Королевская кровь - Дэниел Абрахам

– Сиди здесь, – остановила его Клара. – Я принесу.

По собственному дому она шла так, будто вдруг очутилась в незнакомом краю. Обои, масляные лампы, вышитые ковры на стенах – все казалось слишком уж нездешним, как во сне. Слуги ушли, просить о помощи было некого. Клара взяла из шкафа две рубашки Доусона: бледно-желтую на бинты и темно-синюю, почти черную, в качестве одежды – чтобы кровь, если проступит, не бросалась в глаза. За окном спальни Клара заметила три знакомые фигуры: во дворе стояли сын главного повара, кривоухий лакей и кузнец-подмастерье. В теплой ночи все трое жались друг к другу, как птицы зимой. Мечи и молоты они держали так, будто умели с ними обращаться. Клара захлопнула ставни и вышла в коридор.

Вернувшись на кухню, она застала там Джорея. Волосы растрепаны, не до конца надетый кожаный панцирь свисает с плеч на ремнях. Юноша начал отпускать бороду, которая пока больше походила на простую щетину, а сейчас вдобавок на щеках залегли густые тени, не рассеиваемые никаким светом. При появлении матери он вскинул глаза, и Клара ужаснулась той отстраненности, которая читалась во взгляде.

– Помоги мне с перевязкой, – сказала она сыну, постаравшись взять интонацию поигривее. – Твой отец прекрасный человек, но пачкать пол кровью я ему не позволю.

Доусон хмыкнул, Джорей промолчал. Втроем они стояли у широкого стола и делили на полосы светлую рубашку.

– У Банниена людей больше всего, – продолжал Доусон начатый без Клары разговор. – Однако у него неудобное для защиты поместье – слишком открытое, с низкими изгородями, которые можно перепрыгнуть. У Клинна поместье хуже, чем у Мастеллина. Но пока мы не узнаем, кто нас выдал, нельзя доверять тем, кому я доверял прежде.

– И при этом ты доверяешь Клинну?

– К Паллиако он не переметнется – даже если будет сгорать в пожаре, а вода окажется только у Гедера. Как ни странно, один Клинн сейчас и надежен.

Клара тронула Доусона за локоть, заставляя поднять руку, и наложила полосы светлой ткани на рассеченную кожу. Ее пальцы двигались проворно, словно сами знали дело. Да и все равно в мыслях сейчас царил хаос. Когда понадобилось пропустить бинт за спиной и закрепить, Джорей помог придержать ткань, и Клару внезапно накрыло воспоминание о том, как они с сестрой обмывали тело отца перед погребением. К горлу подкатил ком – слишком ощутимый, слишком несвоевременно.

– Я могу к нему съездить, – предложил Джорей. – Если ты считаешь это нужным.

– Нет, – возразил Доусон. – Пошли гонца. А сам забери мать и Сабигу, увези в безопасное место.

– С чего ты взял, что я соглашусь куда-то ехать? – едко осведомилась Клара. – Насколько я знаю, это пока еще мой дом.

Закончив перевязку, она потянулась за темной рубашкой. Доусон перехватил ее кисть. Неизвестно, чья рука дрожала больше.

– Если ты не уедешь, Джорей тоже останется, – объяснил Доусон. – А с ним и Сабига. Я пока не побежден, но я не могу одновременно воевать и заботиться о семье. Если вы останетесь здесь, я буду вас защищать и не смогу заниматься ничем другим.

– Тогда придется… – Голос отказывал, Кларе пришлось проглотить комок в горле. – Тогда придется поверить, будто где-то есть место безопаснее, чем здесь.

– Джорей увезет вас из города. А когда все кончится, привезет обратно.

– Ты говоришь правду? – спросила Клара.

Оба знали, что на этот вопрос Доусон ответить не сможет. Клара поцеловала мужа в лоб – нежно и сердито:

– Пойду возьму что-нибудь из вещей. Джорей, зови жену.

* * *

Верхом и в карете – способы путешествия самые быстрые, но и самые заметные для чужих глаз, так что пришлось идти пешком. Клара и Сабига кутались в темные плащи с капюшоном, впереди шагал Джорей, в кожаном панцире и с мечом на поясе. Клара безжалостно подумала, что зря отослала Винсена Коу – его меч сейчас пригодился бы или здесь, рядом с ней, или в особняке для охраны Доусона. В северной части Кемниполя что-то горело.

Столица переменилась. Широкие дороги стали опасными: слишком уж открытые, слишком выставляют путника напоказ. Хотелось спрятаться в тень, под защиту мрака. Судя по тому, как Сабига жалась к Кларе на ходу, невестку одолевало то же чувство. Темные здания и мощенные черным камнем улицы казались не прежним Кемниполем, а неким чуждым, грозным пространством, прикрывшимся маской знакомого города.

На пути возникла площадь, куда фермеры днем привозят продукты, – сюда ходят слуги богатых домов с западного края Разлома. Запах гнилой зелени в сточных канавах указывал, куда вчера свалили негодные овощи. С противоположного конца на площадь высыпала толпа мужчин с факелами, и Клара с Джореем в тот же миг беззвучно отступили в нишу у ближайшей лавки, увлекая за собой Сабигу. Свет факелов бил в глаза, не позволяя ничего разглядеть. Перекрикиваясь грубыми голосами, хмельные от вина и крови воины двигались туда, откуда шла Клара. К особняку Доусона. Сощурившись, Клара пыталась различить геральдические цвета, угадать, кто перед ней – союзники мужа, идущие на помощь, или враги, готовые жечь, убивать и грабить. Издалека не разглядишь, а подступать ближе она не рискнула.

Пропустив весь отряд, Джорей вновь вышел на площадь, женщины последовали за ним. Сабигу, которая взяла Клару за руку и не отпускала, Клара привлекла поближе к себе. Откуда-то справа донесся женский крик. Неизвестно, где сейчас городские стражники – ни один не попался на глаза. Крик смолк, и хотя Клара попыталась убедить себя, что кто-нибудь пришел женщине на помощь, в это не очень верилось.

На полпути к западным воротам улицу перегородила баррикада – столы, стулья, ящики, широкая перевернутая телега. По обе стороны суетились люди. Клара так и не поняла, кого здесь хотят остановить – желающих сбежать из города в поместье, как она, или солдат и бандитов, пытающихся войти в столицу. Ни геральдических цветов, ни знамен с эмблемами. Если войной называть кровопролитие по правилам и традициям на поле чести, то здесь была не война, а нечто гораздо хуже.

– Что нам делать? – прошептала Сабига.

– Идите за мной, – ответил Джорей.

Узкий проулок оказался грязным, но Клару это мало заботило. Если подол плаща тянется по крови, текущей с местной бойни, то чего еще ждать от такой ночи. Этикет и деликатная чувствительность хороши в свое время, не сейчас. Джорей, задирая голову, вглядывался в ночное небо, будто ожидал, что звезды спустятся на землю и унесут путников прочь. Наконец он удовлетворенно хмыкнул.

– Что? – спросила Клара.

– Видишь крышу? – указал Джорей в сторону одноэтажной харчевни без огней, с запертыми ставнями. – Если подсажу, сможешь влезть?

Клара оглядела здание.