Магик. Книга первая - Владимир Геннадьевич Поселягин

– Родион, – ответил я, садясь, и зевая потёр глаза. Хотя смысла не было, и магическое зрение не заработало. Влажная повязка ещё на голове, и только.

– Да? А я Саня, а это Витёк, мой младший брат. А ты что, в аварии был? Папа говорил.

– Да. Сань, я от удара по голове ослеп, ничего не вижу, так что ты мне подай, и я сам поем.

– Ого. А нога тоже сломана, да?

– Да. И рёбра похоже. Слушай, а Илья, что меня принёс, он ещё не приходил?

– Дядя Илья у нас был? Вот ведь, и не сказали. Он с папой воевал, истории интересные рассказывал.

Тот подал пару бутербродов, куски хлеба и жаренная рыба на них, ну и чаёк. Вот он к слову неплохой. Сахар кусковый за щёку, Саня так научил, и попил, ну и жевал бутерброд. В голову и рёбра отдавало, но терпимо. А дальше я захотел в туалет, и сильно. Хорошо Саня старый детский горшок принёс, сам-то я не ходок, вот его использовал и тот вынес. Молодец парнишка, помогает, не брезгливый. Дети они разные. Виктор давно убежал на улицу, лето и каникулы, тот носился с ватагой мальцов. Я лишь попросил про меня никому не рассказывать, ещё и Саня брату внушение сделал. А так старшой остался со мной. Ему двенадцать лет оказалось, я думал младше. Виктору, как и мне теперь, девять. Я в основном лежал, общался, рядом стакан воды, захочу пить, сам возьму, нашарив его на табурете. Чуть позже я уснул, так что что делал Саня, не знаю. А разбудили к обеду. Хозяйка пришла с работы сварить обед и покормить семью. С ней пообщался. Магическое зрение не заработало, ждём, так что общался. Та охала и ахала, узнавая по мне некоторую информацию и особенно по травмам. Та не в курсе была, что они такие серьёзные. Видела повязку на голове и всё, думала только с головой проблемы. Так что меня обедом покормили, рыбными щами. Я же задумался. А не магик ли я по версии магов Фиолетового мира, где они магического зрения не имеют? Да бред, Дар другой приписал к душе, должно открыться. Так что ждём. И дождался, вечером вернулся Илья, и через час после этого сработало магическое зрение. То, что я слеп, этому не мешало.

Мы уже поужинали, когда я подскочил и сел на сундуке, зрение заработало. Взрослые были на кухне, общались, дети хозяев на улице ещё, купались и с друзьями бегали допоздна. Илья это заметил и спросил:

– Чего вскочил?

– Зрение заработало. Так, первым делом мне нужно убрать проблемы и стать зрячим, потом гляну что ты принёс. Так, ты не уходи, мне с час нужно.

Когда Илья зашёл на кухню, час назад, тот хотел показать мне три украшения что смог достать, но тут я помочь ничем не мог, велел отложить, потом гляну. Пока же его усадили за стол, общались, покормив, потом чай пили и разговаривали. Хоть чай, как я чуял, самодельный и с градусом. Первым делом, морщась от движения, рёбра давали о себе знать, я сплёл детскую сетку и накинул на себя. О, лучше стало. После этого десять минут медитации, поднакопить маны в источник, и дальше работать. Кстати, отключал и включал магическое зрение свободно. Вот его сразу освоил. Стал я плести плетение диагноста, как сделал, закрепил на ауре. Потом плетение малого исцеления. Заняло почти сорок минут, но сделал, также закрепив на ауре.

– Так, я закончил, Илья, подойди.

Тот встал рядом, так что бросил в него конструкт диагноста, охнув:

– Ничего у тебя лёгкие поражены, да их там почти не стало. Год, от силы полтора у тебя есть, и то если повезёт.

– А то я не знаю. Ты говорил вылечить можешь.

– Ага. Сначала себе зрение, потом тебе лёгкие, тут медлить нельзя. Кстати, ты вирусный, посуду после тебя мыть надо с хлоркой, чтобы не инфицироваться. Ладно, иди обратно, и поешь плотно, я пока собой займусь, слепок головы взял.

Ну а пока бросил диагност на себя, и сравнил, силясь понять, что там с глазами у меня. С трудом нашёл, пережат нерв, от узла обоих глаз, что шёл на мозг, обрабатывать информацию с глаз. Я удивился что из-за этой мелочи слеп. Кстати, сам бутерброд с рыбой жевал. Мне тоже материал надо. Ну и повреждения головы изучил. Да, повреждения и виноваты в том, что нерв смят. Так что кинул лекарский конструкт, на нерв, и глаза почти сразу резануло болью, с непривычки, ярко в комнате было. Оказалось, садящееся солнце било прямо в открытое из-за жары окно. Ничего, проморгался, слезы текли, но я кидал конструкт лекарского плетения на травму головы, убирая её, швы и след раны. Всё, голова в порядке. Потом рёбра. Одно сломано и два с трещинами. Излечил. Пока хватит, полученный материал закончился. На ногу уже не хватало. Теперь хоть шевелиться не так больно. А приходилось, когда плетёшь плетения, обеими руками работаешь. Пока же проморгавшись, изучил обоих хозяев, что с интересом на меня поглядывали, и Илью.

– О, так я тебя знаю, – внимательно изучив его лицо, сказал я.

– Знаешь? – удивился тот. – Маг из другого мира? Да, я Стёпе сказал, мы не раз выручали друг друга, и жена его тайны хранить умеет.

– Да мне без разницы, если честно.

– Погоди, а откуда ты Илью знаешь? – спросил Степан.

– Так я русским был в первой жизни. В Татарии родился, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом. За два года до развала Союза. Выучился на массажиста, после фельдшерского училища, и несколько лет работал в санатории Туапсе массажистом. Ну и был любителем-пилотом, летал на самолётах аэроклуба. У меня свой мотодельтаплан был. Заглох мотор, а до берега далеко, вот в волну и врезался, когда на воды моря хотел сесть. На вынужденную шёл. Последствия шторма, волны высокие. Так погиб и возродился в другом мире, в теле мальчишки, в Академии магии мира Фиолетовый. Это у меня сейчас третье перерождение. Там так получилось. С одним богом на ножах, тот меня прибить желал, пришлось из его мира бежать с помощью перерождения. По-другому бы тот меня не выпустил. Не ожидал что снова на Землю попаду. Видимо параллельный мир, путешествия в прошлое невозможны, это факт. А по Илье, так я домик в Туапсе купил, у Андрея Петренко, внука Ильи. Там на стенах фотографии были, он не забрал, так я их в музей сдал, а одну