продолжить, поднялся разгневанный лер Приста-ил. Его голос был подобен грому, а взгляд – как острый клинок.

– Я вызываю вас на поединок чести, лер Манру-ил, за оскорбление великой княгини, – произнес он, и в его словах прозвучала угроза.

Манру-ил замер, словно пораженный молнией. Перед ним стояла его смерть, воплощенная в лице лера Приста-ила. Он сдался, его плечи поникли, а по щекам покатились слезы.

– Меня заставили, я не хотел… – прошептал он, голос не слушался его.

– Подпишите признание, лер Манру-ил, и вас не казнят. В бою вы сможете искупить свое предательство, – перебил его Чарта-ил, его голос был твердым и непреклонным.

– Я… я не боец… – пробормотал Манру-ил, его взгляд метался по залу, словно ища спасения.

– Тут много тех, кто никогда не держал оружие в руках, лер, – перебил его Чарта-ил. – Подписывайте, или вас ждет поединок.

Манру-ил замолчал. Его руки дрожали, а перо едва не выпало из пальцев. Но он взял себя в руки и, стараясь не смотреть в глаза своим судьям, торопливо поставил подпись. Его имя расплылось на бумаге, словно кровавое пятно.

– Уведите лера, – приказал Чарта-ил с искренним огорчением. – И передайте его льерине, командующей. Пусть определит его в терцию.

Манру-ила увели, и в зале воцарилась тишина. Леры и льерина обменялись взглядами, полными тревоги и решимости.

– Ну что, господа, – прервал молчание Чарта-ил, его голос звучал мрачно и устало, – надо помочь столице, иначе там наступит голод. Что…

Но его слова были прерваны стремительным появлением Керны. Ее лицо было бледным и взволнованным, а глаза горели огнем.

– Леры, враг начал широкомасштабное наступление! Один отряд идет к столице по верхней дороге, другой – по средней к крепости у перекрестка. Третий отряд прикрывает их тыл, там в основном рейдеры и маги. Нужно срочно собрать Совет!

Чарта-ил кивнул, его лицо стало еще более суровым.

– Но что мы можем сделать? – спросил он, и сам же ответил: – Будем драться. Какие ваши видения сражений?

Керна подошла к карте, висевшей на стене, и раздвинула шторку. Она уверенно указала на карту.

– Колонна, идущая к столице, встретит сопротивление дворфов. Им нужно помочь. Хорошо, если лорды из столичного гарнизона поддержат их.

– Помогут, – решительно заявил лер Приста-ил. – Я сейчас же со своей дружиной двинусь к столице.

– Надеюсь, – недоверчиво ответила Керна. – Вторая колонна застрянет у крепости на перекрестке. Ее будет трудно захватить с ходу. Мы укрепили стены и усилили гарнизон. Считаю, что нужно основной удар нанести по резерву, идущему по нижней дороге. Разгромим его и выйдем в тыл войскам, осаждающим крепость. Дворфы перекроют проход к столице и выдержат атаки Леса пару дней. Терции уйдут со мной навстречу резерву. Разгромим резерв. Затем окружим основные силы у крепости и тоже разгромим их. Затем двинем в помощь дворфам. Орки прикроют проход от крепости к перевалу. Вот такой у меня план.

– Совет его утверждает, льерина, – ответил Чарта-ил. – Подготовьте приказ по войскам.

* * *

Над Вечным лесом сгущались зловещие тучи, тяжелые и мрачные, как сама судьба. Ветер, словно предвещая беду, угрюмо шептался с листвой, и его ворчливые напевы проникали в самое сердце Леса. Мерлионы, древние хранители Великого леса, прозванного эльфарами Вечным, закрыли свои священные рощи, отгородившись от жителей Леса. В этом сумраке, как и в душе великого князя Гвариола, царило смятение.

Кирсан – его брат и глава тайной стражи – прибыл в невменяемом состоянии. Охрана разбежалась, оставив лишь десяток верных слуг и секретаря, которые с трудом довезли бормочущего что-то непонятное Кирсана. Их допросили, но ничего вразумительного не добились. Кирсан, словно одержимый, велел всем держаться подальше от него, а затем, на привале, собрал совет и исчез, оставив слуг в полном недоумении. Всех, кто прибыл с ним, пытали и казнили, но их молчание не принесло ответов. Теперь великий владыка Леса оказался в затруднительном положении: разум брата могли вернуть лишь друиды, но что делать, если весть о его сумасшествии просочится в Лес и подорвет авторитет Дома Гвариола? Влияние князя стремительно падало.

Войска Леса, ослабленные и деморализованные, топтались в Снежных горах, а у границ встали орки, черные эльфары и их предводительница, женщина-гресса. Худжгарх, надменный и коварный выскочка, стал занозой для Гвариола. «Убить нельзя, помиловать», – размышлял князь, не зная, где поставить запятую. Отзывать войска из Снежных гор означало бы урон чести, а это было чревато переворотом, как когда-то сделал его дед. Но и разведчики, отправленные к чернокожим эльфарам, вернулись ни с чем, сообщив, что те чтут лишь свою богиню и ее брата Худжгарха.

Гвариол не мог поверить в это, но враг Леса, этот